Юлия Славачевская - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! Страница 3

Сначала на потолке появилось темное пятно. Оно быстро увеличивалось и вскоре стало не меньше метра диаметром. Надо мной распахнул свой зев темный туннель. Следом меня оторвало от кровати, разворачивая вокруг оси. При этом голова оказалась внизу, а ноги и то место, откуда они растут, – наверху.

Никакого света в конце, никакой легкости и предвкушения – только идиотская черная дыра, в которую меня затянуло ногами вперед, как в прорубь!

Потом я проснулась еще раз. Было холодно, но почему-то совершенно не страшно.

Еще не успев открыть глаза, я поняла: что-то не так. Может, это все еще ночной бред?

Ну да! Я что, окно не закрыла или в холодильнике решила переночевать? И кто утянул мое одеяло? Почему вместо любимого пухового меня целиком накрыли холодной скользкой простыней?

Дернула головой. Под закрытыми веками вспыхнул разноцветный фейерверк. Проморгавшись, я все же открыла свои похрустывающие смерзшимися ресницами очи.

Ой, мамочки, я, кажется, спиной примерзла к кровати! Да и не кровать это вовсе, скорее, на стол похоже… прозекторский… ледяной. Подо мной еще одна простыня, но она почему-то совсем не грела. А я, кажется, голая! Или не кажется… Но голая! Отдайте ночнушку, уроды! Это не раритет, а предмет ночного туалета порядочной дамы! Для маскировки!

Будем надеяться – это все еще сон. Что там психопаты… ой, психологи советуют сделать, чтобы проснуться, а? Та-ак… ага, ущипнуть себя или уколоть булавкой. Хорошо, попробую.

Опять вспышка разноцветных огней перед глазами. Это как? 3D-видео прилагается?

Пальцы зашевелились с каким-то странным хрустом… словно лед трещит. Нашарила свое бедро. На ощупь оно походило на кусок мороженого мяса. Большо-ой кусок отбивной. Свиной. Вот это у меня ассоциации! Мечта Зигмунда Фрейда.

Ущипнуть не получилось. Что-то мешало. С трудом выпутавшись из покрывал, подняла руку…

Вспышка. Вспышка. Вспышка! В каморку проскользнули тени. Они постояли надо мной и сгинули, пропали, растворились.

– А-а-а! – завопила я во весь голос, одновременно пытаясь отлипнуть от льдины и сбросить с себя простыню. – Ногти!

Худые, синюшные, будто у покойницы, пальцы украшали длинные загнутые когти, отнюдь не ногти!

Рекорд Книги Гиннесса побить не смогу, но в двадцатку идиоток, отрастивших себе полуметровые ноготки, – попаду запросто. Без сомнений. И как, простите за физиологию, этим в носу ковырять? Совмещать с чесанием мозга?!

Продолжила осмотр…

Руки как у больной булимией манекенщицы – кожа да кости. Цвет рук… мм… прямо-таки неземной. Ага, синюшно-желто-зеленый. Ноги… меня передернуло… кошмар какой, лучше вообще не смотреть. Я не медик, мне человеческую анатомию изучать совсем не обязательно.

Что со мной? Где я? Опять вспышка. Если это из серии «плющит» и «ломает» – боюсь, сейчас и колбасить начнет.

Дергаясь как припадочная, попыталась сесть. С хрустом полопались и разлетелись в разные стороны тонкие льдинки. Мотая закоченевшими ногами и руками, я окончательно запуталась в тряпках и сползла на пол.

– Ку-ку! – с трудом ворочая языком, сказала, чтобы не молчать.

Меня трясло. Такое чувство, будто в прорубь ныряла.

Нет, я, конечно, могу произнести прочувствованный монолог и воззвать к силам добра… или поинтересоваться, где зло, но… В общем, показываться кому-то в виде замороженной селедки «под атлантическую» не хотелось. Я все еще помню: мой пол – женский!

Покрутила головой. ВСПЫШКА!

Глыба льда, на которой я лежала еще минуту назад, оказалась невысокой. Наверное, где-то по колено, не больше. Это немаловажное обстоятельство спасло меня от обретения полноценной лысины, потому как волосы не пускали. Они намертво вмерзли в лед, а в том, что это лед, – я больше не сомневалась.

Короче, съехала с ледяной горки и повисла на собственном скальпе, рискуя окончательно облысеть.

– Господи, да что ж такое! – Я взвыла от боли.

Вспышка! Огненные розы, вспухая шипами, сражались с блеклыми хризантемами, а недовольные гвоздики роняли пламенные лепестки мне на плечи. Вот как знала – не надо было лакировать корвалол новопасситом, ох не надо!

Стоя на коленях, с остервенением начала дергать собственные патлы, тщетно пытаясь освободиться. Ногти ломались, путались в прическе и жутко мешали.

– Может, откусить? – Я с отвращением покосилась на «когти». К этому подвигу я еще пока не была морально готова.

Продолжила издевательство над собой. Ничего не получалось. Волосы, скручиваясь змеей у подножия постамента, смерзлись и не поддавались моим попыткам вырваться из ледяного плена. Слава богу, оставшейся свободной длины хватало, чтобы повернуться.

Подергав еще минут пять, устала от бессмысленности собственных действий.

– А если так? – спросила я саму себя за неимением лучшего собеседника и начала рвать пряди по волосинке. Дело спорилось. С легким звоном волосинки рвались одна за другой.

Прям музыка! Угу. Концерт для одной дуры с аккомпанементом из пакли.

Последняя прядь лопнула.

Ура, товарищи! Свобода!

Встряхнув оставшейся шевелюрой (а неплохо так осталось, почти до талии), я встала. Теперь можно и осмотреться.

Занесло меня в пещеру с низким полукруглым потолком, не очень большую, но достаточно просторную, чтобы поместилось мое ложе и осталось еще по паре метров с обеих сторон. Одна стена склепа чуть светлее остальных. В изголовье постамента рядом с остатками волос что-то стояло… то ли коробка, то ли сумка – не поймешь, потому как все покрыто сантиметровым слоем льда.

Я подобрала обе простыни и замоталась в них, как в сари – одну сложила пополам и обернула вокруг тела под мышками, а вторую накинула сверху, как гигантский платок. Получилась довольно экзотичная мумия. Но мне на данный момент было плевать на любые модные тенденции. Жаль, на ноги намотать нечего.

Я внимательно осмотрела свои ходули, ногами такое называть грешно.

– Мечта вампира!

Вердикт не поддавался апелляции. Когти – во! Как у горного орла!

– Двигаться, надо двигаться! – подбодрила я себя. – Все размять, вашу мать!

Мышцы болели, суставы скрипели. Каждый элемент движения скорее походил на занятия ушу, а не на зарядку. Яркие вспышки перед глазами следовали с угрожающей регулярностью. Я вовсю старалась не обращать на них внимания.

«Начинаем производственную гимнастику! Раз-два, раз-два! Ноги выше, руки в стороны. Выполняем наклоны вперед, доставая ладонями пол…» – вспомнила я радиопрограмму из далекого детства.

Когти со скрипом проехались по льду.

– Блин, надо с ними что-то делать! – расстроилась я. Сари, как назло, упорно сползало вниз. Приходилось бегать на месте, прижимая простыню к груди.

– И чего это тут стоит? – заинтересовалась я, чуть-чуть согревшись и решив добежать до приза. Если стоит в царстве вечной мерзлоты, значит – приз! Должны же у меня быть хоть какие-то иллюзии!

В общем, Бог послал обожравшейся вороне кусочек сыра, а несчастной замерзшей мне всего лишь сумку из твердой кожи, сшитой швами наружу.

– Ногти – это наше все! – заверила я себя и пошла оттачивать маникюр – лед сцарапывать.

После некоторых усилий и пары поломанных ногтей показался длинный ремень.

– Эхма! – поднатужилась я и дернула! – Ура!!!

Кхх! – Меня со всей дури приложило по животу ледяной глыбой, в которую превратилась сумка.

От удара я плюхнулась на попу, поехала спиной вперед по льду к стене и с грохотом стукнулась затылком. Скинув сумку с коленок, ощупала голову – вроде цела.

– Или мне кажется, или в моей усыпальнице стало светлее? – продолжила я диалог с умным человеком, медленно вставая и разворачиваясь. – О! Окно в Европу!

Угодив по стечению обстоятельств в более светлую стену, я ее разрушила своим птичьим весом.

– Кто ж так строит! – возмутилась я, расширяя маленькое отверстие, сквозь которое было видно синее небо и облака. Помитинговала: – Даешь свободу замерзшим девушкам!

На пламенный призыв никто не откликнулся. Халявщики! Все самой, своими руками!

Используя сумку в качестве ядра, я смогла расширить окно до размера собачьего лаза.

– Какая прелесть! – похвалила сама себя и устроила трудовой перекур, решив совместить его с изучением сумки.

Вспышка! Вспышка! ВСПЫШКА! В моей башке поселилась китайская фабрика фейерверков, и какая-то сволочь кинула туда горящую спичку!

Вернувшись к постаменту, я поморщилась. Глядя на ледяное поле, все пыталась вспомнить – обморожение начинается с цистита или сразу на мозги переходит? Пол, кстати, выглядел еще непригляднее.

Выбрав из двух зол меньшее, я уселась на лежанку, подстелив под себя край сари, и вытрусила содержимое сумки рядом.

– Опа! – Первым лотом выпал комок белого цвета, в котором угадывалось то ли платье, то ли ночная рубашка из тонкого материала, известного под названием марля. – Специально для вечной мерзлоты! Последний вой модельера-садиста!