Щекотка ревности (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович Страница 5

— А как мы отличим простолюдина от благородного? — тут же деловито спросила гоблинша, тыкая явно желавшую ляпнуть глупость Алису в бок.

— Просто, — кивнул я, поощряя правильный вопрос, — Простолюдинам запрещено носить золото и серебро. База понятна?

— Есть вопрос, — Виолика подняла руку как примерная школьница, — Я слышала, что ты сказал тому толстому человеку. Наши особенности… проблема?

— Да, кстати, — поддакнула ей Мыш, взяв в руку кончик хвоста, — Я же рэтчед. Даже хуже. Полукровка.

— Проблемы будут, — легко признал правоту заданного вопроса я, тыкая пальцем в Тарасову, — Особенно с ней.

— Со мной⁈ — офигела самая человекоподобная из присутствующих.

— Ага, — улыбнулся я, — Ты из Нижнего мира, Тарасова. Для Сомнии это легендарное место, куда попадают души настолько грешные, что даже демоны их боятся.

— Аааа?!?

— И да, кстати, чтобы вы не подумали лишнего, — окинул я взглядом Мыш и Алису, — Вы — не принцессы, не надо тут думать разную фигню. Я, может быть, и король, но моё время давно прошло. Института приемных детей у королевской династии нет, так что у вас четверых одинаковый статус благородной спутницы, гостьи Агалорна. Не надо таких вытянувшихся лиц, а то я попрошу слугу Брахиуса прочесть вам краткую выжимку полевого курса принцессы Агалорна. Может быть, он успеет к моменту, когда мы подъедем к замку.

— А сколько до замка, Конрад? — гоблинша ухмылялась как пират.

— Недели полторы… если я правильно помню. Давно не был в Агалорне. Ладно, с этим всё ясно, туристические вы мои? А теперь марш, заваривайте чай, кофе, несите вкусняшки. Сейчас мы с вами нырнем в эту тему поглубже…

Тяжелый счетверенный девичий вздох был мне ответом. Их я услышу еще не один и не два, пока мы будем тащиться на «Александрии» по реке в сторону портала. Впрочем, о этих нескольких днях девчонки скоро будут вспоминать с ностальгией, потому что спустя четверо суток, проведенных на тесноватом, но комфортабельном корабле, мы выйдем в чистое поле, на котором будут пастись рыцарские лошади и… пятёрка ахорсов.

Я с огромным наслаждением, лучась улыбкой, скрывающей боль, организовал девушкам (само организовалось) мастер-класс жизни Блюстителя. Простой как три копейки! Сиди, скачи. Завтра еще сиди, скачи. Ну послезавтра тоже, но уже ищи помыться. Рыцарям хуже, у них лошади живые, благо что было несколько сменных. И сидеть-скакать они умеют с самого детства. Мыши на лошади тоже не сложно, она лошадь хвостом под пузом обнимает, облегчая себе посадку и удерживание в седле, а вот остальным трём горожанкам пришлось несладко.

Правда, это не было настолько ужасно, насколько у меня обычно бывало. Как только наша группа, прошагав через портал, оказалась на сочных зеленых пажитях мира Сомния, Брахиус и некоторые другие рыцари принялись зачитывать заклинания. От них, этих заклинаний, тела и волосы сэров рыцарей (а заодно и наши) очищались и начинали лосниться, с лошадями приключилась та же фигня, впрочем, как и от магического массажа, вызванного очередной начиткой. К нам пришли бодрость духа и крепость тела, чистота шмотья и помыслов, мы укрепились в своей вере в светлое будущее…

— Што это⁈ — пискнула мягко и ненавязчиво насилуемая неизвестными силами Алиса.

— Это магия, Тарасова, — буркнул в ответ я, — Настоящая. И это — Сомния.

Волшебный мир. Волшебство тут было везде, в воде, в воздухе, в почве, может быть, даже в космосе. Мир был пропитан магией как хороший бабушкин пирожок повидлом. Дышать стало легко и свободно, органы чувств вспомнили, как они работали в самые светлые моменты детства, а ветерок ласкался к коже как опытная любовница, желающая свежую шубу или в «Шнеппорс». Если бы не уже отбитые задницы, девчонки бы воспарили на воздусях, а так — просто начали улыбаться как дурочки. Алисе, правда, было не очень удобно в глухом одеянии с глубоким капюшоном, но она смотрела на меня и брала пример. Вампирам тут днём иначе никак.

Рыцари, пропердоленные манасферой родины, тоже ободрились и возмудели, заорали нечто радостное и жизнеутверждающее под дудение труб, а затем стали строиться в походные колонны на тракте. Подёргав ахорса за узду, я присоединился к ним. Новый турне отбитых жоп было не за горами.

Увы, задострадал один я, если не считать непоколебимых рыцарей. Они, конечно, не дураки были ехать в полных доспехах, а обходились вполне приличными камзолами, вынуждая тащить железо ни в чем не повинных лошадок, но зады у них от этого крепче вампирского не становились. А вот девчонки свои тылы не берегли — они глазели по сторонам!

Сомния — она да, она производит впечатление. Не просто так можно заработать звание «сказочного» мира. Она именно он и есть. Если трава, то пышная, зеленая, буквально бурлящая жизненной силой. Если дятел, то всем дятлам дятел, долбит так, что крошево из кроны вылетает, а не вниз сыпется! Запах от цветов, выглядящих так, что любой армянин бы душу в теле не удержал — с ног валит! Морды у рыцарей, слегка отошедших от бедности Омниполиса, красные стали, глазёнки засверкали, мышцы силой налились! У лошадей аппетит появился! И говно попёрло так, что из колонны мы в атакующий ряд перестроились!

Шучу…? Нет, не шучу. Сомния один из самых прекраснейших Срединных миров, причем красота этого старого мира отнюдь не утонченная, выточенная эволюцией до фиг знает каких высот, а неизменно грубоватая, брызжущая жизнью, магией и волей. Сохранять всё тут в этом неизменном великолепии стоит очень больших трудов… но стоит.

— Это, кстати, один из немногих миров, который можно покинуть рядовом жителю, — рассказывал я уставшим глазеть по сторонам девчонкам, когда мы расположились на привал, — Любому, кто выразит желание, предоставляется выбор из восьмидесяти миров, где его примут с распростертыми объятиями. Единственное условие — назад вернуться нельзя ни при каких обстоятельствах.

— А зачем это местным? — тут же поинтересовалась Виолика, — Ну тем, кто уходит и тем, кто помогает?

— Борются с перенаселением, — пояснил я, — Здесь крайне не любят масштабные войны, бывает очень мало эпидемий, народ здоровый и средний срок жизни около ста лет. Запрет более чем на трех детей плюс вот такая вот иммиграция. Долгоживущие расы даже не воюют, им только переселенцев хватает отправлять…

Наша мирная лекция внезапно была прервана криками дозорных.

— Опасность! К мечу! К мечу!!

— Агалорн! К бою!! — заорали одно и то же, но вразнобой, рыцари, подскакивающие с лежанок один за другим.

Это был не просто вопль ради души, а вполне себе работающая кодовая фраза. Повскакивавшие девчонки квадратными глазами наблюдали, как из разложенных куч багажа срываются части доспехов и летят к привычно подставляющим нужные части тела воякам, и как их лошади невозмутимо окутываются в прилетающую броню. Через десяток секунд мы уже были окружены стеной полностью готовых к бою воинов, закутанных в великолепную сталь.

— Абыр! — выдала Тарасова, вопросительно глядя на меня, — Ык?

— Это магия, Тарасова, — закатил глаза я, а потом, быстро вытащив из кармана плаща «грунт», попытался пальнуть в кусты, показавшиеся мне подозрительными. Пистолет, разумеется, клацнул вхолостую, так что мне пришлось гавкнуть во всю глотку, — Меч мне! Сейчас!

Его я получил от одного из оруженосцев как раз в тот момент, когда из кустов выбежали сначала двое дозорных (хорошо, что не выстрелил пистолет!), а затем, сразу же за ними, повалили орущие гоблины в кожаных доспехах, размахивающие копьями и большими кинжалами. Они бесстрашно кинулись на рыцарей, что, с их стороны, было очень логичным поступком — следом за ордой зеленокожих топали несколько минотавров с ну очень большими секирами.

В обычной ситуации я бы уже драпал, не чуя ног и таща на себе весь свой бабский багаж, но тут, увы и ах, надо было соответствовать, так что Конрад Арвистер, как и триста лет назад, попёр в атаку, маша мечом как придурок и нарезая сородичей Ульяны как колбасу в салат «оливье». Это было несложно, благо, что за триста лет, проведенных в Срединных мирах, я насобачился драться холодняком куда ловчее, чем стрелять, а вот лютое завывание «Агалорн!»… это уже, простите, профессиональная деформация из глубокого детства.