Татьяна Андрианова - Хренодерский переполох Страница 42

Перед воротами стояла невысокая растрепанная блондинистая девица в грязном плаще, непонятного цвета платье и сапогах такого могучего размера, что большинству мужчин будет великоват. Вооружившись увесистой палкой, гостья лупила по створам ворот с энтузиазмом дятла, обнаружившего единственную на весь лес личинку. На небольшом отдалении, по всей видимости не желая мешать хрупкой девице развлекаться выбиванием пыли из массивных ворот, восседал огромных размеров оборотень. Человек-волк (по всему видно, из одичавших собратьев) с философским видом наблюдал за творящимся безобразием.

«Ничего себе самки у людей пошли! — удивленно присвистнул про себя Нахраш. — Мало того что с диким дружит, так еще того и гляди ворота с петель собьет».

Дикие собратья вервольфов имели славу неуправляемых, кровожадных зверей, бросавших тень на все племя менявших облик на звериный. Если нормальные двуипостасные охотились ради пропитания, а не забавы, то дикие получали от убийства жертвы удовольствие.

— Эй! — что есть мочи крикнул Нахраш. Чтобы перекричать шум, пришлось изрядно напрячь голосовые связки. — Прекрати шуметь, а то из лука пальну, мало не покажется.

Девица услышала и занятие свое прекратила. То ли добилась, чего хотела, то ли испугалась получить стрелу сверху. Она оперлась на палку, которой только что истязала несчастные створки, и задрала голову вверх, явив миловидное лицо с насмешливыми светло-серыми, с зелеными искорками глазами.

— А мне твоя стрела без надобности! — нагло заявила она, упирая свободную руку в бок. — Оставьте себе, может, еще пригодится. А с прохожими полюбезнее мог бы быть, я ведь не просто так на огонек заглянула, а сородича домой привела. В лесу заблудился, бедолага.

Нахраш с удивлением воззрился на своего одичавшего собрата. В том, что зверь мог заблудиться, не поверит даже младенец. Девушка давно вышла из возраста, когда пачкают пеленки, поэтому мужчина сделал вывод, что селянку Всевышний обделил умом, а, как известно, к блаженным нужно относиться снисходительно, обижать их не следует, к ним даже лесное зверье тянется. Посему двуипостасный решил не расстраивать умалишенную, но при этом доходчиво объяснить, что окрест Волчьей слободы ошиваться не следует. Зашибет еще кто-нибудь по незнанию, и отвечай потом в посмертии перед Всевышним.

— Шла бы ты… — Он замялся, подбирая слова, чтобы одновременно были и доходчивыми и цензурными. Занятие трудное, но он справился. — Шла бы ты домой лесом, селянка. И зверя своего отсюда забирай по-хорошему. А то же он дикий совсем, вдруг кого грызть полезет, станут его гнать да тебя зашибут ненароком.

Светлолике ответ не понравился. Ей вообще в последнее время мало что нравилось. В большинстве своем поведение окружающих казалось неадекватным и бесило до зубовного скрежета. Высказывание же двуипостасного об оборотне, который соорудил дивное логово для совместной ночевки, окончательно вывело ее из себя.

— Это еще кто кого погонит! А меня зашибить силенок не хватит, и не таким отпор давала, — раздраженной кошкой фыркнула она, многообещающе поигрывая палкой. — Пошли отсюда, серенький, — ласково проворковала она оборотню, — где это видано, чтобы от своих сородичей так запросто отказывались? Одним словом — звери.

С этими словами ведьма сделала козу пальцами, смачно сплюнула между ними на землю, развернулась вокруг своей оси и гордо прошествовала к лесу, пользуясь палкой, как посохом. Дикий оборотень смерил своего цивилизованного собрата скептическим взглядом волчьих янтарных глаз, неторопливо поднялся на лапы, развернулся хвостом к Волчьей слободе, звучно фыркнул и сделал несколько закапывающих движений задними лапами. Комья непрогретой весенней земли гулко ударили в ворота.

— Метко, — невольно восхитился Нахраш и добавил почти с сожалением, когда оборотень важно потрусил вслед за девушкой: — Сожрет ведь, оглоед. И не подавится.

В это время послышался оглушительный треск, забор под ногами Нахраша угрожающе пошатнулся и начал крениться набок. Как ни был быстр двуипостасный, но с лестницы спрыгнуть не успел и свалился вместе с забором на землю. Мужчина взвился на ноги, как ошпаренный кот, и с удивлением воззрился на поверженный частокол. Как могли упасть все три ряда из цельных стволов деревьев, заостренных кверху от непрошеных гостей, оставалось загадкой, — впрочем, недолго. Вверх из земли, словно тесто на дрожжах, рванул раскидистый хрен, который своими могучими корнями вполне мог соперничать с африканским деревом баобабом.

— Охренеть… — обалдело выдавил Нахраш.

ГЛАВА 11

Ночевавший на дереве Флоднег проснулся поздновато. Маг имел обыкновение пробуждаться с первыми лучами солнца, так как был ярко выраженным жаворонком. Но на этот раз позволил себе продрыхнуть до позднего утра, ибо спешить было совершенно некуда. Местное же население не знало отдыха ни днем ни ночью и в сумерках вполне могло снова причислить к нежити и сделать попытку умертвить. Мужчина с чувством, до хруста в суставах, потянулся. Надо же было размять затекшее за ночь тело. Пусть сон был длинным, зато поза неудобной, что явно мешало кровообращению в могучем теле. Не успел Флоднег потянуться к пряжке ремня, которым предусмотрительно пристегнул себя к дереву, как снизу донесся какой-то подозрительный шум, заставивший мага осторожно затаиться от греха подальше. Глаза мужчины пораженно расширились, когда под деревом деловито прошлепала большими сапогами лохматая, словно большая метла, девица. Девица была облачена в грязный плащ, из-под полы которого периодически мелькала ткань неопределенного цвета платья. Следом за незнакомкой, чья потрепанная внешность просто кричала о призвании быть пугалом на огороде, высунув длинный язык, топал Лютый.

В том, что это именно его оборотень шествует за совершенно незнакомой девицей, у Флоднега не было причин сомневаться. Он слишком хорошо знал своего питомца. От удивления маг чуть не сверзился с дерева, но ремень не дал ему превратиться в малопривлекательную лепешку. Мужчина судорожно вдохнул воздух в легкие и хотел было окликнуть вервольфа, но передумал и выдохнул. Мало ли что мог припомнить ему в момент воссоединения человек-волк. На нем нет больше ошейника подчинения, кольцо от ошейника тоже утрачено, и оборотень вполне способен забраться на дерево раньше, чем Флоднег сумеет его покинуть.

И все же шорох в ветвях заставил Лютого остановиться и настороженно принюхаться. Уши, включая порванное в драке с бойцовыми таджмистанскими собаками, стоял и торчком, вслушиваясь в утреннюю тишь. Маг замер. Оборотень поводил носом по лесной подстилке, пошел было к дереву, но передумал. Неизвестная девица вовсе не собиралась спокойно ожидать, пока человек-волк развеет свои подозрения, ее спина скрылась за ближайшими кустами, и оборотню пришлось догонять свою спутницу.

Флоднег выдержал некоторую паузу, не шевелясь. Зачем искушать оборотня? Неизвестно, чем именно приманила человека-волка незнакомка, но тот вполне может вернуться и уточнить, что именно за звук ему послышался.

— Что это было? — удивленно выдохнул маг, когда шансы на возвращение бывшего питомца упали до нуля. — Сколько живу, ни разу такого не видел. И не сожрал ведь. А на меня зубы, паршивец, скалил, стоило только подойти без кольца. Руку откусить норовил или в горло вцепиться… Однако девица-то не проста… Надо же, какие таланты произрастают в глуши.

Придя к такому выводу, Флоднег извлек свой магический шар из кармана и проверил его на целостность. Благодарение Всевышнему, хрупкий горный хрусталь не треснул, не раскололся в ходе ночных приключений, что само по себе было сродни маленькому чуду. Маленький магический артефакт часто сбоил, четкость изображения оставляла желать лучшего, но для экстренной связи это все же лучше, чем ничего. Маг совершил несколько пассов над сферой, активируя ее. Сначала ничего не происходило. Затем раздался дикий треск вперемешку со свистом и прочими посторонними шумами. Маг вздрогнул от неожиданности, пристально вгляделся в лесной подлесок. Тишина. Никто на шум не выскочил и попыток поохотиться на неосторожного мужчину не проявлял.

Флоднег облегченно вздохнул, немного поерзал на своей ветке, усаживаясь поудобнее, раздраженно взболтал шар, пригрозил зловредному артефакту медленным, изощренным уничтожением и снова повторил формулу вызова. То ли угрозы подействовали, то ли лимит вредности магического шара на сегодня был исчерпан, но внутри сферы послушно заклубился туман и забегали чудные фигурки из рекламы.

Сначала появился парень — из тех, каких на улицах множество, внешность у него была самая обычная, с таким рядом пройдешь и не запомнишь. Видимо, парнишка сам все о себе знал, и на личном фронте у него, выражаясь по-морскому, царил полный безрадостный штиль, без малейшей надежды на положительные перемены. Но парень не желал ждать у моря погоды, он приобрел замечательный эликсир в парфюмерной лавке, и дела его резко пошли в гору. Прекрасный эликсир, как следовало из рекламы, не только помогал молодым людям приобрести приятный аромат и свежесть весеннего утра, но еще излечивал от потливости, юношеских прыщей, полового бессилия и перхоти, чьи хлопья снегопадом падали на черную тунику бедолаги до применения состава. Кульминацией рекламного ролика стало веселое, жизнерадостное бегство паренька от толпы нетерпеливых, жаждущих любовных утех поклонниц, утративших последний стыд в погоне за прекрасно пахнущим идеалом. Флоднег сделал в уме пометку никогда не покупать состав даже случайно. Мало ли что. Быть разорванным на части, пусть даже такими прелестными ручками, не хотелось.