Анна Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережет Страница 61

Она кивнула, однако Мердок возразил:

– Лучше вы сами. В противном случае…

Повисла многозначительная пауза.

– Это вы что удумали? – возмутилась Дис и шагнула вперед. – Чтобы я на мою… на Анну руку подняла?

– Погоди! – Я вскочила, торопясь предотвратить членовредительство, и не сдержала вскрика. Ковылять я кое-как могла, а вот резкие движения делать не стоило.

Меня подхватили под руки с двух сторон.

– Аккуратнее, Стравински, – укоризненно попросил Мердок.

– Где вас угораздило? – проворчала Дис. – Вот с детства умеете вы кругом влезть!

Опираясь на плечо гномки и на локоть дорогого начальства, я добралась до кухни и с облегчением плюхнулась на стул. Неназываемый, ну как же не вовремя…

Кофе в итоге варил Мердок, и на это действо стоило полюбоваться. Ах, как он отмерял молотые зерна и специи! Никаких «на кончике ножа» или «трети чайной ложки», только взвешивать, только миллиграммы!

Дис наблюдала за ним с таким лицом, что к кофе для самого Мердока ее точно не стоило подпускать: не отравит – так плюнет. Потом она фыркнула и утопала к шкафчику, где хранилась аптечка. Вынула бинт и пузырек с какой-то вонючей мазью:

– Ногу надо обработать!

Я кивнула и принялась закатывать штанину. Зато Розочкино зелье от синяков и ушибов подействовало почти сразу: боль поутихла, отдалилась, и даже припухлость спала почти на глазах…

Наконец передо мной появился поднос с чашечкой ароматного напитка, украшенного взбитыми сливками и тонким узором из корицы и какао.

– Мм, спасибо! – от души сказала я, грея пальцы о теплый бок чашки. – А теперь объясните мне, о чем речь, ладно? А то я ничегошеньки не понимаю!

Мердок присел на табуретку напротив.

– Полагаю, – обратился он к гномке, – вам лучше поведать обо всем самой.

Та лишь засопела, вынула из ящика точильный брусок и придвинула к себе стойку с ножами. Противный вжик-вжик-вжик. И такой выразительный взгляд исподлобья…

– Дис, прекрати! – поморщилась я и глотнула кофе. – И расскажите наконец толком!

Мм, если когда-нибудь Мердоку надоест работа следователя, он без труда найдет работу в какой-нибудь кофейне. Если, конечно, посетители не будут жаловаться, что кофе варят по полчаса.

Дис насупилась, оставила в покое нож и сложила руки на коленях:

– Как пожелаете.

Выдержав паузу, Мердок повернулся ко мне и знакомым жестом потер переносицу. – Боюсь, Стравински, едва ли вам понравятся… хм, некоторые моменты.

– Не сахарная, не растаю, – мрачно ответила я и отставила опустевшую чашку. – Вы хотите сказать, что я где-то сглупила?

Мердок заметно колебался, а Дис кусала губы и упорно молчала.

– Едва ли это стоит так называть, – проговорил он наконец и сложил пальцы домиком, опираясь локтями на стол. – Боюсь, в этом деле на вашей проницательности дурно сказывается личный интерес. Во всех прочих вопросах вы показали себя как грамотный и честный полицейский.

– Спасибо, – буркнула я.

Ох, не к добру эти комплименты! Слишком похоже на то, что он пытается подсластить горькую пилюлю.

– Итак, с самого начала расследования я заподозрил, – ровным тоном начал он, – что к этой истории причастен кто-то из ваших домочадцев. По утверждению присутствующей здесь экономки, никто из посторонних лиц за последние две недели в дом не заходил. Откуда же Кукольнику известно, что искомого артефакта в особняке нет? Ведь даже если его не было здесь ранее, кто мешал госпоже Марцелине его перепрятать? Это первое, что меня насторожило. Второй момент мы с вами обсуждали. Согласитесь, похитить госпожу Марцелину не так-то просто, а уж тем паче проделать это без шума. Вероятнее всего похитителю она полностью доверяла. И, наконец, третье – весьма странное поведение экономки, которое вызывало ваше удивление, а значит, не укладывалось в обычные рамки.

Звучало логично – и невероятно.

– Вы считаете, что это Дис? – тусклым голосом спросила я.

– Да как вы!.. – начала гномка гневно и снова цапнула со стола точильный брусок.

Хм, и что она собирается с ним делать?

– Считал, – поправил Мердок. – Особенно когда навел справки и выяснил, что ваша экономка является одновременно и вашей двоюродной тетушкой.

– Чего? – глупо спросила я и оторопело посмотрела на Дис. – Это правда?

– Чушь! – Она с силой саданула кулаком по столешнице рядом, отчего подставка с чашками жалобно задребезжала. – Бред!

Интересно, чего он от нее добивается? Ведь не просто же так выложил мне свои подозрения в присутствии самой Дис!

– Если пожелаете, я могу предъявить соответствующие бумаги, – пообещал Мердок. – Дис воспитывала вашего отца, а также являлась его опекуном до совершеннолетия. Вы ведь понимаете, что подобные вещи несложно проверить.

И Дис умолкла. Глаза ее метали молнии, однако спорить она не пыталась, только выразительно похлопывала точильным бруском по ладони.

– Значит, правда. – Я растерянно потерла лоб ладонью. – Честно говоря, не верится. Зачем моей… родственнице работать прислугой? Да еще в нашем доме!

– Для этого имелись резоны, – пожал плечами Мердок. – Близких родственников у Дис больше не осталось, а иной возможности вас воспитывать госпожа Марцелина ей бы не предоставила. К тому же у гномов действует круговая порука, следовательно, за преступление вашего отца должны были расплачиваться все его родственники.

– То есть бабуля приговорила Дис к… таким исправительным работам?! – не поверила я и помотала головой. – Нет, не может быть!

– Разумеется, нет, – не стал спорить Мердок. – Однако клан Дис и вашего отца насчитывал более сорока гномов. И разгневанная драконица, без всяких сомнений, сумела бы на них отыграться. Полагаю, именно это послужило причиной заключения между Дис и госпожой Марцелиной договора, согласно которому Дис обязалась искупить вину за весь клан, проработав на пострадавшую сторону до вашего совершеннолетия. Всему этому в архивах мэрии имеются письменные доказательства.

Так вот откуда он так хорошо знает Каэн! Похоже, он перерыл архивы мэрии просто от и до.

– А двадцать пять мне стукнуло три месяца назад, – напряженно кивнула я. – Неназываемый, осмыслить не могу!

– Простите, – произнес Мердок с некоторой неловкостью. – Надеюсь, вы понимаете, что я заранее знал, что последний драконий артефакт находится у вашей бабушки, а потому постарался выяснить как можно больше о семействе Стравински и домочадцах.

А мне решил рассказать только теперь. Ну-ну.

– Ага, – буркнула я и принялась охлопывать карманы в поисках сигарет.

– Стравински, прекратите! – потребовал Мердок сухо.

– Что прекратить? – рассеянно поинтересовалась я, вынимая пачку.

– Курить и ругаться, – вздохнул Мердок и, перегнувшись через стол, бесцеремонно отобрал у меня сигареты. – Неужели вы полагаете, что это что-то изменит?

– Нет, – вынужденно признала я. – Но мне станет легче.

– Это самообман, Стравински. – Мердок неодобрительно покачал головой и сунул пачку в карман пиджака. – Вам уже предостаточно самообмана.

– Все-то вы лучше знаете, – проворчала я недовольно. Встала, ополоснула под краном чашку (турку Мердок уже вымыл сам, причем до блеска). – Итак, Дис, ты моя двоюродная тетка по отцу, так?

И оперлась копчиком на столешницу.

– Ну так и что? – Гномка выдвинула массивную челюсть. – Я честно выполнила договор. Что дальше?

Мердок поднялся, взял меня за локоть, подвел к стулу и почти силком усадил.

– Да не надо, – запротестовала я. – Я в порядке.

– Боюсь, это еще не все, Ст… Анна.

Похоже, на этом неприятные новости не закончились. Мердок слишком редко называл меня по имени.

Он прошелся по кухне туда-обратно, наконец остановился перед Дис. Выглядел он заметно осунувшимся и напряженным.

Гномка поджала губы и посмотрела на него с вызовом.

– Вы ведь ненавидите Марцелину Стравински? – спросил он негромко. – Равно как и Ядвигу?

– Да! – коротко бросила она. – А за что мне их любить? Прости, девочка.

Я прикусила щеку изнутри и кивнула. Неназываемый, в доме такие страсти кипят, а я ни в зуб ногой! Позорище, а не полицейский.

Мердок чуть склонил голову, не отрывая от моей новоявленной родственницы по отцу внимательного взгляда. Они молча играли в гляделки.

Первой не выдержала я:

– Ладно, с нашими запутанными родственными отношениями все понятно. А что насчет Кукольника и бабули? Честно говоря, я все равно не верю, что это могла сделать Дис.

– Поделитесь соображениями? – дернул уголком губ Мердок. – Или же вы опираетесь лишь, скажем так, на женскую интуицию?

– Пфф! – фыркнула я. – Просто бабуля наверняка стребовала с Дис клятву, ведь так? Не навредить и все такое.

– Однако договор действовал лишь до вашего двадцатипятилетия, – напомнил Мердок.

На губах его играла легкая улыбка. Интересно, чем же он так доволен?