Юлия Славачевская - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! Страница 9

– Просыпайся, засоня! – ворвался в мои грезы о большом смачном куске колбасы недовольный голос няни. – Тама в людской тебе завтрак оставили, а как господа откушают, я Милку пришлю. Пущай за тобой присмотрит. И расскажет заодно, как следует себя вести в господском доме, а то ты вчера со своими мышами позволила себе лишку!

Вот спасибо тебе, драгоценная! Это чтобы я по слабости шаловливых рук из столовой серебро в ночнушку не затырила? Или коня со двора не свела?

Я познакомилась с задерганной теткой-поварихой. Теперь, сидя за длинным столом в пустынной людской, мрачно жевала скудный завтрак для постных дней, предписанных местной религией, о которой я пока ничегошеньки не знаю. Жевала и отчаянно дулась, пока не пришла Милка. А с ней пришел… Оу!

Двухметровый красавец-мужчина лет тридцати с копейками. Одет с иголочки: сапоги сияют, пуговицы на сюртуке блестят, батистовый шейный платок белого цвета оттеняет загоревшее гладковыбритое лицо с мужественными ямочками на подбородке. Русые волосы слегка вьются… Одним словом, песня! Мечта одинокой девы!

В общем, типичный образчик местной аристократии. Я потом представителей данной породы в этом имении нагляделась пачками, всяких-разных. Одно только могу в его защиту сказать: какой-никакой, а в ледяную реку сам нырнул и приблуду безродную, ни минуты не задумываясь и рискуя жизнью, спас. Вывод: не стоит судить по внешнему виду… и среди дворян люди попадаются.

– Пожалте, ваша милость! – суетилась служанка-великанша. – Вы так неожиданно! Мы даже прибрать все не успели!

– Не суетись! – приказал барон Летгар, присаживаясь рядом со мной.

Так вот ты какой, девичий спаситель! Пощупать можно?

Взгляд упал на обручальное кольцо. В глубине души поднялись неописуемое раздражение и глухая обида. Вот судьба-злодейка! Почему, ну почему если приличный мужчина – так обязательно женат?!

– Добрый день! – А голос, а голос каков – бархат, а не голос! Пробирает до самой селезенки, аж по спине мурашки побежали.

Еще одна причина прийти в уныние. Ладно бы пищал фальцетом или заикался. Ни одного видимого недостатка. Может, откопать?

– Здравствуйте, господин барон, – застеснялась я своего внешнего вида. Это я о мешковатой блузке и нелепой юбке, а не о том, как на лицо сейчас выгляжу. Если об этом задумаюсь… уйду в монастырь сторожем работать. К монашкам ни один соблазнитель и близко не подойдет! Чес-слово!

– Хотела поблагодарить вашу милость за мое спасение, – вынырнула я из эмпиреев. – Если бы не вы, то пугала бы я не вас, а рыбок. Спасибо огромное вам и за меня и за рыбок! – И ресницами на него блым-блым. Типа я в смущении.

Как истинный джентльмен и аристократ, барон принял неприступный вид и сообщил:

– Что ты, не стоит благодарности, на моем месте так поступил бы каждый…

«…Настоящий мачо», – мысленно добавила я.

И тут мой спаситель устроил мне настоящий допрос.

– Как раз о столь непонятных явлениях я и хочу с тобой поговорить! – поставил он меня перед фактом своего любопытства. – Ты бы не могла мне объяснить этот странный феномен звериной любви к тебе?

– Наверное, мылась плохо, – прошептала я, краснея.

На зеленом фоне это смотрелось ошеломляюще, судя по выражению баронских глаз.

– Но потом тебя отмыли, – проявил мужчина логику. – И все равно к тебе продолжили настойчиво лезть все животные в округе!

– Может, съели что-нибудь не то? – промямлила, не зная, куда себя девать.

Мне подарили пронзительный взгляд.

– Все?!

– Я не считала, – шаркая ножкой, застенчиво призналась я.

– Так все же… – настаивал барон Летгар. – Есть ли у тебя хоть какое-то разумное объяснение?

Я помяла в руках ржаную горбушку и прошептала:

– Любовь?..

– Понятно! – хмыкнул спаситель. Слава богу, удержался от того, чтобы покрутить пальцем у виска, и на том спасибо.

Но я рано обрадовалась.

– Как ты попала на берег? – напал на меня его милость.

Я закрыла лицо руками и пискнула оттуда:

– Не помню. Головой ударилась.

– Откуда ты пришла? – не сдавался «гестаповец».

– Я головой ударилась! – возмущенно напомнила, убирая ладони и гневно пялясь ему в глаза.

– Как тебя зовут, ты хотя бы помнишь? – начал терять терпение барон.

– Я же только головой ударилась! – возмутилась я. – Конечно, помню! Александра, Саша, можно Сашенька, но не Санечка. Еще, как вариант, Алекс…

– Прекрасно! – обрадовался «настоящий ариец». – Что-то еще вспоминается?

– Конечно! – гордо сказала я. – Мне двадцать три года…

Все выпали в осадок. Барон даже соизволил на Милку внимание обратить. Что привело ту в немалое удивление. Великанша с перепугу грязную посуду на пол уронила, которую хотела перед тем унести помыть.

– Ясно, – сказал его милость барон неверным булькающим голосом и сглотнул. Хотя, на мой взгляд, понятно ему было только одно – Я УДАРИЛАСЬ ГОЛОВОЙ. Ну да, просто я сейчас болею. И нечего на меня так жалостливо смотреть.

– Надеюсь, память к тебе вернется, – с заметной долей фальши посочувствовал мне красавец. Наставительно заметил: – Твоя дальнейшая судьба в твоих руках.

Я истово закивала, соглашаясь. Прикусила язык, чтобы не предложить свою судьбу подержать… так сказать – от всей широты русской души! Решила, что будет неприлично. Пока.

– Если ты захочешь покинуть наш дом, я дам некоторую сумму денег на первое время и прикажу проводить до столицы, – бухтел спаситель, разглядывая меня с плохо замаскированной жалостью. Пообещал: – Если же ты пожелаешь остаться у нас, госпожа Аннита, наша домоправительница, найдет тебе работу по силам.

– Благодарю вас! – Я выдавила улыбку и поставила его в неловкое положение. Мужик замер, соображая, как лучше выйдет – улыбнуться в ответ или передернуться.

Я не обиделась… ну, почти не обиделась. Конечно, благородные – они вон какие, а я – вот. Кстати, зеркало мне так и не принесли. Сказали, в наладоннике меня слишком плохо видно – эффект не тот, а большое зеркало никто не даст. Слишком ценное, чтобы мою персону отражать.

Глава 5

– А мне дадут?

– Вам? Дадут…

Прошло несколько дней, и я приступила к работе… Или работа подступила ко мне. Это с какого боку посмотреть. Лично я смотрела с передовой!

После фырканья госпожи Анниты:

– И скажи спасибо, что самую легкую работу тебе поручила! – я полностью утратила доверие к человечеству.

Представляете, посреди всей этой позолоченной портретно-архитектурной роскоши сделать из меня Золушку – это ж исхитриться надо!

Дом с пятнадцатью спальнями, тремя гостиными, столовой, залом для приемов, библиотекой и курительной комнатой. Шикарные мраморные лестницы, умопомрачительные паркетные наборные полы. Обалденный интерьер, где ни одна комната не похожа на другую… В одной шпалеры из золотой парчи с темно-синими разводами, другая украшена панелями темного дерева, третья – беломраморными барельефами… И все в том же духе… И я Золушка?! Ну не смешно?!

Ирония судьбы. А Золушка – потому что меня засунули во все камины и поручили выгребать золу в доме, где топят круглый год. Все из-за сырого горного климата, в котором, если не топить, это сказочное благолепие моментально покроется плесенью.

– Смотри у меня! – погрозила мне домоправительница. – Будешь лениться – сошлю на черновые работы!

А я сейчас на какой, по-вашему?! Она меня после первого камина видела? Ой, точно видела… С чего иначе тетка целый день икала и отпаивалась местной валерьянкой на спирту?

Работа мне досталась вредная и неблагодарная! Лицо вечно в саже. В носу копоть. Ногти – ночной страх мастера маникюра. Ночью от всей меня видно только зубы. И то… если рот открыт.

А еще служанку никто не замечает. Стала натуральной женщиной-невидимкой. Я, понимаешь, ползаю по всему дому – план диверсий составляю, а на меня ноль внимания, фунт презрения! Один дядечка до того впал в мараз… то есть задумчивость, что умудрился принять мою пятую точку за столик у камина, пока я в известной позе корячилась на рабочем месте!

Представляете себе счастье, когда к вам на задницу совершенно неожиданно ставят кружку горячего напитка и вдогонку еще ищут блюдечко? Я теперь представляю… вместе с дядечкой. Когда я подорвалась ракетой от пережитого страха, долбанулась головой и завыла от боли в дымоход, то вместе со мной перепугался весь дом. Ага. Думали, всё. Хана. Местный Мамай пришел пряников с красным перцем раздать.

Мне после этого выговор вынесли и обязали сообщать, когда я в комнату захожу. Типа если кто-то меня сразу не увидит, то будет предупрежден.

И что?

Я после этого почистила два камина в пустых спальнях и завалилась в гостиную, где два гостя хлебали хозяйский чай. Стопками. Из хрустального графина.

– Здрасте! – как и положено, громко предупредила старичков о своем появлении.