Арка третья: "Лопата кумкватов" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич Страница 34

Продавец хватает небольшую лопату, притороченную к борту повозки, и загребает мелкие фрукты. Девушка, пользуясь этим, отодвигает тележку, освобождая прижатую девочку, и вытаскивает её из толпы.

— Ты как, цела? — спрашивает она ребёнка.

Та неуверенно кивает, и тут перед глазами Завирушки мелькает что-то оранжевое, обрушиваясь в лицо кисло-сладкой ароматной волной. От неожиданности она отпрыгивает и взвизгивает.

Третий игрок:

— Лопата кумкватов? Вы серьёзно? Я уже и забыла про то дурацкое предсказание!

Первый игрок , зловещим голосом:

— Она нависала над тобой всю игру, племяшка! Муа-ха-ха! Девочка-девочка, лопата кумкватов идёт за тобой!

Второй игрок:

— Ага, дамоклова лопата, точняк. Давайте дальше, у меня там Дебош недобитый скачет. Вот же он уворотливый, тварь костлявая! Но ничего, мне только раз попасть… Где там кубик?

Мастер:

— Не нужен кубик. Внезапно уцелевшие андеды останавливаются, и отказавшись от боя, удаляются. Дебош, потеряв всякий интерес к Завирушке, уходит за ними, пока запыхавшаяся дварфиха…

Второй игрок:

— Чегой-то я запыхавшаяся? Ну, может, слегка вспотела, не больше…

Мастер:

— «Контракт отменён», — тихо сообщает бесцветным голосом появившаяся неизвестно откуда неприметная фигура в глухом капюшоне…

— Сидус, — слегка кланяется Вар. — Я приложил все усилия, но обстоятельства…

— Вижу, — коротко отвечает Сидус. — Таков уж Альвирах. Ничто никогда не идёт по плану. Все идёт по…

— … закону жанра! — смеётся подхвативший поскользнувшуюся на давленых фруктах Завирушку Полчек. — Я же говорил! Клянусь Вечной, ты вся в кумкватах!

— И они незрелые! Кислющие! — жалуется девушка. — Жулик этот торговец!

Но торговца уже нет, как и ломившихся в ворота паломников. Редкая цепь ассасинов Полуслова отгородила вход, и все сразу передумали бежать внутрь, решив, что потерпят до следующей Церемонии.

— Ты, ты и ты, — Сидус показывает на Завирушку, Вара и Полчека. — Идите за мной. Посмотрим, что натворила эта девица.

— Я не специально! — протестует Завирушка.

— Я с вами, — заявляет Спичка. — И лучше не спорьте, я ещё в боевом азарте.

Ассасины Полуслова нервно косятся на десятку кованых за её спиной.

— Ладно, ты тоже, — соглашается Сидус. — Но твоим железным друзьям придётся подождать за оградой.

— Мы подождём, — отвечает кованый. — Мы умеем ждать.

— Хоть кто-то умеет, — вздыхает фигура в балахоне и делает приглашающий жест остальным.

Талена дёргается было за ними, но натыкается на взгляд Сидуса, машет рукой и остаётся на месте.

* * *

— Как-то здесь не прибрано, — осматривает роскошный, но очень пыльный и запущенный холл Завирушка.

— Сюда никто не входил двести лет, — отвечает ей Сидус. — К чему тут уборщики?

— А где Вечна?

— Дальше. Её клетка за той дверью. Готова увидеть Птицу, Расставляющую Звезды?

— Да, наверное.

— А я нет, — вздохнул Сидус. — Но, видимо, придётся. Надеюсь, она успела забыть меня за два века, но…

Он толкнул толстые деревянные двери, но они даже не шелохнулись.

— Помогите! Залегло за годы…

Все упёрлись плечами, но пока Спичка не вставила в щель секиру и не использовала её как рычаг, открыть не получалось.

— А вы хотели без меня обойтись, — отметила она удовлетворённо, со скрежетом двигая створку. — Фу, демоны Края, тут воняет!

— Ой, меня сейчас стошнит, — пробормотала Завирушка. — А где же… Ой… Ой-ой-ой. Что это с ней?

— А птичка-то сдохла, — сказал Сидус.

Из-за искажающего голос устройства не понять, какие эмоции испытывает прячущаяся под маской Падпараджа. Фигура в капюшоне пристально смотрит на подвешенную под куполом исполинского зала огромную золотую клетку, где, привалившись к прутьям, лежит истлевший труп гигантской, размером с пару элефантов, птицы. Свесившийся между прутьями длинный прямой клюв переходит в многоглазый череп, пол под клеткой покрыт перьями и окаменелым помётом, нелепо торчит вверх излом титанического крыла.

— Как это возможно? — тихо спросил Вар. — Нефилимы же бессмертны.

— По своему выбору, — напомнил Сидус. — Может быть, ей надоело сидеть тут голодной. Похоже, о том, что это древний птеродактиль-переросток и ему нужен корм, никто не подумал.

— Вечна — всего лишь огромное животное? — удивилась Спичка.

— Перинары творили нефилимов в большой спешке. Что под руку подвернулось…

— Но что теперь будет? Надо рассказать людям… — сказала Завирушка, чуть не плача. — Птичку жалко!

— С ума сошла? — резко оборвал её Сидус.

— Ты хочешь вот так выйти и сказать людям, что Птахи уморили голодом нефилима? — поддержал Вар. — Ты представляешь последствия? Смутное Время на этом фоне покажется нам дружеской вечеринкой в пабе.

— Ой… Но как же быть? Ведь иллюзия спала, к кому придут паломники? Кто их выслушает, если нефилима больше нет?

— Почему нет? — задумчиво сказал Полчек. — Вот он.

Драматург, внимательно осмотрев клетку, теперь с улыбкой глядит на Завирушку.

— Почему вы на меня так странно смотрите, Мастер Полчек? — осторожно спрашивает она.

— Когда ещё доведётся полюбоваться на нового нефилима?

— Эй, вы что? — выпучила глаза девушка. — Не шутите так!

— А ведь он прав, — кивает задумчиво Сидус. — Это вариант. Нефилим умер, да здравствует нефилим…

— Не умер, — поправляет её Полчек, — переродился в собственное дитя. Перед вами Птенец Вечны. Человек и нефилим.

— Это может сработать, — признал Вар.

— Не может не сработать, — улыбается драматург. — Это идеально метафорично и абсолютно мифологично, закон жанра неумолим.

— Надо как-нибудь ознакомиться с вашим творчеством, господин Полчек, — сказал Сидус. — Вы удивительно верно мыслите.

— Я пришлю вам новую пьесу, — кивнул тот, — она будет называться «Новая и Вечная», и любой её увидевший не усомнится в величии замысла Вечны Нашёптанной. Которая наконец-то услышала разумных, чаша её терпения переполнилась, она возрыдала об их страданиях и в великой благости своей послала Альвираху собственное дитя, которое одновременно её ипостась.

— Вы очень умны, господин Полчек, — сказал Сидус после паузы. — Дали мне повод оставить вас в живых несмотря на то, что вы вмешались в мои планы. Надеюсь, вы не забудете прислать обещанную пьесу. Пойдёмте, тут много уборки. Тех, кто будет это делать, придётся потом убить, но эти мелкие технические подробности оставьте моему персоналу. Иди, девочка, пора показать тебя народу.

— Но что я им скажу? — растерялась Завирушка.

— Что угодно. Они всё равно всё забудут, переврут, запишут за тобой неправильно, а потом столетиями будут убивать друг друга из-за толкований. Привыкай, Птенец Вечны. Теперь ты принадлежишь им.

Эпилог

«Новая и Вечная»

На руины «Скорлупы» Полчек смотрит со странным чувством. Спроси его, зачем он сюда пришёл — пожалуй, и не найдёт, что ответить. Разве что: «А куда ещё-то?». В Порте Даль у драматурга нет ничего другого. Впрочем, этого нет тоже — в муниципалитете ему сообщили, что сроки исковой давности по данной недвижимости истекли, и здание продано с аукциона как невостребованное имущество.

Впрочем, даже если бы и не было продано, у Полчека нет средств на выкуп и покрытие штрафов. Из Корпоры бывший драматург отбыл зайцем в трюме орденского парома. Чтобы прокормиться во время долгого путешествия он, отчаянно жульничая и вовсю используя хронургию, показывал пассажирам карточные фокусы. Собирал в шляпу монетки. После всего случившегося это даже не казалось ему странным.