Терри Пратчетт - Патриот Страница 6

Лорды и отцы города, тихо бормоча, по одному-двое покинули залу.

Приводя документы в порядок, патриций пробежался длинным тонким пальцем по граням бумажной кипы.

– Командор, должен заметить, ты делаешь все возможное, чтобы выставить нас в дурном свете.

– Но, сэр, вы же не допустите, чтобы эти лордишки и в самом деле набрали собственные армии?

– Закон им этого не запрещает, Ваймс. А они будут при деле. Каждое официальное лицо имеет право (а раньше фактически было обязано) предоставить людей, когда город в таковых нуждается. И, разумеется, каждый гражданин имеет право выйти с оружием в руках на защиту родного города. Учти это, пожалуйста, на будущее.

– Выйти на защиту – это одно. А положить жизнь из-за какого-нибудь болвана-военачальника – совсем другое.

Упершись костяшками пальцев в стол, Ваймс наклонился к Витинари.

– Видите ли, сэр, – продолжал он, – мне не дает покоя мысль, что прямо сейчас в Клатче кучка идиотов занимается тем же самым. «Пора разобраться с этими анк-морпоркскими подонками, оффенди!» – восклицают они, обращаясь к серифу. А когда все вокруг бегают с оружием в руках и рассуждают о войне, может случиться непоправимое. Вам когда-нибудь приходилось бывать в трактире, где собралась вооруженная до зубов толпа? О, можете не сомневаться, поначалу все очень вежливы по отношению друг к другу, но только до тех пор, пока какой-нибудь простофиля не глотнет из чужой кружки или не присвоит по ошибке чью-то сдачу. И вот уже в воздухе летают отрубленные носы, уши и прочие…

Патриций опустил взгляд на кулаки Ваймса – и смотрел на них до тех пор, пока командор не убрал руки с его стола.

– Ваймс, завтра ты должен присутствовать на Конвивиуме волшебников. Я посылал тебе напоминание.

– Но я ничего не по… – Перед внутренним взором Ваймса мелькнул кошмарный образ: рабочий стол, а на нем – горы непрочитанных бумаг. – А! – только и сказал он.

– Процессию возглавляет командор Городской Стражи в парадном мундире. Согласно древнему обычаю.

– Я? Во главе процессии?

– Именно. Очень… воодушевляющий образ. Символизирует дружеский союз между волшебниками и гражданскими властями, суть которого, осмелюсь заметить, сводится к обещаниям с их стороны выполнить любые наши просьбы при условии, что мы ни о чем их не будем просить. Одним словом, это твой долг, диктуемый традицией. И госпожа Сибилла согласилась проследить за тем, чтобы ты явился на церемонию свежим, умытым и чисто выбритым.

Ваймс набрал полную грудь воздуха.

– Вы разговаривали с моей женой?

– Конечно. Она тобой очень гордится. Согласно ее уверениям, тебя ждут великие дела. Наверное, она тебя во всем поддерживает.

– М-м… То есть… почти…

– Ну и отлично. Да, чуть не забыл. С убийцами и ворами я договорился, но во избежание всех прочих неожиданностей… Я почту за большую любезность, если ты проследишь, чтобы в принца не бросали яйца или всякие прочие неприятственности. Принц вряд ли обрадуется такому приему.

Стороны пристально следили друг за другом. Вражда была давней и закоренелой. Много раз они мерялись силой, были победы, были поражения. Но сейчас пахло паленым. Противники знали: сегодня все будет решено раз и навсегда.

Костяшки кулаков побелели. Башмаки нетерпеливо рыли землю.

Капитан Моркоу пару раз подбросил и поймал мяч.

– Ладно, парни, дополнительное время – и расходимся. И на сей раз играем без грубостей. Вильям, что ты там жуешь?

Великий Пихала скривился. Никто не знал, как его зовут. Не знали товарищи по играм. Даже его мама, скорее всего, этого не знала – впрочем, и он ее тоже не знал. Интересно, как Моркоу?.. Впрочем, неважно. Главное – попробуй кто-нибудь еще назвать его Вильямом, и бедолаге пришлось бы до конца дней своих питаться кашками да супчиками. Причем внутривенно.

– Жвачку, сэр.

– А своих друзей ты угостил?

– Не-ка, сэр.

– Тогда будь хорошим мальчиком, убери ее, пожуешь потом. Ну что ж… Гэвин, что там у тебя в рукаве?

Мальчишка, к которому Моркоу обращался, более известный под кличкой Подонок Гэв, даже не стал отпираться.

– Эт’ нож, господин Моркоу.

– Могу побиться о заклад, вот ты как раз принес ножей – на всех хватит.

– Точняк, господин Моркоу.

Подонок Гэв довольно ухмыльнулся. Ему было десять.

– Отлично! Выкладывай все в общую кучу.

Констебль Башмак с ужасом взирал на происходящее из-за угла. В переулке собралось с полсотни подростков. Средний возраст в годах: около одиннадцати. Средний возраст в единицах цинизма и злобности: около ста шестидесяти трех. Хотя в анк-морпоркском футболе голы были не целью игры, тем не менее с обеих сторон переулка соорудили ворота – используя испытанную временем технологию нагромождения разнообразных предметов в местах нахождения воображаемых штанг.

Сегодня одну штангу заменяла груда ножей, вторую – куча всевозможных тупых предметов.

Посреди толпы мальчишек, одетых в цвета одной из самых мерзких городских банд, стоял капитан Моркоу, небрежно перебрасывая из руки в руку надутый мочевой пузырь, который некогда, возможно, принадлежал какой-нибудь несчастной свинье.

«Может, пора бежать за подмогой?» – подумал констебль Башмак. Но капитан, похоже, чувствовал себя вполне комфортно.

– Э-э, капитан? – наконец решился подать голос Башмак.

– О, привет, Редж. Мы тут проводим дружественный футбольный матч. Парни, знакомьтесь, это констебль Башмак.

«Мы тебя запомним, легавый», – сообщили пятьдесят пар глаз.

Редж бочком вышел из-за угла, и глазам собравшихся предстала стрела: пройдя сквозь нагрудник, она на несколько дюймов торчала из спины Реджа.

– Небольшие неприятности, капитан, – доложил констебль Башмак. – Я подумал, лучше сходить за тобой. Налицо захват заложников…

– Иду немедленно. Ребята, прошу извинить. Поиграйте между собой, ладно? И надеюсь встретиться со всеми вами во вторник на пикнике. Поедим горячих сосисок, споем пару-другую гимнов.

– Угу, сэр, – отозвался Великий Пихала.

– А капрал Ангва постарается выкроить время и научить вас походному вою.

– Точняк, сэр, – отозвался Подонок Гэв.

– Ну а теперь… Что мы всегда делаем, перед тем как разойтись? – с ожиданием в голосе спросил Моркоу.

Элитные бойцы клана Проныр смущенно посмотрели на элитных бойцов клана Пролаз. В обычных обстоятельствах их ничто не могло смутить: любое проявление страха грозило немедленным изгнанием из банды. Но во времена создания клановых правил никто и предположить не мог, что в один прекрасный день на горизонте появится Моркоу.

Впившись друг в друга взглядами, недвусмысленно выражавшими: «Скажешь кому – убью», мальчишки вскинули указательные пальцы на уровень ушей и хором выкрикнули:

– Виб-виб-виб!

– Воб-воб-воб! – воодушевленно откликнулся Моркоу.

– Слушай, как ты это делаешь, а? – немного погодя спросил констебль Башмак, поспешая за широко шагающим капитаном Городской Стражи.

– О, все очень просто! Просто поднимаешь обе руки, вот так, – ответил Моркоу. – Но, пожалуйста, никому не говори, потому что это тайный сиг…

– Но они же настоящие бандиты, капитан! Душегубы, только маленькие! Разбойники, воришки и…

– Да-да, конечно, иной раз их заносит, но если копнуть поглубже, то увидишь, что в душе они вовсе неплохие ребята.

– Копнуть? Да они сами кого хочешь зароют! А господин Ваймс в курсе… ну, что ты тут с ними?

– Вроде как. Я сказал ему, что хотел бы открыть клуб для уличных мальчишек. Он ответил, что не возражает, но при одном условии: что я устрою им поход с ночевкой на самом краю очень крутого обрыва, и желательно, чтобы в ту же ночь случилось землетрясение посильнее. Но он всегда говорит нечто подобное. Его уже не изменишь. Кстати, где заложники-то?

– Опять у Вортинга, капитан. Но сегодня… вроде как совсем плохо…

Когда стражники скрылись за углом, Проныры и Пролазы обменялись настороженными взглядами. Затем быстренько разобрали оружие и как можно незаметнее, озираясь по сторонам, покинули место сборища. «Не то чтобы мы не хотели устроить тут хорошую драчку, – всем своим видом старались сообщить они. – Просто у нас есть дела неотложной важности, так что мы сейчас пойдем и выясним, что же это такая за важность».

В доках царила необычная тишина: ни тебе криков, ни перебранок. Люди слишком глубоко погрузились в размышления о деньгах.

Сержант Колон и капрал Шноббс, прислонившись к штабелю досок, наблюдали за человеком, чрезвычайно старательно выписывающим на носу судна новое название: «Гордость Анк-Морпорка». Рано или поздно он обязательно заметит, что пропустил мягкий знак, и они уже предвкушали небольшое развлечение.

– А ты когда-нибудь был в море, сержант? – спросил вдруг Шноббс.

– Ха, ну уж нет! – отозвался Колон. – Чтобы я добровольно отправился кормить рыб?