Виктор Емский - Индотитания Страница 33

— Отстань от меня! — рявкнул Зевс и снова уставился глазами на ноги.

— Я боюсь, что Тифон в эту поэму не влезет, — как ни в чем не бывало продолжил Аполлон озабоченно. — Но можно сочинить про него отдельную песню. Только потребуется помощь Диониса. Он с ним пил и поэтому хорошо его знает.

— С кем только Дионис не пил! — сказал Зевс и отмахнулся рукой. — Делай что хочешь.

Дионис тут же, радостно вскрикнув, вскочил на ноги. Но один из куретов положил руки ему на плечи.

— Куда собрался? — спросил Гермес.

— Помогать Аполлону, — бойко ответил Дионис.

— Успеешь. Он будет навещать тебя в пещерах. Вот и сочиняйте там, сколько хотите.

Курет нажал руками на плечи, и Дионис задом безвольно впечатался в скамью.

Зевс неожиданно прервал разглядывание своих сандалий, злобно глянул вслед удалившейся Гере и громко заявил:

— Все хотят сделать из меня кровожадное чудовище! Но этому не бывать! Принимаю следующее решение: с Прометеем поступить так, как хотят инды. Но — с изменениями. Гаруда будет прилетать раз в три дня, а висеть титану ровно год.

Прометей, воспринимавший этот сумбурный суд как некий нереальный фарс, и подумать не мог, что боги решат принять к исполнению изуверское предложение индов. Он, хлопая ресницами, находился в прострации и никак не желал приходить в себя. Дионис, хмыкнув, негромко сказал:

— Нормально отделался. Я думал, будет хуже. Ничего, повисишь годик, потом зайдешь ко мне в гости. Я тебе налью. Будешь пить сколько влезет. Ведь печень тебе уже не понадобится.

— Ты что, серьезно? — вынырнув из ступора, удивленно осведомился Прометей.

— А чего ты ждал? — переспросил Дионис. — Таким мягким наказание стало из-за того, что Зевс предварительно поругался с Брахмой. Вообще-то планы в отношении тебя у индов были совсем другими. Если о них рассказать, то кровь твоя застынет в жилах. Так что можешь сказать Зевсу спасибо.

— И это цивилизованный суд? — Прометей все никак не мог поверить.

— Да уж, — покачал головой Дионис. — Не знал, что ты такой наивный. Здесь все достаточно жестко. Огрубление нравов и все такое. Да еще кое-чего от индов поднабрались. Поэтому нужно не аборигенов учить сортирами пользоваться, а пьянствовать в свое удовольствие.

Зевс тем временем сообщил:

— Все. Суд считаю закрытым. Приговор привести в исполнение завтра.

— Секундочку, — вмешался Гермес. — Отец, ты забыл о некоторых обстоятельствах. Я тебе вчера говорил.

— Ах, да, — о чем-то вспомнил Зевс. — Хорошо. Приговор вступит в силу ровно через тридцать дней.

— Но почему?! — возмущенно спросил Вишну.

Зевс тут же нашел ответ:

— Вы же сами обещали распять Кришну рядом с Прометеем. Вот и ловите его. Месяц у вас есть для этого.

— Но Кришну можно довесить и потом.

— Нет, — не согласился Зевс. — Сразу и оптом торжественнее.

— Хорошо, — процедил Вишну, и глаза его сверкнули подозрением.

— А что, последнего слова не будет? — вмешалась Афина.

— Зачем это нужно? И так все ясно, — ответил Гермес. — Да и что этот анахронический обычай может изменить?

— А я согласен с Афиной, — проскрипел Аид.

— Ладно, — кивнул головой Зевс. — Этот пьянчуга Дионис обойдется. А Прометей пусть говорит. Только коротко.

Прометей встал и сказал:

— Прошу меня простить за то, что я делал. Я действительно был не прав. Мне довелось учить людей разным вещам. Но только сегодня я понял, что начинать надо было не там. Начинать нужно было здесь. Я осознал, что дикие и неграмотные люди во сто крат чище и благороднее всех вас, собравшихся сегодня в этом мерзком гадюшнике.

Амфитеатр зашумел. Зрители поднялись с лавок и стали свистеть. Ганеша тут же отреагировал на это своим обычным способом. Он громко протрубил:

— Что за бардак?! Молча-а-ать!

После этого вопля тишина наступила мгновенно, а Аполлон наконец смог удержаться в кресле, поскольку заблаговременно схватился за подлокотники руками.

— Спасибо. — Титан кивнул Ганеше и продолжил: — Я не осуждаю индов. У них — своя мораль и этика. Но вам, мои соплеменники, хочу сказать следующее: распиная меня, вы распинаете себя! Мне почему-то кажется, что смысл сказанного мной вряд ли дойдет до вас. Ну, что ж. Когда придете смотреть на мои мучения, не забудьте взять с собой прохладительные напитки. У меня все.

— Это хорошо, — скучающим голосом сказал Зевс. — Увести!

Следуя в окружении куретов за Прометеем, Дионис высказался:

— Молодец! Не стал долго трепаться перед этими свиньями. Им ведь все равно, что скажет приготовленная к закланию жертва. Самая главная мысль, которая терзает наиболее умных из них: «Хорошо, что не меня». А остальные просто хотят развлечения. Страдания другого существа — лучшее представление на свете. Ну, ничего. Не переживай. Через три месяца у меня выйдет срок заключения. Я прилечу ночью и закачаю тебе в глотку бурдюк отличного пойла. Есть у меня на примете один вождь-умелец. Алкоголь поступит в печень. Гаруда с утра полакомится и окосеет. А у пьяной птицы есть только две дороги: либо в скалу клювом, либо штопором в пропасть. Если с первого раза не получится, удвоим дозу. Глядишь, избавимся от этого регенератора навсегда.

Прометею почему-то было совсем не до смеха.

Вечером того же дня состоялся веселый пир, на который была приглашена индская делегация. Гаруда, не склонный к алкоголизму, торчал за спиной у Вишну и весь вечер презрительно щелкал клювом. Из предложенных яств он ничего не ел, отчего Зевс сделал справедливый вывод, что ему чего-то не хватает. И он с сарказмом заметил Гермесу:

— Ну, печени ему сегодня не видать. Пусть потерпит, сволочь.

Вишну с Ганешей, надравшиеся от души, не услышали этой реплики. Они весело прихлопывали в такт музыке, исполняемой Аполлоном на каком-то странном барабане, видом своим напоминающим корыто для стирки белья. Сам же Аполлон, бумкая в такт словам, кричал что-то о разверзшихся небесах, хлынувших мрачных водах и возопившем Утнапиштиме.

Вишну подсел к Зевсу и стал, оправдываясь, дудеть тому в ухо:

— Ну зачем вам сдался этот негодяй Кришна? Я и сам, если честно, готов его повесить хоть сейчас и слов своих обратно не возьму. Но сегодня пришли дурные известия. Оказалось, что Кришна сбежал к Энлилю.

— Это какой Энлиль? — спросил Зевс. — Тот, что засел в Двуречье и, объявив эту территорию независимой, не соблюдает никаких соглашений и якшается с людьми?

— Да, — скривился Вишну.

— Что же это получается?! — возмутился Зевс. — Как повесить Прометея — это пожалуйста! А всякие Энлили делают что хотят. Прямо политика двойных стандартов какая-то!

— Мы с этим обязательно разберемся! — Вишну приложил ладонь к сердцу. — Даю слово! Дело в том, что Энлиль откололся от нас не просто так. Ему удалось украсть кое-какое оружие, и теперь Брахма ведет переговоры, пытаясь избежать войны.

— И что у него делает Кришна? — спросил Зевс успокаиваясь.

— Пьет с этим сепаратистом. Допился до того, что объявил себя каким-то Ахурой и утверждает, что он — великий бог света. Но это долго не продлится. Энлиль сам объявил себя великим богом Двуречья. А двум великим богам на одной табуретке усидеть не удастся. Скоро Энлиль надает Кришне пинков и пошлет его куда подальше. Вот тогда мы его изловим и покажем ему свет, ночь и многое другое.

— А правда, что у Гаруды слюна обладает заживляющим эффектом? — вдруг поинтересовался Зевс.

— Да, — подтвердил Вишну. — Мы все у него лечимся. Бывает, износится какой-нибудь внутренний орган, Гаруда его съест — и новый сразу вырастет. Или клюнет куда.

— Так он и геморрой лечит таким же образом?

Вишну поперхнулся вином, а Зевс закатился громким смехом.

Внезапно Ганеша встал из-за стола и, шатаясь, подошел к Гермесу. Он несильно хлопнул хоботом по плечу бога. Тот недовольно спросил:

— Что надо?

— Поговорить с глазу на глаз, — заплетаясь языком, ответил Ганеша.

Гермес молча встал и направился в сад. Ганеша, размахивая хоботом, как скакалкой, пошел следом за Гермесом. Через несколько минут бог нашел чистую лавочку, установленную под мощным раскидистым дубом. Когда они уселись, Ганеша сообщил:

— Это я, Дух.

— Понял уже, — ответил Гермес.

— Тяжело говорить, — с трудом произнес Дух. — Слон слоном, а напился как свинья. Еле язык поворачивается. Да еще так и тянет организовать какую-нибудь веселую пакость. Причем сильно тянет.

— А ты погунди хоботом, — посоветовал не совсем трезвый Гермес. — Глядишь, полегчает.

— Этим шлангом я могу и по башке дать, — сообщил Дух. — Или, например, придушить.

Чем плохо?

— Но-но, — испугался Гермес и на всякий случай отсел подальше от слоноголового инда.

Дух, закинув хобот Ганеши за плечо, принялся рассказывать: