Ева Никольская - Моя темная «половина» Страница 4

Интерьер вполне соответствовал и названию, и фасаду. Огромное помещение с конусообразными колоннами очень напоминало пещеру. В глубине темного зала располагалась небольшая декорированная в готическом стиле сцена, на которой играли живую музыку. Перед ней была небольшая площадка для танцев, слева от нее — барная стойка с разнообразными напитками, а справа — арочный проход в подсобные помещения.

Грубые, словно вытесанные из камня столики и лавки отделялись друг от друга свешивающимися с потолка шторами-паутинами. Эти своеобразные ширмы были сплетены из тонких светящихся трубочек и украшены весьма натуральными с виду пауками. Такие же занавесы отрезали от общего зала расположенные по периметру ниши.

Народу было полно. Причем, весьма разномастного. Заметив среди неформалов и любителей джинсы нескольких барышень в юбках, я немного приободрилась, одернула подол короткого серебристого платья и набрала номер Маринки, которая должна была нас встретить. Получив указания, обернулась к своему иномирному сопровождению. Сэн и Ырли оказались на месте. Ну, почти. Если моэра просто увлеченно таращилась по сторонам, то гай Светлоликий, сделав пару шагов в сторону, с интересом изучал ближайшую паутину. А вот Кир-Кули исчез.

Пропавший братец обнаружился в центре зала, где с крайне озадаченным видом разглядывал огромную летучую мышь. Эта гигантская тварь из папье-маше, болтающаяся под потолком, вид имела действительно пьяный. Съехавшиеся к носу глазки-пуговки и свесившийся из разинутой пасти язык производили неизгладимое впечатление. Но… не настолько же, чтобы стоять столбом перед мохнатой кособокой мордой!

— У вас такое летает? — задумчиво поинтересовался Кир, когда я приблизилась к нему.

Внимательней глянув на клубный символ, я, наконец, осознала причину столь пристального внимания аше-ара. Это творение декораторов выглядело явной карикатурой на киприна, который сидел на заднем дворе нашего дома и тоннами жрал привозимую из города морковку.

— Летает! — отозвался неслышно подошедший Сэн. — только размером несколько помельче, так что я бы на твоем месте не стал нетопырей в качестве транспортного средство рассматривать.

— А мартини тут есть? — вклинилась со своим вопросом Ырли.

— Есть! — охотно ответила ей нарисовавшаяся рядом официантка, она была в мини-юбке из латекса и с острыми черными ушками на голове. Обведя нас всех крайне любопытным взглядом, девица предложила: — Столик на четверых?

Я смерила эту стреляющую глазками бэтгерл не самым добрым взглядом и почти вежливо ответила: «Нет, спасибо, у нас заказано», затем подхватила мужчин под руки и потащила к нише с номером, который назвала мне по телефону Маринка. Сестра обнаружилась за очень интересным занятием: она зажигала свечи. Ровно девятнадцать штук плавало в большой стеклянной чаше с водой, покрытой розовыми лепестками.

— Я это задувать не стану, — было первое, что сказала, узрев столь оригинальную вариацию праздничного «торта». — И есть… пить то есть — тоже.

Сестра рассмеялась, моэра тоже, остальные вряд ли поняли шутку, потому отделались слабыми улыбками. Вскоре нам принесли три сорта пива, несколько блюд с морепродуктами и большую бутылку мартини специально для Параши. Все было оплачено заранее Маринкой (а может и за счет заведения, раз ее приятель тут главный) и теперь можно было просто наслаждаться вкусной едой, мелодичной музыкой и… созерцанием симпатичных парней в зале. Я не специально, честно. Вероятно, пиво в голову ударило и захотелось банального флирта. Легкого, не принуждающего, а значит, не с теми, кто сидел за нашим столом.

Маринка танцевать не могла из-за своего положения, зато Ырли после пары бокалов любимого напитка вполне дошла уже до нужной кондиции, и потому охотно пошла со мной в зал. Чтобы на других посмотреть и себя показать особых хореографических талантов не требуется. Чувство ритма, хорошее настроение и незатейливые движения под приятную музыку вполне подходили для этой цели.

Вот только не совсем трезвая «Мальвина» незатейливо танцевать не умела. Эта чрезмерно пластичная зараза изгибалась и извивалась вокруг меня, привлекая к нам куда больше внимания, чем я планировала. Пришлось подыгрывать. Вообще, танцевать в людных местах я не сильно любила. Всякий раз казалось, что за не слишком грациозными движениями, посмеиваясь, наблюдают все, кому не лень. Но оказалось, что с моэрой, демонстрирующей чудеса акробатики, взглядов можно не бояться. Пристальное внимание досталось ей, а мне возможность свободно подвигаться в такт музыке и рассмотреть толпу, в которой мелькали вполне симпатичные лица.

А одно конкретное лицо так и вообще откровенно меня изучало. Симпатичный парень лет двадцати пяти подмигнул, поймав мой взгляд, и широко улыбнулся. Темноволосый, высокий, в серых джинсах и черной футболке с черепом. Прикольный и милый, а еще обычный, понятный, земной. Я улыбнулась в ответ и снова закружилась, увлекаемая своей напарницей.

После пары песен решила вернуться в нашу нишу и выпить чего-нибудь от жажды и для куража. Да и нехорошо было надолго оставлять иномирцев одних, вдруг заскучают? Возле столика обнаружились две «бетгерлы» с меню наперевес и еще одна, старательно протирающая стол, буквально лежала на нем своей внушительной грудью. Маринка, потягивая безалкогольный коктейль, только посмеивалась над этой картиной, а меня внезапно охватило возмущение. Схватив стакан, глотнула пива и решительно зашагала обратно на танцпол. Но была перехвачена на полпути круглым дядечкой неопределенного возраста.

— Зоя? Зоя Андреевна Панфилова? Рад! Очень рад, Мариша столько о вас рассказывала… — под этот нескончаемый монолог, в который я не могла вставить ни слова, ибо не давали, меня мягко утянули за сцену, где и озвучили самый главный сюрприз сестрички! Вот ведь… Прибью заразу, как только выпутаюсь из пухлых лапок господина управляющего.

Петь на людях я тоже не любила. Но… пришлось. А все потому, что кое-кто уже договорился и мое выступление у них, видите ли, в программу было внесено. Свет на сцене по моей просьбе приглушили, микрофон отодвинули подальше от края и даже стул, типа тех, что стояли у барной стойки, принесли. И вот стояла я на ступенях и думала, а почему, собственно, и нет? Веселая, злая, готовая на авантюры… день рождения у меня или что?! Я спою, Ырли спляшет, народ порадуется… быть может.

Планы своей предприимчивой сестрички я все-таки нарушила, ибо петь начала совсем не то, что она заказывала. Собственный репертуар сейчас не котировался, хотелось чего-то говорящего, и я обратилась к творчеству любимых музыкантов. Эта песня была не для Марины, нет… она просто очень хорошо отражала мое восприятие тех двоих, что сидели в расположенной недалеко от сцены нише и, дегустируя пиво, с интересом смотрели на меня.

Вспышка света, первый аккорд… а потом понеслось. И в какой-то момент не стало ни зала, ни чужих лиц… только музыка и голос… мой собственный и отчего-то чужой.

Нам наплевать на то, что думают другие про нас,На гнев богов мы просто машем рукой!Ты нынче платишь — ну так что же,Мы с тобою сейчас,А завтра с нами будет кто-то другой.Путем интриги, морем крови мы стремимся туда,Где чье-то золото призывно блестит;Из низких истин нам дорожеТолько эта одна:Кто больше платит — тот в войне победит!

Где-то с четвертой строчки мне подыграли музыканты. И припев мы пели уже вдвоем с солистом:

Мы вне закона — что ж такого?Мы везде и нигде;Мы словно тени на дорогах,Мы — круги на воде;И наш девиз предельно ясен скоро станет тебе:«Предай их всех, останься верен себе!»

И снова взгляд на нишу, на знакомые лица… Марина, Сэн, Ырли с ними и две официантки рядом… а вот Кир-Кули за столом уже не было. Отчего-то стало грустно, и второй куплет я начала с кривой улыбкой на губах:

Мы постигаем хитрость света, где случайно живем;Мы вероломны так, что даже честны:Плати — и мы твою победуВ дар тебе принесем,А не заплатишь — не избудешь вины!Мы продаем свои клинки тому, кто звоном монетПленяет душу, соблазняя наш слух,Но мы убьем того, кто скажет, будто клан Брэган Д'ЭртПохож на свору подворотенных шлюх!

А на куплете опять вернулась веселая злость и драйв, мне снова стало хорошо:

Да, мы бандиты и бродяги,Как злословит молва;Мы попадаем в передряги,Помня эти слова:Смотри вперед и не сдавайся ты на милость судьбе,Предай их всех, останься верен себе[2].

Кажется, народ аплодировал, кто-то даже подал мне руку, помогая спуститься со сцены. И только подняв глаза, я увидела этого кого-то. Тот самый темноволосый парень, что был в толпе.