Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга вторая Страница 8

– На ней отличное платье, ездит на крутой тачке. С личным извозчиком! – беззаботно заметил Бенедикт, кидая в рот ягодку за ягодкой. – Валька не похожа на человека, который попал в беду…

Благодатный вышел из-за шкафа – полностью одетым и обутым. Положил руку на плечо слуге, заглянул в глаза, тревожно спросил:

– Почему же тогда апостол не объявлялась много лет?

Хороший вопрос! Вот и настало время снять «розовые очки»!

Бенедикт не отвёл взор, глядя открыто и серьёзно.

– Спроси, Владыко, у апостола сам. Ладно?

– Идём! – Благодатный быстрым шагом пересёк номер, толкнул входную дверь. Господин, а за ним слуга – покинули гостиницу и устремились во мрак ночного Питера.

5. Мечта всех женщин

Через полчаса Хозяин и слуга оказались у дома, где намедни скрылась апостол Валентина. Лицо Повелителя выражало решимость. Он взялся за дверную ручку подъезда и сказал твёрдо:

– Отворись по Слову моему!

Тут же раздался щелчок кодового замка, Учитель потянул дверь на себя… Парочка проникла в подъезд. Консьержа не наблюдалось, вероятно, он спал у себя дома.

Стоя на площадке шестого этажа, перед железной решетчатой дверью, что отгораживала собственно площадку с лифтом от квартиры, Властелин внушительно произнёс:

– Нам нужно войти.

Двойной щелчок замка – дверь открылась. Небожители проникли в тамбур, где находилась квартира.

– Как в каталажке живет! – заметил Бенедикт, косясь на решетку «коридорной двери».

– Впустите нас, – приказал Благодатный дверям квартиры. Хитрые замки стали щёлкать, после…дцатого щелчка двойные двери бесшумно распахнулись, и парочка очутилась в квартире. Также бесшумно двери закрылись. В просторном коридоре горел ночник.

– Неплохо для каталажки! – осмотрелся слуга.

Благодатный неспешно приблизился к гостевому зеркалу, критически оглядел себя, достал гребень. Начал расчесывать свои длинные волнистые волосы.

Внезапно вспыхнул яркий свет, послышался дрожащий «пропитый» голос:

– Ни с места, клоуны! Руки за голову! – из-за дверного косяка торчал ствол револьвера.

Бенедикт машинально приставил ладони к затылку. Совсем не обратив внимания на оружие и повинуясь импульсу!

– Короче, Ксень, молись своему богу! – продолжил голос более решительно.

Благодатный с достоинством сказал, не прерывая расчёсывания красивых волос:

– Нехорошо, Валентина, так встречать господина.

Из-за косяка высунулось изумленное одуловатое лицо, затем и дородное туловище. Женщина часто-часто заморгала. И пролепетала:

– Благодатный!?

Перед райской парой с револьвером в руке, в кружевном пеньюаре и тапочках, стояла апостол Валентина. Рука с оружием опустилась, дама ойкнула, сделала глотательное движение.

– Двадцать один щелчок замка мне потребовалось выслушать, чтобы тебя увидеть, – усмехнулся Повелитель. – Мне кажется, как-то многовато, не находишь?..

– Да, наверное, – апостол растерянной рукою снова подняла револьвер, сделала им приглашающий жест: – Прошу-прошу, заходи-заходи!

Властитель спрятал гребень в карман и молча прошёл в гостиную комнату, за ним шмыгнул Бенедикт.

Обстановка гостиной состояла из дивана с двумя мягкими, глубокими креслами по бокам. Перед диваном, на четырех колёсиках, покоился персидский столик. Напротив, возле окна, телевизор с огромной плазмой. Рядом с сервантом чёрного дерева – проход в другие комнаты. Пол застелен мягким ковром. Царила атмосфера… нет, не роскоши, а некоего аскетизма человека, что не гонится за роскошью в быту, несмотря на явное наличие солидных денег. Исключая гонки за предметами туалета. Уже упомянутый пеньюар стоил (на взгляд любого законодателя мод) не меньше, чем обстановка всей гостиной.

– Может… чаю? – растерянно пролепетала апостол.

– Может, обнимемся для начала? – предложил Благодатный. Он с иронией глянул на растерянную ученицу. Бенедикт предусмотрительно выскочил прочь, и на кухне загремели сковородки, чашки, ложки-поварешки.

– Да, да, давно так не виделись… – промямлила Валентина.

Властелин и апостол шагнули навстречу друг другу.

– Ну, как ты? – Благодатный сжал ученицу в объятиях, ободряюще улыбнулся. – По благодати? – Он отпустил разведчицу, попробовал заглянуть в глаза. Не получилось, Валентина прятала взгляд. Держа господина за талию и не выпуская револьвер:

– Ты так неожиданно появился, – просипела Валентина, отстранилась со склоненной головой, и засуетилась. – Ты присаживайся. Короче… я сейчас переоденусь, чай соображу.

Апостол убежала вон.

Благодатный задумчиво пожевал губами, прошёлся по ковру, тронул пальцами букет искусственных незабудок, стоящий в вазе на столике.

– А где святой Бенедикт? – спохватился он и позвал. – Святой Бенедикт!

– Я здесь, Владыко, – рыжий карлик возник на пороге.

– Ты где был? – удивился Учитель.

– На кухне. Не хотел мешать вашей встрече.

– Ты руку поранил?

– А, это… – Бенедикт взглянул на ладонь. – Так… это не кровь, – он облизал пальцы, – а икра… красная.

В гостиной, посреди персидского столика, стояла коробка с тортом, рядом чайник, сахарница, стакан с водой, две чашки с чаем. На диване сидели Хозяин и его слуга. Апостол, сменившая пеньюар на длинное серое платье, расположилась на кушетке сбоку. Перед Валентиной находилась тарелка с почти нетронутым куском торта, ученица рассеянно помешивала ложечкой простывший чай.

Благодатный, сложив руки на груди, смотрел на апостола. Закинув ногу за ногу и откинувшись назад. Бенедикт же не терял даром времени! С ужасающей быстротой, без помощи столовых приборов, он поглощал огромный кусище торта!

– Короче, высадилась я… – с паузами рассказывала Валентина, то и дело пыхая тлеющую сигарку. Она говорила, не поднимая глаз, но уверенно, с нотками превосходства. Так говорят люди, знающие себе цену. – Вошла в контакт с людишками, сочинила легенду… Обстроилась… Много чего пережила на самом деле… Борьба за власть – ответственная штука!

– Да ладно! – хмыкнул Бенедикт, на миг отрываясь от торта.

– Лгать Благодатному без смысла, – просто заметила апостол и продолжила с достоинством. – Сейчас я – первый человек в Питере! У меня есть сын – моя надежда и мой светоч. Взяла из интерната, в качестве своего будущего политического капитала. И сынок не подкачал, умничкой вырос!.. Имею отлаженный бизнес, приносящий твёрдый доход. Все хорошо у меня на самом деле. Вот!

Благодатный, не меняя позы, выставил ладонь вверх. Стакан с водой поспешно прыгнул в руку, Властитель отпил немного:

– Чем торгуешь?

– Историческими зданиями – очень прибыльный бизнес! Не, храмы не трогаю, ты не думай, – заранее оправдалась Валентина. – Все равно история ветшает, а коммерсы… купцы, короче, они ветшать зданиям не дают, заботятся, ведь не для разрухи они платят миллионы за особняки… я благодеяние по сути делаю… Питеру и… людям.

– Сама себя успокаиваешь? – уронил Благодатный с усмешкой.

– А как побочный вариант – содержу продуктовый рынок, – апостол сделала вид, что не слышала последнюю реплику. – На Малой Фонтанке. Сбываю продукты земли и колбасу. Вот как-то так. – Валентина глянула на Повелителя исподтишка и уткнула взор в чашку.

В комнату пробились первые лучи солнца – начало светать!

– Кто такой Ксень? – неожиданно спросил Благодатный. Он спустил ноги на ковер, придвинулся к столику, поставил свой стакан с водой на место.

– Такая… Ксеня… она такая курва, – зло выпалила Валентина, жуя сигарный кончик. – Её род здесь руководил, ныне его нет… совсем… пришла я. И… и вот ей завидно, что я рулю, а не она, как вроде наследница по крови… Типа мой сын вор, а я алкашка… А я в жизнь не пила водярку, истинный крест! Распускает слухи, короче. Один раз ряженых лесбиянок прислала, с фотографом, хотела меня опозорить…

– Лес-би… что? – спросил Благодатный.

– Не бери в голову, – усмехнулась Валентина. Подумала немного и добавила. – Теперь и опасаюсь провокаций. Если что – то свинца за мной не заржавеет! Охранники то у меня есть, для парадного вида, но в быту они мне только помеха, одной комфортней. – Апостол зевнула. – Короче, сучка она нескладная, но да Боге ней… – Дамочка похрустела суставами на руках. Пренебрежительно скривила отекшее лицо.

Бенедикт прикончил торт, облизал пальцы, отёр руки о свой халат, подпрыгнул с места:

– Возношу благодарение. Пойду пошукаю, – он исчез в дверном проёме.

Как только слуга скрылся с глаз – Учитель пристально глянул на ученицу. И в этом взгляде было нечто такое, от чего Валентина… согнала самодовольство с лица, отставила сигарку, упала на колени, приникнув обрюзгшей щекою к ногам Властителя:

– Если ты пришёл за мной, то назад я не вернусь! Прости, Благодатный. Короче: здесь я обрёла себя, по-новому узнала вкус настоящей жизни! – Валентина впервые прямо взглянула на господина, снизу вверх! – Времена изменились, я тебе верой и правдой служила две тысячи лет… Тогда, давно, благодаря чуду, которое ты сотворил на моих глазах, я поверила и приняла тебя в себя… А ныне я… я тебе изменила. Вот… – Валентина смущенно закашлялась.