Светлана Багдерина - Операция «Толкинит», или Особенности национальной контрразведки Страница 4

Еще десяток сантиметров гнома ушли в трясину — оставив торчать наружу, похоже, самую умную его часть:

— Но впредь буду под ноги глядеть!

— Ну смотрите… птицы залетные… — пронзительный взор старика пригвоздил Галина к месту. — Первый раз прощается…

— Слово — алмаз! — горячо воскликнул гном, и остальные наперебой закивали.

Лесник удовлетворенно хмыкнул, снял с плеча бухту веревки и протянул Мише:

— Разматывай, Никитич. В мутной водице рыбку ловить будем. Раз-два — взяли!..

Люди глянули на фейри, дрожащих от холода так, что с одежды разлетались капли болотной грязи — лесник бесстрастно, дядя Миша с сочувствием — и переглянулись.

— Костерок бы развести?.. — без особой надежды пробормотал грибник.

— Десять, — предложил Ляксеич таким тоном, что зябко стало даже Мише.

— Так закочурятся ить, цуцики! — понимая, что обречен на неудачу, тем не менее, не сдавался он.

— В деревню пусть идут — там и греются, — сурово посоветовал лесник.

— Дык до деревни-то…

— Полкилометра не будет, — оборвал его старик.

— А-а?.. — челюсть грибника отвисла.

— Вон тудыть ступайте, — буркнул Ляксеич и ткнул пальцем вправо. — Не заблудитесь, поди. На этот раз. Ну, скатертью вам дорога — а мне некогда разговоры тут с вами разговаривать. Прощевайте.

Под дружное «до свидания» и его вариации лесник повернулся, закинул смотанную веревку за плечо и зашагал прочь тяжело, но уверенно.

— Ну… полкилометра так полкилометра, — недоверчиво развел руками дядя Миша. — Айдате, пошлите, что ли? Туристы…

Деревня и впрямь оказалась там, где ее пообещал лесник — к удовольствию фейри и тихому изумлению дяди Миши.

— Ага, вот мы где вышли… — оглядевшись, он кивнул направо: — Дом бабки Яблоко, значит, там. Я вас к ней сведу.

— Почему Яблоко? — удивился Сеткинс.

Грибник лукаво ухмыльнулся:

— Слыхали присловье, что сорок пять — баба ягодка опять? А если бабке восемьдесят пять, то она уже не ягода, а целое яблоко!

— Ну ты поэт, — то ли восхищаясь, то ли осуждая, пробурчал гном.

— Это не я, это она сама так говорит — а ей виднее, — мужичок подмигнул и двинулся по лысой колее вперед. Фейри зашагали за ним, с любопытством уже не шпионов, но истинных туристов крутя головами по сторонам.

Неширокую улицу обрамляли заборы высотой в полтора человеческих роста и одноэтажные дома из серых бревен. Разноцветные резные наличники весело глядели на прохожих, словно окна в лето, скрашивая и серый занозчатый фон, и сонный пасмурный день. Стаи пестрых кур бродили по обочинам, смешиваясь и снова разделяясь, и Сеткинс задумался над тем, как хозяева вечером узнают, где их курица, а где соседская, или просто делят всех пеструшек по счету и загоняют во дворы.

— А ты сам здешний, дядя Миша? — эльф не терял времени даром.

— Здешний, конечно. Только я вас к себе не могу пригласить, ребята, уж извиняйте: у меня избушка под завязку забита, и даже сарайка. Дочку замуж выдаем завтра, вот родни со всех концов понаехало.

— Поздравляем! — оживился Галин. — И кто муж?

— Шурик Макаров, механизатор из Чукавинской. Широкого профиля, — заулыбался мужик. — Уговорили, к нам жить переедет. В колхозе руки лишними не бывают. Тем более теперь, когда комбайны новые есть, трактора, грузовики… Выбирай, чего душе угодно!

— Механизатор? — насторожился гном при звуке смутно знакомого слова. — Это… с механикой связано?

— Ну не с курями же! — расхохотался мужичок. — Да Шурка наш — золотые руки парень! С закрытыми глазами любой двигатель перебрать может! А починить чего по дому — так вообще раз плюнуть!

— Такой молодой — и уже… меха…низатор? — приподнял брови Грандуэль.

— Училище в городе закончил, да при отце в гараже намастрячился. При желании да способностях долго ли!

— И мотор…цикл разобрать может? — жадно прищурился Галин.

— Одной левой! — гордо хмыкнул Миша.

Странное выражение мелькнуло на лице гнома — и тут же пропало, сменившись хищным: взгляд его скользнул в переулок.

— А там у вас лавка, никак?

— Магазин! — довольно поправил мужик. — Лавка раньше по средам приезжала из города, а сейчас барыга один минисупермаркет открыл! А тебе купить чего-то надо?

— Топор, — буркнул Галин, старательно избегая смотреть на эльфа.

И не успел Грандуэль ничего сказать, как гном завернул за угол и, хлюпая сапогами, устремился к дому с пестрой вывеской над дощатым крыльцом. Эльф, шипя как рассерженная кобра, рванулся за товарищем и исподтишка схватил его за рукав, но остановить гнома, направляющегося к топору, не смог бы и конец света.

— Как — нету?! — не веря своим ушам, Галин в который раз оглядывал полки за спиной продавщички — пожилой, худющей, с тонкими руками и ногами и с пергидролевыми космами, торчащими во все стороны, словно у кикиморы.

— Никак нету! — продавщица сочувственно развела ручками-палочками.

— А-а-а… что есть?

— Грабли есть. Лопаты. Молотки. Ухваты. Совок для мусора вот возьмите — недавно завезли, долго их не было. Или кочергу. Они еще реже бывают!

— Да ты что, девица?! — горестно взвыл Галин. — Издеваешься?!

— Да вы чего, гражданин! Как я могу!? — продавщица возмущенно вытаращила глаза. — Мне ж процент с продаж идет!

— Ну так продай мне топор — и я тебе двойную цену дам!

— Да откуда я вам его… Ой! А бензопилу возьмете?

— Какую еще пилу, женщина?! — гневно взревел гном.

Продавщица испуганно отпрянула, но небритая физиономия Миши просветлела:

— Марья, кажи товар! Давай, помогу раскупорить…

И, не слушая возражений Галина, демонстраторы быстро выволокли из-за прилавка яркую коробку с незнакомыми буквами, извлекли железное оранжевое чудо, больше похожее на огромный безобразный нож с двумя странными ручками, налили в него что-то вонючее и сунули в руки гному.

— Проверяй!

— Чего? — Галин тупо уставился на страшилище.

— Как пашет, конечно!

— Это еще и пашет?..

— Ну ты, мужик, как не русский! — фыркнул Миша и сам повернул какую-то ручку.

Не иначе, волшебную.

Пила взревела дурным голосом, дернулась в руках, окуталась сизым дымом, цепь побежала…

Впервые в своей жизни Галин понял, что значит любовь со второго взгляда. Лицо его озарилось яростной радостью, глаза сузились, губы расплылись в улыбке…

— Беру!!!

Дом бабы Яблоко располагался на другом конце деревни, и пока путники дошли, успели промерзнуть окончательно — и к нижним регионам, побывавшим в болоте, присоединились все остальные. Когда до дома оставалось еще полквартала, Миша удивленно воскликнул:

— Глядите, два дыма с ее двора поднимается! Никак старая баню топит? Это в пятницу-то! Дни перепутала, что ли?

Но когда они дошли до ворот, то поджидал их еще больший сюрприз: сама хозяйка, сутулая, в синтепоновой безрукавке и длинной джинсовой юбке, замотанная в цветастый платок и с охапкой березовых веников. Лицо ее и впрямь напоминало яблоко — печеное.

— О, гости прутся! — обнажила она в улыбке единственный зуб.

— Туристы из города, — представил дядя Миша.

— А я-то гадала, чего у меня сегодня на пол четыре ножа в лужу упали… Даже баньку истопила — на всякий случай. Народные приметы не врут! Ну, здравствуйте, добры молодцы!

И игриво подмигнула гному.

— А… откуда… л-лужа-то? — только и смог спросить Галин.

— Потолок протек, — мгновенно поскучнела старуха.

— В смысле, крыша? — уточнил эльф.

— В смысле, потолок, — ворчливо отозвалась бабка. — На чердаке кот жбан браги перевернул.

— И вся?.. — вытянулась физиономия дяди Миши.

— Да нет, пяток еще остался, — невинно стрельнула глазками бабка.

Мужичок повеселел.

— Может, бабка Яблоко, по дому помочь чего надо? Крышу отремонтировать? Али чердак?..

— Идите-идите, ремонтнички, — хитро зыркнула старуха. — Парная стынет.

— Что парное стынет? Молоко? И куда идти-то? — не понял Сеткинс.

— Дым за яблонями видишь? На него и иди, если погреться хочешь.

При слове «погреться» фейри сорвались с места, будто костер развели у них под ногами.

— Веники возьмите!.. — старуха сунула эльфу свою ношу и повернулась к Мише: — А ты пока принеси им чего на задницу напялить да обувей каких-нибудь. Да пошевеливайся!

Хмыкнув, дядя Миша поспешил домой — благо, жил через три двора, а когда вернулся, из-за приоткрытой двери бани высовывались две недоумевающих физиономии и одна обиженная — в кроличьей шапке с опущенными ушами и жестяной шайкой в руках:

— А трехсотведерную лохань с водой где искать? В этой даже Сеткинс не помещается!