Слава Сэ - Сантехник, его кот,жена и другие подробности Страница 10

Когда Люся сказала, что в её сердце живёт один заезжий музыкант, я почувствовал себя хатой, на которую упало небо. И весь день потом сидел на грядке, настроение было так себе. Руки-крылья не махали, ноги-ласты обвисли. Что характерно, назавтра никто не приехал и не построил новую Люсю. И целый год потом я целовал встречных лягушек, всё хотелось чего-то необычного.

А теперь, знаете ли, даже нормально. Даже лучше чем было. Деньги завелись, на гастроли зовут. По субботам сплю до обеда. Машке фен купил, на нём летать можно. Сказали, чем мощней, тем лучше. Хорошо там авиатурбины не продаются, я ужасный максималист иногда.

Перепробовал на себе все феновы насадки, никакой разницы. Мне надо что-то для матового блеска лысины. Кот убежал от фена под кровать, а хомяк маленький ещё сушиться. С нашей мощью чуть не так повернул и готов друг детства, подсолить и можно подавать.

Или вот, у Ляльки утренник, а я забыл. Утром говорят, здравствуйте, можете сразу одевать белые носочки и блузку. Красную юбку выдали. Ляля в спектакле играет вишню, при слове «огород» сразу читает текст:

Утром вишенка проснулась,Веточка её качнулась.Прилетел пчелиный рой,Начал день свой трудовой.

И вот, мне звонят с работы, плачут, их всех сейчас смоет в залив, если не спасу. А я бегаю по магазину, там есть белые носочки с бантиками, а есть с помпонами, не могу выбрать. То есть правда хорошо. Не новая хата, конечно, но точно не руины.

В среду подписывали бумаги о разводе.

- Всё в порядке? - спросила Люся как бы даже с соучастием.

«Желаю тебе выйти за повара, растолстеть и чтоб в последний путь тебя вытаскивали краном через окно», - подумал я, но вслух только улыбнулся.

P.S. Носки выбрал, конечно же, с помпонами.

31

Девичье сердце вмещает бессчётное число котов. Каждый кот как в первый раз. Маша познакомилась с одним, в Макдональдсе. Ужасно влюбчивая. Отдала котлету из моего чизбургера. Я за салфетками ходил. Вернулся, а он уже бреется моей бритвой (с).

Невозможно ругать женщину за чувства. Тем более, Маша рассказала пронзительные подробности из кошачьей жизни. Суть такая, они милые и доверчивые, а люди пользуются.

Пока мы обедали, ещё пять воскресных отцов, как могли, полюбили салатик. Их котлеты пошли на доброе дело. Окружающие девочки отдавали также картошку и напитки, но кот соглашался только мясо. Чёртов каннибал. Потом он ушёл за куст, там громко и мучительно тошнил. Всё-таки Макдональдс котам вреден.

Мой домашний аналог, кот Чемодан, больше всех любит хомяка. Глаза проплакал смотреть, как хомяк моется, жрёт сено, какает и роет лаз на волю. Кот мечтает хотя бы поцеловать эти ушки и глазки. Но с хомяком его фатально разделяют мои предрассудки.

Кот догадался столкнуть клетку с подоконника, клетка рассыпалась, хомяк выпал. Кот взлетел, разинул радостную пасть, но навстречу тоже взлетел я, толстой молнии подобный. Короче, мы подрались. И долго пахли потом хомячьими опилками. Прибежала Маша, не знает, кого жалеть. Сгоряча съела две булочки с маком, потом смотрела в зеркало на попу, тревожно. Весь вечер на нервах.

Маша любит кота, кот хомяка, хомяк не любит никого. Только себя и семечки. Это треугольная драма, основа литературы и жизни вообще. Когда двоим хорошо, третий обязательно убывает и мучается.

Вот смотрите:

Напряжение – сопротивление – сила тока.

Женя – Надя – Ипполит Матвеевич.

Масса – время – скорость света.

Бог-отец – сын – дух святой.

Температура – давление – объём.

Ум – красота – женское счастье.

Девушка – кот – прочие млекопитающие самцы.

Одна моя знакомая пять часов визжала на табурете. К ней пришла мышь и гуляла по кухне как по гастроному. Мыши хотелось на ужин чего-то необычного.

Женщина боролась с грызуном противным голосом. Мышь морщилась, но терпела. На шум заглядывал кот, но чисто посмотреть. Он был пацифист, в его душе росли тюльпаны.

Потом пришёл муж и спас всех шваброй. Бросил, промахнулся, и уже по звону посуды мышь поняла, больше здесь ей не рады. Пора.

Конечно, виноват муж. Ему показали щели за плинтусом: «эти огромные дыры, скоро в них динозавры поползут, не смей орать на кота, он не виноват что в доме нет мужчины, это ты моральный импотент, он не любит мышей, сам её ешь, может ему и раковину за тебя чинить?»

Ладно, коты. Вот в Амазонке живёт розовый дельфин боуто. Это вообще. Местные говорят, по ночам он выходит на сушу, и женщины не могут сопротивляться. Идут за ним в воду, такой он волшебный. Я себе представил боуту – мега-усы, хвост, улыбка и экстра тёплый пузик тройной волосатости. За таким на край джунглей. А на фото в интернете обычная свинья с клювом. Непонятно.

Скорей всего, какая-то женская хитрость – «дорогой, прости, бежала домой, повстречала боуту, к утру насилу вырвалась, ты же знаешь, мы не в силах сопротивляться.»

И ходи потом, ищи способ настучать в клюв розовому дельфину.

32

Однажды мой папенька встретил на улице футбольную команду и уважать себя принудил.

За забором паровозного депо мужики гоняли мяч. Машинисты против кочегаров. Папенька и в трезвом виде был сильно неравнодушный человек. А выпимши становился липуч, как свидетель Иеговы.

Вбежал на поле, стал преподавать дриблинг, насильно. Присутствующие захотели умереть неучёными. Тогда папан назвал им "козлы", "рванина" и "женская сборная по бадминтону". Футболисты ответили нестройным матом.

Главным достоинством папеньки были находчивость и смелость.

По его прикидкам, в одиночку навалять небольшой футбольной команде не сложно, если точно всё рассчитать.

Он вышел к воротам и врезал вратарю ботинком по ноге. Для затравки. За папой стали гоняться, конечно.

Всё шло по плану. Он бегал кругами, самых резвых догоняльщиков разил кулаком с развороту на встречном курсе. Минуты три папа был как Иван Кожедуб, а футболисты как фашисты на мессершмидтах.

Враг нёс потери. Искусно маневрируя, папа сбил четверых, одного ранил в бензобак.

Если бы всё получилось, когда-нибудь про этот подвиг сняли бы фильм с названием - "1 спартанец".

Но железнодорожники попались хитрые, догадались, что небольшой командой можно навалять даже Кожедубу, если хором.

Перестроились в греческую фалангу (конница по бокам) и, после некоторых маневров стали теснить папеньку бутсами по попе и выше.

Тятя бросился из окружения в сирень и там залёг. Он решил переждать.

- Ногой в кустах не размахнуться, а руками они драться не умеют - гордился он, показывая потом спину. Спина была похожа на огромный баклажан.

На следующий день, на встрече в милиции, футболисты казались сборной по панкратиону - у кого глаз заплыл куриной попочкой, у кого скула примотана скотчем.

Пятнадцать суток папе не дали, потому что приговор "за драку с футбольной командой паровозного депо" показался лейтенанту неумеренно льстивым.

После батальи, говорят, папенька форсил перед друзями: приходил к стадиону, запрыгивал на забор и орал "Э-ге-гей!"

Всем нравилось смотреть, как кочегары бросают беготню, послушно перестраиваются - конница на фланги - и смотрят на забор грустными персидскими глазами.

А если вы не верите этой правдивой истории, значит вы не знакомы с моим папенькой.

33

Когда чей-нибудь последний путь надо расцветить Шопеном, в военном оркестре говорят «Играть жмура».

В окружном оркестре служат в основном сверхсрочники. Призывников в окружной оркестр берут только на всякие позорные инструменты – тарелки и большой барабан с колотушкой. Барабанщика, причём, выбирают маленького, так смешней. Таковы требования военного юмора.

В нашем оркестре был ещё третий срочник, играл на секунде – здоровенная труба, надевается на человека сверху. Её партию в печатном виде не пересказать – это «пук-пук» сиплым баритоном.

Был май. Птицы исполняли Бетховена, трепетные вербы тянули к солнцу зелёные ладошки, и не выпить перед выступлением за такую даль и синь было нельзя. Кто-то выкатил красный вермут, привычный яд. И музыканты были опытные – но почему-то все полегли. Как дети, ей-богу. Даже самогон на стиральном порошке не давал такого эффекта.

Начало церемонии отстояли шалашиком. А как колонна поехала, стали падать. Путь за катафалком блистал отдельно лежащими трубами, фаготами и телами горестных оркестрантов.

Дольше прочих держался кларнет. Падая, он попал своей дудкой в карман барабанщику, и так доехал почти до нужной могилы. Рухнул в ста метрах каких-то.

Трубач потом вспоминал, что остановился продуть мундштук, тут на него прыгнуло дерево и заслонило белый свет.

Сильной личностью оказался валторнист. Он маршировал со всеми по дороге, и вдруг обнаружил себя посреди природы, в каких-то праздничных кустах. Где-то за ветвями отдувались и падали друзья, а тут сгрудились трепетные вербы и ещё птицы, со своим Бетховеном. Пробиться к товарищам было нереально. Валторнист лёг в укрытие и стал исполнять военный долг лёжа.