Пробуждение (СИ) - Гриб Роман Страница 5

И тут опять мои иллюзии проснулись. На спине у мужичка, словно рюкзак, висело существо. Видели максимально опустившихся алкашей? Таких, с опухшими лицами, заплывшими глазами, какой-то синюшно-коричневой кожей. Она у них еще такая, словно они начали усыхать, и, где нет отеков, висит складками. Вот представьте, что такой алкаш продолжил усыхать, пока не усох до полуметра, а кожа при этом осталась прежнего, нормального размера. И теперь висит на нем грязными сине-бурыми складками. Человек-шарпей, во! И вот такой человек-шарпей, лишенный одежды, сейчас висел на спине у мужичка, держась куцыми кривыми ручонками за уши, и рулил выпивохой, тревожно оглядываясь то на меня, то на Катю.

Вербовщица ускорила шаг и обогнала мужичка, преградив тому дорогу. Тот неуверенно остановился и принялся крутить головой, словно не мог понять, что за преграда возникла у него на пути. Он сделал шаг влево, и Катя шагнула туда же, не давая ему пройти. Шаг вправо, и вновь она не дает ему дороги. Поймав мой взгляд, девушка крикнула: «И не говори, что он просто в стельку пьян и поэтому не среагировал!», после чего распахнула плащ. Под плащом точно ничего не было, ну или распахнула она сразу с рубашкой. Но мужичок закрывал весь обзор. А еще мне словно песка в глаза насыпали. Но не полностью насыпали, а так, что я не мог даже попытаться посмотреть ей на грудь в попытках хоть что-нибудь увидеть. На лицо смотрю — все нормально, но снизу глаза чешутся. Но землю посмотрю — уже под верхними веками жжение. А мужик лишь озадаченно почесал затылок, после чего поднял указательный палец вверх, словно его посетила гениальная мысль, и он вновь развернулся и очень быстро зашагал в противоположную сторону.

— Ну щас, ага. — саркастично ухмыльнулась Катя, уже успев запахнуть плащ обратно.

После чего, поправив одежду, вскинула правую руку перед собой и сделала жест, как в боевике. Когда какой-нибудь мастер боевых искусств вонзает руку противнику в грудь и хватает его сердце, а потом прокручивает и вырывает кровяной насос. Тварь, сидевшая у мужичка на спине, пронзительно вскрикнула и лопнула, растворившись в воздухе. И лишь какая-то искорка проплыла по воздуху и впиталась в ладонь вербовщицы. А мужик, где стоял, там и упал на тротуар. И ВСЕМ ВОКРУГ БЫЛО ПОФИГ!!! Никто на них не смотрел, кроме меня, а прохожие, пусть даже и не многочисленные, аккуратно их обходили, даже не замечая.

Катя, брезгливо поморщившись, несколько раз отряхнула ладонь, словно запачкалась в нечистотах, после чего по-залихватски свистнула. Будто собаку издалека подзывала. Что неожиданно, по крайней мере — для меня — собака прибежала. Прямо из воздуха, без каких-бы то ни было порталов и прочего, выбежал радостно виляющий хвостом шпиц и приветственно гавкнул.

— Убери его в тень. Пожалуйста. — Катя указала пальцем на пьяное тело.

Шпиц два раза тявкнул в ответ и, не переставая вилять, ухватил мужичка зубами за левую ладонь и вообще без усилий потащил того под ближайшее дерево. Закончив с заданием, собачка подпрыгнула на месте, вновь подавая голос.

— Молодец, Лиза, спасибо. Можешь идти. — Катя кивнула шпицу головой и слегка кивнула.

Собачка еще два раза тявкнула, фыркнула, встряхнулась и точно также, как появилась, ушла прямо в воздух, словно свернув за невидимый угол. А вербовщица вернулась ко мне.

— А-а-а-а… — указывая на мужика, лежащего без сознания в тени дерева, протянул я с открытым ртом.

— Ой, полежит с полчаса и очухается. — брезгливо отмахнулась она. — У него здоровья еще лет на двадцать пьянок.

— А-а-а-а… — протянул и похлопал себя ладонью по плечу, указывая за спину.

— Лярва. Неприкаянная душа алкаша. Вроде, его дед. — отмахнулась она. — Сдох, захлебнувшись в пьяном сне собственной блевотой. После смерти деградировал вот в то самое, что ты видел. Такие сущи питаются энергией носителя и заставляют их бухать. Энергия из пьяного тела для лярвы в несколько раз питательнее обычной.

— А-а-а-а… — я опустил руку и расположил ладонь параллельно земле, ладонью вниз.

— Лиза, мой воплощенный фамильяр. — ответила Катя и, поймав мой все еще вопросительный взгляд, ответила. — Есть фамильяры бесплотные, когда ты берешь душу животного, и, напитывая его энергией, делаешь мощного призрачного помощника. А есть воплощенные. Когда берешь новорожденного детеныша, например, вот, щенка, пока он даже молока не вкусил, и с рождения кормишь своей кровью, энергией и душами. Получается очень разумное и преданное существо, способное к собственной магии. Если начать кормить обычной пищей, прекращает развиваться, но уже полученные силы не теряет.

— У-у-у-у… — растерянно потер я шею и переваривая услышанное.

После этого мы не разговаривали. Произошедшее почему-то сделало Катю какой-то раздраженной. Она понюхала руку, сняла и выбросила перчатку. Потом, отправив в урну и вторую перчатку, понюхала ладонь, достала непонятно откуда влажные салфетки и принялась оттирать кожу, постоянно перенюхивая и повторяя процедуру вновь и вновь. После чего сменила салфетки на флакон, по виду как от духов, но с черной жидкостью, совершенно духами не пахнущей. Обтерев этой маслянистой жижей руки, она более-менее успокоилась, и мы как раз добрались до нужного адреса.

И вербовщица оказалась права. Ее никто даже не заметил. Когда хозяйка открыла дверь, она первой вошла в квартиру, просто отодвинув заказчицу в сторону, а та сделала вид, что все нормально. Катя сразу прошла в ванную комнату и, как потом выяснилось, начала отмывать руки. А владелица квартиры повела меня на кухню, показывать первый фронт работ. Второй фронт был продемонстрирован лишь после того, как вербовщица покинула ванную. А пока этого не произошло, хозяйка заставляла меня пить чай и категорически не хотела выпускать с кухни.

— О, с лимоном? Выйдя из ванной, Катя отправилась прямиком на кухню. — С лимоном я люблю. Все, свободно, иди работай. Позовешь, когда унитаз оскалится.

— Ты хотела сказать — «если»? — что-то от такой фразы стало немного не по себе.

— Ага, надейся. — буркнула она в ответ.

— Ладно, сделаем. Была бы изолента. — потерев шею, я пошел осматривать место работы.

Глава 3

Ох уж эта Катя. Взяла, ляпнула ерунду. А я теперь даже на работе нормально сосредоточиться не мог. Ну сами подумайте — крутишь кран в санузле совмещенного типа, присев на унитаз для удобства, и думаешь, что он сейчас зубы отрастит и что-нибудь откусит. Но, в ее защиту можно добавить, что я теперь хотя бы был готов к непонятной ерунде. Поэтому не обкакался, когда по моей спине скользнуло что-то мокрое и холодное в тот самый момент, когда я, занырнув под раковину, крепил кран на его законное место. Просто долбанулся головой о чашу раковины и, поскользнувшись, грохнулся на пол. Вот только вместо радостно скалящегося белого трона я увидел изогнувшийся в боевой стойке, подобно кобре, душевой шланг. Лейка шипела, и из ее ситечка вместо водяных струек исходил гнилостно-зеленый дымок. Однако нападать теперь, когда я его увидел, душ не спешил.

Не отрывая взгляда от неожиданной ерунды, я осторожно поднялся, на всякий случай вооружившись разводным ключом. Душ тоже поднялся, зависнув на уровне моих глаз и перестал шипеть. Это был отвлекающий маневр. Потому что боковым зрением я видел, как начал оживать и унитаз. Ободок его поплыл и сформировал два ряда шикарных, белоснежных керамических зубов, обращенных внутрь. Сиденье с крышкой тоже поплыли и ощетинились острыми игольчатыми зубами, превращаясь в дополнительную пасть. А из глубины слива, как улитка из панциря, вылез и вытянулся глаз на гибкой ножке, размером с кулак. Весь красный, словно его обладатель неделю без сна и отдыха курил все, что горит, он был крест-накрест рассечен светящимся зловещим зеленым огнем зрачком.

— Бырлылылылылыл. — звякнув крышкой, зычно булькнул унитазный бачок, и из него потянулись полупрозрачные белые щупальца, перепачканные чем-то коричневым, однозначно не похожим на шоколад.