Ошибка Выжившего 2 (СИ) - Лемор Страница 29

Понимая, что лучшей возможности уже не будет, я решил вновь наивно попытать удачу, пусть уже и знал, что услышу.

Или, правильнее сказать, не услышу.

— Ты знаешь, кто я?

— Любой, кто достаточно погрузился в свои желания, слышал про Художника. Безумного Художника, что…

Я поморщился, схватившись за голову. Шепот голосов моих друзей вмиг стал безумно громким. Голос же Кукольного Ангела совсем исчез, не давая мне возможности узнать что-либо ещё.

— Несчастный Художник, — скорбно констатировал Кукольный Ангел. — Ты так и не смог написать Совершенство. Для меня честь подарить частице Атланта счастье и покой. Тебе нужно лишь расслабиться и уснуть, Феликс. Я обещаю, что это будет последний раз, когда ты испытаешь боль.

Кукольный Ангел тепло улыбнулся, но лишь на миг. Любой намёк на улыбку почти тут же исчез. За улыбкой же последовала и форма твари: передо мной вновь оказалось многорукое крылатое уродливое создание, не вызывающее, мягко говоря, ровным счётом никаких положительных эмоций.

Чувствуя, что в этом месте не могу даже язык себе прикусить, лениво плюхнулся в песок.

— Ты кое-чего не понимаешь, тварь, — негромко пробормотал я. — Даря счастье, ты сам становишься счастливым. Но со мной это не сработает: моё счастье станет для тебя кошмаром.

Рядом со мной больше никого не было. Я остался на пляже, заполненным счастливыми людьми. Идиллия вокруг меня была настолько умиротворяющей, что меня, хотел я того или нет, начало клонить в сон. Технически, я и так сейчас спал, и мне совсем не хотелось знать, какие последствия меня ждут, если моё сознание окончательно погрузится в дрёму.

Намного хуже смерти для такой твари, как я, может быть лишь судьба потерявшего разум овоща. Тогда будет уже неважно, умею я там откатываться или нет. К несчастью для всей этой вселенной и, признаться, меня самого, вообще маловероятно, что моё сознание можно так легко полностью уничтожить. Задержать — безусловно. Уничтожить?

Это уже вопрос к Немое, чье воплощение может очень забеспокоиться, если я исчезну. И вот тогда станет по-настоящему горячо.

— А ведь я их и усыпил, не так ли? — запоздало дошло до меня. — Получается, я ему где-то даже помог?

Сука, как же я ненавижу эти все концептуальные мозголомные силы. Конечно же, когда дело не доходит до меня.

Попытки воплотить пистолет в руке не увенчались успехом. «Универсальная Удочка» и ручка-кисть — в том числе не отзывались. Ни в одной из доступных вариаций. Я определённо знал, что дары со мной — они были буквально продолжением меня — но как-то воспользоваться не получалось. Я оказался в самом сердце ловушки Кукольного Ангела, и был вынужден играть по его правилам.

Или нет.

Я поднялся с песка, чувствуя, как моё тело начало наливаться свинцом. Время было ограничено. Пока у меня ещё были силы противостоять приятной неге, но я понятия не имел, сколько это ещё продлится. Против воли уставился на свою тень.

У меня её не было.

Перевёл взгляд на свои пальцы. Моё сознание автоматически приняло взрослую форму, что, наверное, было плюсом. Пальцы как-то странно расплывались, захотелось зевнуть. Уверен, это будет самый сладкий зевок в моей проклятой жизни.

Чувствуя, что мне жарко, расстегнул белую рубашку с красными пятнышками. Засунул руки в карманы лёгких шортов, поморщившись от яркости солнышка. Мне бы сейчас солнцезащитные очки, но, к сожалению, окружающее пространство мне не принадлежало. Классическая мечта, навязанная кем-то, черти драли Мистера Стивенсона, другим. В океане единственным настоящим весомым ограничением выступает лишь чужая воля. Либо ты навязываешь свои желания, либо навязывают тебе.

Как-то мне больше нравилось навязывать свои желания, а не потакать чужим. Даже не знаю, почему.

Проходя мимо счастливых людей, искал конкретных нужных мне существ. Вокруг каждого человека волны были едва-едва заметнее, будто бы приглашая меня взглянуть на чужую мечту. Всё же, полностью ограничить меня тварь не могла: я чувствовал и видел энергию океана, дышал ей и, по мере развития, существовал ей.

Проще всего было найти Шеди. Он был моей тенью. Я всегда его краем сознания, да чувствовал. Он нашёлся под одним из шезлонгов, прячась от солнца. На самом шезлонге отдыхала какая-то жирная баба. Не уверен, но фунтов четыреста в ней, кажется, было. И как она до театра дошла вообще?! От того ещё более мерзко становилось от её обтягивающего купальника.

Твое личное пространство заканчивается там, где начинается личное пространство другого человека. Можно ли считать, что личное пространство моих глаз было грубо нарушено и я имею право подать на неё в суд?.. Нужно будет это как-нибудь позже обсудить с Чарльзом или профессором. Скорее с профессором.

— В Америке определённо есть проблемы с фастфудом, — пробормотал я брезгливо.

Аж немного проснулся. Благословление и проклятье.

Наклонившись под шезлонг, потянулся к маленькому комочку тени, буквально нырнув в чужую мечту. Солнечный пляж обратился в уже знакомый мне старинный английский городок.

— Значит, и что-то такое от сущности Шеди осталось, — присвистнул я.

Похищенные люди никуда не девались. Они просто «подстроились» под окружающее пространство, начав заниматься другими активностями. Кто-то просто гулял, кто-то, приняв образы детей, резвился на улице, кто-то же — просто отдыхал в своём доме. В любом случае, ничего такого на самом деле сейчас не происходило, каждый находился в своей мечте и то, что я видел перед собой — лишь побочный продукт.

Сомневаюсь, что столь грубо смешанные мечты и желания — действительно то, чего хотели бы похищенные, но кто их спрашивать будет, хотят они счастья или нет? Конечно, хотят!

Дорога не заняла слишком много времени. Шеди нашёлся в компании детей, играясь в классики. Детей совсем не смущало, что с ними играла гуманоидная тень, создававшая помехи в пространстве одним фактом своего существования.

Моя тень выглядела удивительно счастливой и беззаботной.

— Внутренний ребёнок проснулся? — саркастично заметил я. — Обычный мальчишка, которому не нужно ни о чём беспокоиться и чего-то бояться. Жизнь впереди, перед тобой открыты все дороги. Будущее кажется ярким и весёлым. Да, легко могу понять тебя.

Я не сдержался и протяжно зевнул.

Действительно, так сладко я ещё никогда не зевал. Или просто не помню этого.

К несчастью, моя тень полностью проигнорировала меня. К несчастью для тени: за нарушение его мечты я не переживал. Я подошёл к гуманоидному сгустку, с ноги его пнув прямиком в место, где у людей находится солнечное сплетение. И пусть моя нога чуть не провалилась сквозь Шеди, она дошла до своего адресата, из-за чего «маленький ребёнок», совсем по-человечески скрючившись, упал.

Окружающий мир задрожал. Дети, с которыми играл скорчившийся сгусток тени, напрочь проигнорировали происходящее, продолжив играть в классики. Я же подошёл к своему дорогому другу и, понимая, что ему ещё нужно немного встряски, принялся избивать его ногами. Кажется, он искренне верил в то, что он человеческий ребёнок, и потому с удовольствием стал жертвой физического насилия.

Жалко, что на мне были обычные тапочки, а не туфли.

Сил, чувствуя, что времени у меня не много, не жалел. Бил от всей души, заодно избавляясь от накопившегося стресса. Как ни странно, экспериментальная методика пробуждения оказалась до смешного эффективной.

— Вижу, ты начинаешь просыпаться, — ласково пробормотал я. — Позволишь себе вновь уснуть — и я вновь тебя изобью, на этот раз ещё больнее. А когда мы выберемся, то вместе наведаемся к Злому Осьминогу. Ты же запомнил его щупальца? Уверен, он будет рад тебя видеть.

Моя тень, лежа под моими ногами, задрожала, начав проваливаться под землю. Окружающий мир исказился в бесчисленных помехах, после чего треснул.

Я вновь оказался на пляже, на этот раз — с тенью. Практически самой обычной.

— Только попробуй уснуть, — повторил я как себе, так и своей тени. — Пойдём, нам нужно ещё достать Пита, Редди и моего дорогого друга Чарльза. Как думаешь, насколько он рад будет меня видеть?.. Уверен, он будет в чистом восторге…