Кирилл Карячка - Путешествие с большого бодуна Страница 3

Проходя мимо кареты, я кинул взгляд из под капюшона на согнувшегося в дверях мужчину. Не видно было, что он делает, но судя по движениям рук и плеч, что-то с усилием разрезал. Женщина на скамейке для кучера, не смотря на усилившийся дождь, сидела неподвижно, с таким же отрешенным выражением на лице. Все это вкупе выглядело нелепо.

Пошагав дальше, направился к лотку булочника. Подойдя, встал под навесиком, дававшим защиту от дождя.

– Здравствуй, почтенный Петр, – поздоровался я с пекарем.

– Аааа, – мужчина разлепил глаза и прищурился, – это ты Кенион. Сделай милость, добей меня.

– Твоя глубоко уважаемая мною жена этого не одобрит.

– Ну да, наверное не одобрит. Хочешь пирог?

– Нет, не могу смотреть на еду, меня тошнит.

– И я не могу, чего думаешь, сижу тут с закрытыми глазами.

– Поздно вчера ушел, смотрел бой?

– Последнее что помню, как ты храпел, положив голову на стол, бой еще не начинался. Следующее воспоминание – я дома, в постели, одетый, но без сапог и хмурый взгляд жены. Говорит, тащила меня на себе. – Булочник грустно вздохнул. – Она сегодня не в духе.

– Да, женам с нами бывает тяжело.

– Бывает. Ходит хмуриться и молчит. И даже накричать на нее не могу, чтоб перестала, совесть не позволяет. И самочувствие.

Я сочувствующе кивнул, что вызвало очередной приступ головной боли. Со вздохом привалился плечом к стене напротив Петра и странная компания вновь оказалась в поле зрения.

– Видишь карету с другой стороны, красивую, запряженную черными конями? Давно стоит? Кто хозяева, не знаешь их?

– Ууаауу, – неопределенно начал Петр, – я замок на дверях лотка с трудом открыл, куда уж там по сторонам смотреть. Ну вчера их не было, это точно. Не знаю, когда они появились, может ночью приехали.

– Значит не торговцы, зачем им после ярмарки приезжать.

– Уууфф, – мужчина сжал руками голову, – не могу ни о чем думать, наверное нет. А тебе что?

Открылась дверь дома пекаря, и оттуда вышла его жена, неся поднос с горячей выпечкой. Многие торговцы селились на Рынковой улице, рядом со своими лотками, это было очень удобно. Длинная широкая улица, являлась самой старой в деревне, и со временем ее густо застроили.

Женщина вошла в лоток через калитку в задней стене и бухнула тяжелый поднос на прилавок. Ее звали Марта, и фигурой она была под стать мужу, такая же крупная и сильная.

– Здравствуй, господин Каранса, – сказал она суровым тоном, – явился поинтересоваться здоровьем моего мужа? Или скучно похмелятся самому.

– Дорогая, прекрати, – запротестовал Петр слабым голосом.

– Что вы госпожа, – я постарался обаятельно улыбнутся, но обаяния во мне этим утром не было ни на грош, – просто ходил за душистыми травами, и подошел поздороваться. Мне жаль, что так вышло вчера, нас иногда заносит.

– Вас заносит не иногда, а при каждом удобном поводе, старые пьянчуги.

– Вы суровы сегодня, Марта, суровы, но справедливы. Кстати, не знаете, что за карета вон там, кто на ней приехал?

– Та, красивая? Появились где то с полчаса назад, мужик, что сейчас ковыряется внутри, правил лошадьми. Потом подошли те трое. Но они прибыли вчера, на простом фургоне, встали, вроде, в начали улицы, видела, как они искали место для стоянки среди других приезжих торговцев, ничего не продавали, наверное, просто гуляки, собирались на ярмарок, но опоздали.

Женщина смягчилась, – Кенион, будешь воду?

– О, не откажусь.

Марта зачерпнула из стоявшей на земле бадьи кружкой воду и протянула мне. Вода оказалась невероятно вкусной.

– Благодарю, вы чудесная женщина, Петру очень повезло.

Марта смущенно улыбнулась, пекарь привалился к ее бедру головой и обнял за талию, а она в ответ погладила мужа по редеющим волосам.

Я оглянулся и еще раз посмотрел на странную компанию с другой стороны улицы.

– Петр, будь добр, дай мне пару пирогов с вишнями.

3

– Решил таки перекусить?

– Я не для себя, хочу угостить ребенка.

Петр отмахнулся рукой от денег, и потянулся за кружкой с водой. Марта даже завернула пироги в кусок чистой ткани, чтобы защитить от воды. Дождь стал еще сильней, пока это был не ливень, совсем не ливень, но стремился им стать.

Я не знал точно почему так поступаю и зачем. Стало любопытно. Мне было жалко намокшую девочку, было непонятно от чего отец, или кем он там был, не спрячет ее от дождя? Непонятно, почему женщина на козлах выглядит так странно? Почему хорошо одетый человек приехал на фургоне, а не в карете? Почему это вообще тебя интересует? Похмелье сделало тебя подозрительным? Может стаю похожим на бабушек, скучающих на крыльце и замечающих все вокруг? Люди просто собирают вещи и сейчас уедут, отец хотел поторговать, спешил, но по каким-то причинам опоздал на ярмарок, теперь встретился с семьей. Ну вот сейчас и выясним. Если все нормально, отдам им пироги и уйду. А если нет, что ты сделаешь? И как ты поймешь, что все нормально?

На миг испытал раздражение от всего этого хоровода спутанных мыслей. Это успокоило меня и в голове стало тихо. Угощу девочку и все. Обычные люди. Напридумовал тут.

– Здравствуйте, – я поздоровался хриплым голосом, находясь еще на приличном расстоянии, привлекая внимание. Мужчина, прижимавший к себе ребенка, стоял ко мне спиной, и обернулся на приветствие. На его лице сначала не отразилось ничего, но потом появилась приветливая улыбка.

– Здравствуйте, – ответил незнакомец. Теперь он стоял ко мне полу боком, оставив руки на плечах девочки. Зеленые глаза светились искренним радушием и смотрели вопросительно. Обаятельный и умный. Человек сразу располагал к себе. Сверху надет хороший темный плащ, из под которого выглядывал красивый эфес клинка. Эфес, как и плащ, выглядел дорогим. Лицо девочки было худеньким, немного вьющиеся волосы темно-золотистого цвета спутались и слиплись от воды. Крупноватый, длинноватый носик и такой же длинноватый рот. Голубые глаза были мокрыми, но мокрым было все вокруг.

– Я хотел угостить горячими пирогами вашу… эээ…

– Племянницу, – быстро сказал человек, заулыбавшись еще сильней. Шрам на щеке исказился. Двое мужчин, которые уже закончили возится с тюками и стояли возле кареты, посмотрели на меня. Оба средних размеров, худощавые. Их лица обаятельными не были. В глазах появилась неприязнь. Может, просто не любят незнакомцев? Я выглядел непрезентабельно, некоторые даже могли принять меня за попрошайку.

Конец ознакомительного фрагмента.