Далия Трускиновская - Охотницы на мужчин Страница 10

— Сваха сказала, что меня, возможно, уже завтра вечером будет искать мужчина.

— Что? Так сразу?

— Ну да! Он позвонит, скажет, что от Элины, и мы назначим встречу.

— Ну ни фига себе! — и Татьяна засуетилась. — Ты его, главное, сразу домой не приглашай! Мы с Полинкой тут тебе потом такой порядок наведем — ахнешь! Ты его помурыжь подольше! Во-первых, сразу веди в «Академию» и заказывай все самое дорогое. Посмотрим, готов он за тебя платить или нет! Во-вторых, ты ему намекни, что собираешься ехать по контракту в Америку. Пусть задумается…

И Татьяна задумалась сама.

— Во! Нужно узнать про алименты! Если ему от тридцати до сорока — значит, у него уже есть дети, и он платит алименты!

— А если нет детей?

— А на фига тебе такой нужен, от которого не может быть детей?

— Так я же не замуж собираюсь! — заорала Жанна. — Мы же сваху на вшивость проверяем — ты что, забыла?! На фига мне замуж?! Я еще с ума не сошла!

Татьяна попятилась.

— Никаких замужей! — продолжала бушевать Жанна. — Что мне, без замужества плохо живется?! Вы что, сговорились все — замуж, замуж!..

И треснула кулаком по тумбочке. Тумбочка, соединенная с вешалкой, развалилась, вешалка опасно накренилась.

Татьяна выскочила за дверь.

Жанна опомнилась. Подобрала с пола брошенную Татьяной пеструю юбку, приложила к бедрам. Вдруг решительно разорвала ее напополам. Села на табуретку и затосковала.

Разумеется, ни в тот, на в последующий вечер, ни даже в понедельник звонка от свахи не было. А во вторник утром у Татьяны случилась семейная разборка.

— Мне кажется, я заслужил трижды в неделю чистую рубашку! — строго сказал Дима, стоя в одних трусах и исследуя воротничок. — У меня сегодня два совещания.

— Шею мыть надо, — огрызнулась Татьяна.

— И никогда у нас так не было, чтобы в холодильнике — одни пельмени. Как с подружками ля-ля — так до утра, а котлеты хотя бы пожарить — так дудки!

— Значит, я сперва на работа девять часов отпаши, потом дома тебе деликатесы готовь, а в два часа ночи — стирай тебе рубашки? Ты, значит, на работе выкладываешься, а я не выкладываюсь? — Татьяна стала заводиться. — Ну, раз так — кто антресольную дверцу второй месяц починить не может?

— А кто столько сумок на антресоли затолкал, что дверца не закрывается?

— А кто говорил, будто подходящего шурупа нет? И второй месяц этот шуруп купить не может?

— А кто со старым барахлом расстаться не может? Да наши антресоли — это готовый сэконд-хэнд! Там тряпок три пуда!

— И еще там электродрель, которую еще твой дедушка сломал!

— Я ее починю!

— Ну ща! И дверцу починишь! И плинтус на кухне подклеишь! — Татьяна рукой махнула. — Да что говорить! Не дом, а халабуда, все на соплях держится. Как будто не с мужиком живу, а… а… с гомосеком!

Ничего более страшного и менее подходящего к ситуации Татьяне на ум не пришло. А лучше бы не приходило…

Дима треснул кулаком по столику.

— Ты слова-то выбирай, родная!

И, выскочив из комнаты, хлопнул дверью.

В прихожей он натянул рубаху накинул куртку и уже схватился за дверную ручку. Но зеркало показало ему крупного мужика без брюк. Беззвучно ругнувшись, Дима кинулся обратно в комнату.

Он проскочил мимо ошарашенной Татьяны в спальню и вернулся, застегивая брюки. Пролетая к прихожей, смахнул со стола разложенное Татьянино имущество. Не слушая комментариев, сунул ноги в кроссовки и выскочил из дому.

— Давай, давай, прогуляйся, остынь! — пожелала ему вслед Татьяна. — Сокровище!

Потом, понемногу остывая, села за стол и взялась за голову руками. Она уже сама была не рада своей стервозности.

Ей и самой пора было собираться. Но она в своей фирме была начальством, а начальство не опаздывает — оно задерживается. И после тяжких испытаний начальство, которое вдобавок и женщина, имеет право на некоторую компенсацию. Тяжко вздохнув, Татьяна встала и достала из бара очередную экзотическую бутылку. Приложилась. Лицо несколько посветлело. И она решительно взялась за телефон.

Как раз в ту минуту, когда Татьяна коснулась телефона, Жанна услышала растерянное «ой…». И неудивительно — она с грозным видом сидела в парикмахерском кресле, а парикмахерша глядела на нее с изумлением, близким к ужасу.

— Кто вас так стриг?

— Соседка.

— А не сосед?

Жанна хмуро посмотрела на нее.

— Какая разница!

— Вы уж простите, но ваша голова выглядит так, будто волосы сзади пилой пилили, — честно сказала парикмахерша. — Даже не знаю, что тут можно сделать…

— Покрасить, — решила Жанна.

— В какой цвет?

— В любой. В смысле — который мне подходит.

Тут у нее в сумочке запела мобилка. Жанна поднесла аппарат к уху.

— Танюх, ты? — спросила она. — Как это — хлопнул дверью? Ну, вы даете! Да ты не хнычь там. На твоем Димке свет клином не сошелся! Подумаешь, президент фирмы! А ты себе еще банкира найдешь, настоящего, живого. Ну, пока.

Сунув мобилку обратно, Жанна повернулась к парикмахерше.

— Хочу быть блондинкой, — сообщила она.

— Какой блондинкой?

— Глупой, блин! Они самых лучших мужиков отхватывают!

— Хорошо, — смирилась парикмахерша. — Будем вас красить под глупую блондинку.

Если бы Татьяна узнала про это судьбоносное решение, она бы расхохоталась, и вся ее злость мигом пропала. Как большинство шумных женщин, она была отходчива. Но ничто, увы, не отвлекло ее от очередной затеи.

Проведя в своем имущество квалифицированный обыск, она откопала телефон свахи Элины. И, не тратя времени на разборки со своей совестью, позвонила.

— Тут сваха Элина живет? Мне сказали, у вас большой выбор сорокалетних мужчин! Запишите меня на прием!

Услышав время и цифру гонорара, она положила трубку и тогда лишь рассмеялась. Но нехорошо это у нее получилось. Если бы гремучая змея была способна на смех, то это выглядело бы примерно так же…

Потом, вспомнив свое обещание, она пошла в гардеробную и вытащила висящий на вешалке деловой дамский костюм неопределенного цвета. Это сокровище она понесла к Жанне, но соседки не оказалось дома. Тогда Татьяна проделала давно освоенный трюк — вышла в свою лоджию и, почти не рискуя жизнью, повесила костюм на веревку, натянутую в примыкающей лоджии Жанны. Теперь можно было и на работу собираться.

Уже с работы она позвонила Жанне и рассказала про сюрприз в лоджии. А вечером, придя вместе с полинкой с тренировок, Жанна этот сюрприз обнаружила и на себя нацепила.

Она и без того ошарашила с утра Полинку новым цветом своих волос. Если раньше она смахивала на красивого парня, то теперь, с этими рябыми прядками, — вообще непонятно на кого. А когда еще вышла к Полинке в новом Татьянином костюме, то повергла подружку в настоящее беспросветное отчаяние.

— Ты сошла с ума! — сказала Полинка безнадежно. — Ты похожа на директора колонии для несовершеннолетних преступников. И это еще мягко сказано…

— А если жестко? — хмуро поинтересовалась Жанна.

— Ты… — Полинка, решив быть честной до конца, на всякий случай отступила к дверям. — Ты похожа на переодетого мужика в парике!

И, увидев лицо Жанны, кинулась прочь.

На лестничной клетке она столкнулась с Димой, который как раз открывал дверь.

— Дим, скорее! Она меня убьет!

Они ввалились в квартиру, захлопнули за собой дверь, и тут на лестничную клетку выскочила Жанна.

Поняв, что подружка недосягаема, Жанна с силой тряханула соседскую дверь. А в это время по лестнице поднимался другой сосед — здоровенный бритоголовый Пашка.

С Пашкой у Жанны были нормальные мужские отношения — иногда он две-три недели бесплатно качался у нее в зале, а она консультировалась с ним по техническим вопросам, вроде починки утюга, и даже могла поручить это ответственное дело.

— Тетка, ты чего? — возмутился Пашка, увидев пока лишь спину агрессивного создания. — Совсем гикнулась?

— Пошел в задницу! — ответила возмущенная Жанна.

Пашка устремился к ней с намерением призвать к порядку, но в последнюю секунду узнал — и расхохотался.

Он хохотал так, что не устоял на ногах, опустился на корточки, а потом и вовсе уселся на бетон, не переставая тыкать пальцем в соседку.

— Ну, Жанка, ну, уморила, ну, Жанка, ну, обрадовала!.. — сквозь веселые слезы повторял он. И вдруг разом очухался и встал на ноги.

— Пошли!

— Куда? — спросила она.

— Домой.

— Зачем?

— Я тебя раздену.

— А в рыло?

— В таком виде тебя на улицу выпускать нельзя, поняла? Тебя менты повяжут. Ты же — как переодетый террорист! Кто тебе эту дрянь подсунул? — Пашка подергал за рукав костюма.

— Татьяна, — и Жанна показала на дверь.

— Ну, извини. За такой подарок и в ухо дать не грех. Давай, ломись дальше!