Александр Пилишвили - Братство Страница 7

– Не из «какого-то», а из моего собственного. Здесь, неподалеку, Непал называется, – обиженно заявил Фантик, машинально отправив в рот ложку квашеной капусты.

– А в Непале разве до сих пор монархия? – удивился Степан, вспоминая историю.

– Я потомок династии Шах, – уклончиво ответил Фантик. – И вообще, чего привязались со своим обжорством? Может, у меня неизлечимая смертельная болезнь?

– Ага. Булимия называется, – кивнул Бюргер. – Когда без еды не можешь и трех шагов сделать. В старости тебя вообще разорвет от пережора.

– Степан, а спорим, что ты двадцать сосисок за двадцать минут не съешь? – обронил Фантик, не обратив на подначку арийца внимания.

Самурай кашлянул.

Так как на столе из закуски были только огурцы сомнительной свежести, остатки рисовой каши и рассол, Степан решил, что неплохо бы подкрепиться чем-нибудь более существенным.

– Спорим, – сказал он.

– Опрометчиво, – хмыкнул Киборг.

Глаза Фантика заговорщически забегали. Он потер пухлые руки и обозначил условия пари:

– Если я проигрываю, то даю тебе еще десять сосисок, и всё – за мой счет. А если ты продуешь, то с тебя возмещение стоимости первых двадцати, независимо, сколько останется – те я сам доем. Плюс десять сверху. По рукам?

Самурай снова кашлянул.

У Степана возникло подозрение, что он – не первая жертва некой пищевой аферы. Но когда юного журналиста пытались взять на слабо, внутри просыпался необычайно мощный дух соревнования. Степан знал свою склонность к опрометчивым поступкам в такие моменты, но ничего поделать с собой не мог.

– По рукам, – подтвердил он.

– Я сейчас сбегаю, – засуетился Фантик и легко для своего веса выскользнул из залы.

– Чревоугодник, – высокомерно подняв подбородок, изрек Самурай. – Местные монахи неподалеку даже сосисочную отгрохали, чтоб он у них соленья не таскал.

– Как же надоели эти яки. Здесь абсолютно всё из их мяса делают, – вздохнул Маньякюр. – Приходится в Нам-Цо рыбу удить.

Степан вспомнил меню закусочной в Багухармо и согласно кивнул. Ассортимент блюд из пресловутого яка удручал, и от ароматной рыбки с хрустящей корочкой он бы сейчас не отказался. Пусть даже костлявой.

– Так, – приподняв бровь, сказал Кулио. – Давайте накатим по маленькой, без фанатизма. А то у Кибби все шарниры засохнут. Викинг, плесни-ка на донышко.

Викинг плеснул. Выпили. Кулио крякнул и похвалил «чертовку».

– А ведь и впрямь чертовка, – довольно щурясь, выдохнул Маньякюр. – Маг Шу ведь наколдовал. Черт этакий, придави меня сто китов!

– Кто такой маг Шу? – спросил Степан.

Кулио указал на пустующее место и объяснил:

– Это наш девятый. Шляется где-то, скоро обещал вернуться.

Степан занервничал и оглянулся. Оказывается, здесь еще не все: есть какой-то девятый.

– Да ты не суетись, Стёпа, он заурядный чернокнижник и алкаш. Раньше за темные силы воевал, но однажды наворотил таких дел по пьяной лавочке, что пришлось на нашу сторону переметнуться.

– Так вы что, на стороне добра? – Степан обескураженно уставился на Кулио.

– А что, не похоже? – искренне удивился тот. Принялся загибать пальцы: – Тебя не съели, на кварки не расщепили, даже вшами пока не заразили. Разве мы не прелесть?

Вернулся Фантик с увесистой авоськой.

– Ну-с, приступим, – радостно воскликнул он и вывалил кучу сосисок на стол.

Бюргер подвинулся поближе, предвкушая представление. А Самурай манерно отвернулся и еле слышно выругался.

Степан решительно потер ладони, разложил сосиски ровными рядами перед собой и по команде приступил к трапезе. Первые пять штук улетели махом – его даже не особенно напрягал специфический запашок якового мяса. Следующие три прошли нормально, но уже без стартового энтузиазма. К десятой Степан проникся неприязнью не только ко всему поголовью яков Тибета, но и к Фантику в частности, мысленно приравнивая его к копытным по уровню интеллекта. Глотая последний кусочек двенадцатой сосиски, журналист решил, что так бесцеремонно воспользоваться его доверчивостью было вообще одним из самых гнусных и негуманных поступков за все время существования разумных приматов на Земле.

Сломался Степан на четырнадцатой.

– Хило, – резюмировал Фантик и разочарованно цыкнул зубом. – Давай-ка остатки сюда и дуй за добавкой, как договаривались. Тренироваться тебе надо.

Самурай усмехнулся. Степан, сдерживая рвотный позыв, честно хотел пойти за проспоренными сосисками, но подняться не сумел. Попытался встать еще раз – тщетно.

– Ладно, – заметив его мучения, сжалился изгнанный король. – Гони юани или баксы – сам схожу. Заодно сеточки в Нам-Цо проверю.

При упоминании о священном озере оживился Маньякюр:

– Я там однажды с одной русалкой местной такие шуры-муры навел…

В углу залы раздался оглушительный взрыв, и к потолку поплыли радужные пятна. Запахло озоном.

– Приперлась пьянь гаражная, – проворчал Викинг.

– Континуум. Возмущения. Микросхемы. Барахлят, – отметил Киборг.

Радужные пятна исчезли, а из-за дрожащей пелены вывалился мужик в косухе, модной в эпоху неформалов. Поверх куртки висел дырявый черный плащ. Смоляные волосы у мужика распадались на две копны, разделенные пробором по центру черепа. Был он весь какой-то нескладный, угловатый и доверия Степану не внушил.

Невнятно буркнув что-то себе под нос, подозрительный тип достал из растянутого кармана джинсов бутылку пива и со смаком приложился к горлышку, задвигав острым кадыком. После чего обвел залу мутным взглядом, остановился на Степане, хлопнул себя ладонью по лбу и скрипучим голосом заявил:

– Во кикозит.

Степан с опаской смотрел на него, отодвинувшись подальше вместе с табуреткой.

– Шу, – представил мужика Кулио. – Разгильдяй. Пьяница. Маг.

– Да что вы говорите, – задребезжал Маг Шу, неуверенно поднимаясь на ноги. – Дай-ка лучше полтинник взаймы.

– Не дам, – отрезал Кулио. – Давно и доподлинно известно, что бабло тебе нужно на бухло. Поэтому – шиш. Сам себе пузырь наколдуй.

Шу потупился.

– Не могу я. Запас магической энергии на нуле. В ближайший час – хренушки. Ну дай, что ль, полтаху, жмот!

– Иди пасись.

– Хоть червонец…

– Нет.

Шу набычился и сунул пустую пивную бутылку в кронштейн для факела. Степан наблюдал за Магом со смесью изумления и ужаса.

«Надо же, – мелькнула мысль, – настоящий чернокнижник. Кто бы мог подумать, что у них тоже бывают проблемы с алкоголем».

– К столу! – позвал Фантик.

Викинг с грохотом придвинулся вместе со стулом. А Кулио дружески потрепал Мага Шу по загривку и сказал:

– Попрошайка. Это Стёпа. Знакомьтесь.

Шу вяло пожал Степану руку.

– Шу.

– Степан.

– Дай полтаху.

– Юаней?

Шу искоса взглянул на Степана, повернулся к Кулио и поинтересовался:

– Он дурак, что ли?

Кулио отмахнулся, стряпая себе немудреный бутерброд.

– С вами станешь, – тихонько проворчал Степан себе под нос. Он знал, что с типами вроде Шу нужно быть малость пожестче. А то не успеешь оглянуться, как на шею сядет.

– Пятьдесят баксов давай. До вторника, – потребовал Маг.

– Отвали!

Степан прикусил язык. Зажмурился и прислушался к внутренним ощущениям. Привкус только что произнесенного слова будто бы таял во рту. Да, это действительно сказал он – журналист-неудачник, до кондрашки боящийся даже незначительных скандалов и совершенно не склонный к грубости.

Маг уразумел, что денег ему не видать. Скорчил страшную рожу, замахал руками и театрально провозгласил:

– Я тебя сейчас превращу в унитаз!

– У тебя мана на нуле, – покачал головой памятливый Степан.

Шу поник, опустил плечи, и полы его дырявого плаща тоже безвольно повисли.

– Всегда так. Никому я на фиг не нужен, никто не угостит… Ну и идите вы все.

– Не обращай внимания, – сказал Кулио, кусая бутерброд. – Похмельный синдром. Высокий уровень алкогольдегидрогеназы в крови: пьянеет медленно из-за устойчивости к бухлу. Зато бодунище – жесть.

– Забыли, засранцы, – продолжил стенать Шу, – забыли, ироды, как я их по свету гонял, когда за темное-претемное зло воевал. Они, лизоблюды, бывало, только меня завидят, как лапками сучить начинают и жалобно попискивать.

– Да неужели? – поднял бровь Викинг. – А кто мне стегач на чреслах шнуровал за червонец?

– А кто хотел, чтоб я его в бюстгальтер Мадонны превратил? – парировал Шу.

Викинг насупился и стал сосредоточенно грызть ноготь.

– Кто просил сотню русалок, а сам и с одной-то не знал что делать? Чешуя, мол, у нее везде, где не надо.

Маньякюр сморщил кислую физиономию.

Маг Шу вошел в раж.

– Я сейчас всем вам душонки вскрою, если полтаху не увижу!

– Так, – осадил его Кулио. – Хорош кудахтать. Кибби, притащи-ка лучше чего-нибудь покрепче горло смочить.

Степану показалось, что Кулио не очень-то хочет, чтоб Шу в порыве откровения делился секретами.