Ольга Санечкина - Уроки жизни Страница 47

— Не смею вас задерживать. — Ферзь гордо покинул кабинет Ксении.

Мозг: — Он и в начале знакомства мало напоминал приятного во всех отношениях парня. А сейчас он вообще похож на бабуина, у которого все самки поголовно страдают в следствии критических дней.

Ксения: — Я думаю, он просто ревнуют меня к своему боссу.

Мозг: — Думаешь, Ферзь не традиционной сексуальной ориентации?

Ксения: — Ха-ха-ха! Ну, как смешно!

Мозг: — Не, а что такого? Ферзь в определенной степени зоофил. Может это не единственное отклонение от нормы.

Ксения: — Вот чего я не могу понять, откуда у величайшей Хранительницы Путей такой примитивный мозг?

Мозг: — А обойтись без оскорблений — это выше уровня твоего интеллекта?

Ксения: — Кто бы говорил! Ну, а если серьезно, то что по твоему является причиной обострения отношений с душкой Ферзем?

Мозг: — Думаю, он слишком болезненно относится к тому, что основная забота о эфирном и обычном мире легла на твои плечи. Еще пару месяцев назад архангельские псы были самым элитным подразделением в мире. О них говорили с придыханием. И твоя единичная победа над Астаротом и Сатаной вызвала у него исключительно чувство уважения. Но то, что вызвало уважение первый раз, вызывает недоумение во второй и раздражение в третий. Твоя деятельность вызывает у него профессиональную ревность. Ну, и конечно, в чем-то ты права. Он по своему ревнует тебя к Майклу. Он боготворит шефа, а ты, со своими отношениями с ним, приземляешь его. Ферзь верой и правдой служит Майклу буквально с рождения, но навряд ли на его кухне можно встретить архангела Гавриила, поедающего плюшки. Да и богиня Гера, навряд ли к нему захаживает. В мире такие проблемы, все стоит на грани катастрофы, а план спасения уже, в который раз, разрабатывается без него. Он видит в тебе конкурентку. Тем более оборотни не бессмертны. И живут столько же сколько и люди. И если тебя не переедет асфальтовый каток, его служба будет носить чисто номинальный характер. Особенно это чувствуется в последнее время. Сатана в конец обленился, пишет стишки, посылает любовные записочки. С кем бороться? Вроде появилось новое зло, благо свято место пусто не бывает, но тут им соваться без мазы. Они сверхспособностями не обладают. А ты мало того, что выжила после встречи с этим монстром, так еще и выглядишь на все сто. Плюс к тому, Василий — в его представлении вообще никто, — а выжил после танца со Смертью, да еще и отделался легким испугом. Все это не может не вызывать раздражения.

Ксения: — Пожалуй ты прав. — Их столь занимательный диалог прервал телефонный звонок. Ксения вздрогнула. Телефон в этом доме звонил так редко, что каждый раз это просто пугало.

— Да, я вас слушаю.

— Госпожа Хранительница, это Ферзь. Вынужден вам сообщить, что Везунчик погиб. Он не смог даже подкрасться к Глэстьяру.

— Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.

— Простите, что подвел вас.

— Вам ни к чему извиняться. Вы сделали все, что могли. Это вы меня извините, посреди всей этой суматохи, у меня не было времени поблагодарить вас еще раз за спасение моих родителей. Я вам очень признательна.

— Не стоит, это наша работа.

— Даже если это так, всегда приятно общаться с настоящими профессионалами, которые блестяще справляются со своей работой. Еще раз спасибо.

— Рад быть полезным. Ксения, вы меня извините, я порой бываю несколько груб…

— Не беспокойтесь, я порой бываю так груба, что сама себя не выношу. Не стоит даже брать в голову.

— Спасибо и до свидания. Если что понадобиться…

— Да, конечно. Еще раз примите мои искренние соболезнования. — Закончив разговор Ксения вышла на кухню. Архангела Гавриила и Аси уже не было. Гера с Ангелом гоняли чаи. Шико жевал бутерброды. Милица с чем то возилась у плиты, бросая убийственные взгляды в сторону Геры. И хотя Ксения знала, что здесь уж точно никогда не будет трепетных чувств, по своему, она сочувствовала своей домовушке. Ревность — тяжкое бремя.

— Погиб человек Ферзя. Он не смог даже приблизиться к Глэстьяру. Так что попытка добыть волос провалилась. Что теперь предложите? — Ангел с Герой переглянулись. Богиня пожала плечами.

— Придется поискать другого вора.

— Так и будем посылать их на смерть, пока уровень преступности в мире не упадет до нуля? — Возмущенно спросила Ксения.

— Ну, если для спасения целого мира потребуется принести несколько жертв, не вижу в этом ничего необычного.

— Каким же надо быть человеком, чтобы такое сказать?

— А я и не человек. Мне не свойственны столь бурные проявления чувств. Есть два чувства, которые мне доступны. Это гнев и удовлетворение. Все остальное это из человеческого репертуара. Не говоря уж о том, к что жертвоприношениям я отношусь весьма обыденно. — Ксения оторопело смотрела на Геру и пыталась понять, это она так шутит или говорит правду. Не увидев ни одной эмоции в глазах Геры, Ксения поняла, что богиня говорила абсолютно серьезно. В такие моменты Ксения особенно остро начинала ощущать разницу между видами. Сейчас ей бы не пришло в голову назвать Геру человеком. Это было просто другое существо. Не лучше и не хуже. Другое. Так же как, ей трудно было порой понять архангела Михаила. Она могла сколько угодно называть его Майклом, ходить с ним в кино, есть мороженное с ним в постели и целоваться до зари, но он не был человеком. Почему то простых эфиров она так не отличала. То ли потому что сама была с ними, что говориться одной крови. То ли эфиры и в правду были очень близки роду человеческому, но такого контраста не наблюдалось. Ксения почти была готова постичь суть существа, что стояло перед ней, когда в кухню с грохотом и дымом ввалился Шико. Трудно себе представить, что у духа черта может быть потрепанный вид, но тем ни менее, это было именно так. От духа жутко несло дымом и самогонкой. Растеряно глянув на табуретку, где несколько минут назад Шико мирно уничтожал бутерброды, и не обнаружив его там, Ксения растеряно спросила:

— Боже мой, Шико из какой помойки ты вывалился и вообще где ты был?

— Шико сделал то, что никто не смог сделать. Шико принес своей госпоже волосы злого Глэстьяра. — С этими словами дух разжал лапку и на пол вывалился весьма солидный клок волос. Гера моментально подхватила его, посмотрела на свет, понюхала и с уверенностью произнесла:

— Да, это действительно волос Глэстьяра. Но как тебе удалось к нему подкрасться незаметно?

— А я и не подкрадывался. — Шико буквально распирало от гордости. — Я пришел к нему в открытую и сказал все, что я о нем думаю.

— О! А можно узнать, что конкретно ты ему сказал. — спросила заинтригованная Ксения.

— Я сказал, что советую ему убираться отсюда по-добру по-здорову. Пока моя госпожа не изволила прогневаться. Потому что, могущество моей госпожи столь велико, что она может сделать из него люля-кебаб, а потом проглотить и даже не подавиться.

— А он? — не выдержал Ангел.

— А он сказал, что моя госпожа не сможет тронуть его даже пальцем.

— А ты? — вступила в игру Гера.

— А я сказал, что моя госпожа столь могущественна, что ей достаточно взять в руки хотя бы волос с ее головы, чтобы он исчез из бытия.

— А он? — снова спросил Ангел.

— А он дурак! Разозлился вырвал у себя клок волос и швырнул им в меня. «На, дай своей госпоже целую прядь моих волос, она даже царапину мне не нанесет.» А я сказал ему, что он самовлюбленный болван и таких, как он, моя госпожа ест на завтрак, между круассанами и яичницей.

— А он? — уже не сдерживаясь от смеха, спросил Ангел.

— А он разозлился и стал метать в меня своими шарами, только они от меня отлетали как орехи, и, взрываясь, летели в разные стороны. Все потому, что я дух, развеянный знаком Божьим! И никто из его творений, кроме моей несравненной госпожи не может причинить мне вреда. — Шико состроил очередную довольную мордочку и играясь спросил:

— Довольна ли моя госпожа?

— Госпожа очень довольна. Но почему от тебя несет самогонкой?

— Так это я, так сказать, принял для храбрости! Правда я хороший?

— Ты просто умница. Будь благословен тот день, когда я тебя развеяла!

— Знаете, последнее время я тоже придерживаюсь такой точки зрения. Конечно, я скучаю по Преисподней, но частые командировки на родину, слегка утоляют ностальгию. А что заслужил маленький Шико, за свою отвагу?

— А что ты хочешь?

— Баранью ногу запеченную горчице.

— Можешь попросить Милицу.

— Ура!!! — дух сделал победный круг вокруг люстры и подлетел к домовушке. Можно было подумать, что его не кормили последний раз никогда. Ксения переключила свое внимание на Геру с Ангелом.

— Ну что, этого достаточно?

— Вполне. — довольно ответила Гера, теребя в руках клок волос.

— Как считаете, такой способ добычи можно считать воровством? — с сомнением поинтересовалась Ксения.