Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга вторая Страница 6

Охрана подозрительно оглядела райскую пару, но пропустила к стойке портье. Коротко стриженная девушка в строгом брючном костюме и с бейджиком на груди, подняла глаза на путников. Встала. Любезная улыбка лицо не осветила.

– Нам нужна комната для ночлега, – мягко сказал Благодатный.

– А в курсе, сколько стоит у нас номер, дядя? – последовал недружелюбный вопрос.

Благодатный горько поджал губы и задушевно произнес с Великонебесным Пафосом:

– Главное в жизни – любовь к людям, дочь моя! Тебе стоит научиться любви. Деньги меня не интересуют.

– Напрасно, – ответила девушка. Она встала и крикнула. – Эй, охрана! Выведите отсюда бродяг!

Конечно, вид двух длинноволосых и одного длиннобородого посетителей, одетых с излишней скромностью, не располагал к доверию портье престижной гостиницы. В самом центре северной столицы! Да, в придачу, эти странные рассуждения о любви и деньгах… Вполне, что или сектанты, или «протестное движение против Пу», которое сейчас лучше не поощрять…

Два дюжих молодца в чёрных костюмах с удовольствием поднялись со своих кресел. Хрустнули мощными шейными суставами и направились к райской парочке с плотоядными ухмылками на устах. Благодатный смотрел на портье с грустной улыбкой, не обращая внимания на опасность рукоприкладства! Но Бенедикт предостерегающе поднял руку в направлении охраны:

– Стойте, халдеи! Не искушайтесь!

Молодцы лишь ухмыльнулись, неторопливо приближаясь. И вдруг… здоровяки замерли на месте. Вокруг их лодыжек образовалось такое прозрачное «желе» – вязкая липкая масса, не дающая сделать больше ни шагу! «Желе» сковало ноги охраны, приклеило ступни к паркету! Молодцы качались и балансировали на месте, но не могли оторвать пятки от пола.

БигБосс подмигнул портье, огляделся, приметил рядом большое зеркало и отошел к нему, бросив:

– Святой Бенедикт, договорись о ночлеге, – господин занялся расчесом своих красивых длинных волос.

Портье с чувством выдохнула:

– Ах! – сняла трубку телефона, сдавленно произнесла. – Иван Палыч… тут какие-то странные типы… да… подойдите срочно, пожалуйста.

Никто ничего не успел произнести или совершить. Тотчас же из внутренних дверей, у стойки, вынырнул благообразный, седой мужчина в золотых очках – администратор Иван Палыч:

– Что у тебя, Зоя?..

– Требуют номер… – девушка неопределенно повела рукой, ме-едленно вращая круглыми глазами.

Седовласый очкарик заметил молодцов, выполняющих странные телодвижения:

– Что случилось с охраной?

Портье смогла лишь пожать растерянными плечами.

Старикан с Небес взял инициативу, и сразу за яйца!

– У вас странные правила, – встрял Бенедикт, его голова чуть высовывалась из-за стойки. – Мы попросили комнату, а на нас натравили стражников! Что за такая ерунда, мать ва… – он осекся, глянул на Благодатного. И закончил: – В общем, не вижу повода ругаться. Я плачу деньги, а вы нам обеспечиваете комфортные условия проживания! Таково наше ближайшее совместное будущее!

Да уж! Карлик не пальцем сделан. Умеет разговоры разговаривать. Тогда, когда Владыке нужен ночлег. Это точно.

Иван Палыч мигом просек ситуацию. И принял правильное решение:

– Зоя Ивановна, проверьте платёжеспособность и дайте номер. Я вас лично учил, что клиент всегда прав! Было?..

– Было… – пролепетала Зоя, – но их вид…

– По виду судить нельзя! – зашипел администратор. – Клиент может ходить в тряпье, а на банковском счете иметь миллион. Просто человеку так нравится.

Бенедикт – напыжившись – поставил саквояж на стойку, достал из кармана халата мешочек, вынул монетку, пришлёпнул на стойку:

– Держи! Динарий.

Монетка ярко сверкала тем магнетическим блеском, что притягивал людей во все времена. Настоящее золото не спутать ни с чем, даже человеку, что ни разу настоящего золота не видел… «Когда ты это увидишь – ты это узнаешь», – сказал когда-то Бог.

Иван Палыч неуверенно поднял монету, поднёс к глазам, повертел… Быстро достал лупу, сдвинув очки на лоб, глянул на металл через неё.

– Что? – принимая паузу за раздумья, удивился Бенедикт. – Мало динария? – он поднялся на цыпочки, посмотрел через стойку.

Администратор яростно куснул монету. Глаза портье сделались ещё шире.

– С алхимией не дружу! – усмехнулся Бенедикт. – Подлинное золото!

Иван Палыч резво спрятал монету в карман, снял с гвоздика ключ с прицепленным номерком:

– Номер триста четыре, третий этаж, – настойчиво махнул кому-то. – Эдик!

К стойке подбежал молодой парень в синей форменной одежде, с золотыми галунами.

– Эдик, проводи гостей и отнеси их багаж! – властно распорядился Иван Палыч.

От зеркала вернулся БигБосс, пряча гребень в карман, с любовью осмотрел всех:

– Ну, что туту нас?..

– Приятного отдыха! – Иван Палыч гостеприимно улыбнулся и выдал дежурную фразу: – Я рад, что вы остановились именно в нашей гостинице! Надеюсь, что ваше пребывание здесь будет уютным и незабываемым.

– Прошу, – лакей подхватил со стойки саквояж, пошёл вперёд.

– Благословляю сии чертоги! – Учитель двинулся следом.

– Надеюсь, трапеза входит в оплату? – задержался у стойки Бенедикт.

– Непременно, я распоряжусь! – поспешно кивнул Иван Палыч. – Всё самое лучшее, из нашего ресторана.

– Я сегодня и не обедал, – пожаловался Бенедикт. – Будь паинькой, распорядись. – И побежал догонять господина.

– Батя, что это, черт возьми? Или кто это, что без разницы?.. – сжимая глаза до нормального размера, спросила портье.

– Динарий эпохи Христа, вот что это! – наслажденчески улыбнулся Иван Палыч. – А ещё два чудика, что таскают в карманах динарии эпохи Христа. Так вот, просто, как ты носишь тушь в сумочке… – задумался отец. – И за каждую монетку мона выручить кучу денег!

– Кучу бабла?.. – ошалело протянула Зоя Ивановна. – Ну… ты профессор истории, в прошлом, и… знаешь, вероятно, о чем говоришь…

Подбежали молодцы. Ноги обрели свободу, в связи с уходом Благодатного из поля видимости:

– Что за хрень, Иван Палыч?.. В смысле, с нами приключилась такая, на хрен, хрень! Вы же видели, да?.. Мы не виноваты…

– Пошли, на хрен, на свое место! – показал админскую суть Иван Палыч. – Измажете ща меня своими соплями, разрыдаюсь нах…

Молодцы потерянно отошли, не посмев возразить.

– Ты ведь мечтала о шубе, как у губернаторши? – спросил заботливый отец.

– Да, и до сих пор, – уверенно ответила дочь.

– Тогда объявляю запрет на бабский трёп обо все том, что здесь сейчас было! – тонко улыбнулся Иван Палыч. – Чтобы шубу не просрать… – Он отошел прочь, уронив: – Пойду, распоряжусь насчёт ужина в триста четвёртый.

Гостиничный блок № 304 утопал в роскоши! Нет смысла эту роскошь описывать, роскошь она и есть… Да-с.

Перед огромным трюмо стоял Бенедикт и давил прыщи на лице. Бёдра карлика были плотно обмотаны гостиничным полотенцем, зеркало безучастно отражало волосатую грудь. Из душевой кабины доносился звук льющейся воды. Там – в ванной, было столько Бога, сколько не было никогда в Санкт-Петербурге, даже в те времена, когда город являлся духовной столицей России. Но никто о сём не знал, кроме верного слуги, который всей полноты вышеописанной картины не знал тоже.

Постучали. Бенедикт небрежно отер лицо другим гостиничным полотенцем и подбежал к входным дверям. Распахнул.

– Ваш заказ, – официант вкатил столик на колёсиках, накрытый белой салфеткой.

– О, ужин! – возопил святой, на ходу сдёргивая салфетку.

Официант выкатил столик на середину комнаты. Вежливо склонил голову. Отошел в сторону.

– И это мне одному! Хорошо, что Владыко сейчас в посту! – поделился радостью Бенедикт.

На столике громоздилась ваза с фруктами, рядом – две бутылки вина. Распространяя дивный аромат, замерла белая кастрюлька. Блюдо с заливной рыбой и тарелка с бутербродами дополняли вкусную идиллию.

Бенедикт нетерпеливо схватил кусок рыбы, другой рукой поднёс бутылку ко рту, зубами сдёрнул пробку, выплюнул, сделал длинный глоток, стал глодать рыбу.

Официант с усмешкой смотрел на полуголого и заросшего карлика. А тот нахваливал, смачно чавкая:

– Хороша рыбка! – небожитель отбросил голую кость, сдёрнул с кастрюли крышку, пальцами вытащил несколько кусочков мяса, засунул в рот. Рыгнул и сказал, жуя: – Слышь, халдей, передай повару восхищение его искусством!

Официант не обиделся в силу ссучной прислужной природы, а надменно спросил:

– Чего-нибудь ещё желаете?

– Нет, не желаю! – Бенедикт глотнул изрядно вина. – Понадобишься, вызову по… – он напыжился, кивнул на аппарат в углу, на столике, – по телефону.

Официант подошел к порогу. Обернулся. Спросил холодно:

– Вы с телефоном умеете обращаться? Может, вызвать вам телефоно-обучителя?

Знаете, чем отличается ирония официантов от иронии всех других? Тем, что ирония официантов не ироничная. Не заметная, проще говоря.