Бандитский Екатеринбург - Федор Галич Страница 10

— Может, как-то по-другому договоримся? — кокетливо намекнула лейтенанту на секс бабка и слегка задрала подол халата.

— Ты чего, старая, охренела? Советская милиция НЕПОДКУПНА! Да и твоим «мощам» грош цена. На твою худосочную задницу, наверное, даже и клопы-то не набрасываются. Ты своими костями греметь перед «Кощеем» своим в камере будешь, — засмеялся старший и затолкал бабку в автомобиль.

А вот деда оперативники обнаружили в ванной. Ничего не подозревающий дед нежился в горячей воде и играл резиновыми котятами, которых он как бы топил, а они, пища под водой тоненькой струйкой из пузырьков, как будто молили его о пощаде.

— С лёгким паром Вас, господин «Шариков»! Просим простить нас за то, что помешали топить вам котиков, но «Профессор Преображенский» срочно хочет видеть вас у себя в кабинете. Но если ты, дохлая «шпротина», не захочешь вынырнуть из своей «банки», то наш старший «Мойдодыр» тебя, грязного и гадкого старикашку, утопит здесь, как резинового котёнка. Даю тебе, «Ихтиандр», полминуты на то, чтобы ты успел на себя натянуть какую-нибудь «чешую», иначе мы тебя в таком виде и «запакуем». ВРЕМЯ ПОШЛО, — предупредил один из оперативников и демонстративно включил секундомер на своих часах.

Ровно через час и тридцать секунд, дед с бабкой сидели в милицейском участке и, перешёптываясь, придумывали себе алиби.

— Дежурный. Приведите ко мне на допрос задержанных стариков, — приказал «Мусорщик» по внутреннему телефону и стал готовить протокол допроса.

Через пару минут в кабинет вошли возмущённые родители «Антигриппина».

— На каком основании нас арестовали? Что мы такого сделали? Почему на наше требование позвонить адвокату нам принесли игрушечный телефон и попросили долго не говорить, чтобы батарейки не сели. Вы что издеваетесь?

— Какой адвокат? Вы что, американских боевиков насмотрелись, чтобы адвокатов требовать? Адвоката вы увидите только на суде. Если до суда не поскользнётесь случайно в коридоре и не сорвётесь с лестницы. Или не умрёте от голода в камере, вы же, по-моему, голодовку объявить собирались? — хитро намекнул на беспредел «Мусорщик» и ехидно усмехнулся.

— Никакую голодовку мы не собирались объявлять, — напугано заявили старики.

— А это мы сейчас проверим, — с азартом произнёс «Мусорщик» и поднёс к старикам два блюдца с сухим кормом.

— Ну, вот. Ешьте, коль не бастуете.

— А что это за еда какая-то странная? Будто накакал кто-то, — переглядываясь друг с другом, поинтересовались у «Мусорщика» старики.

— Что тут странного? Это сухой корм. «Лисе Алисе» — со вкусом крольчатинки, а «Коту Базилио» — со вкусом минтая. Или вы кильку свежемороженую предпочитаете? Вы ведь кот и лиса? Или я что-то неправильно понял? — спросил «Мусорщик» и пристально уставился им в глаза.

— А мы думали, что в «обезьяннике» кормят исключительно бананами, — попытались прикинуться маразматиками старики.

— «Бананами» вас «накормят» в общей камере, если вы будете играть со мной в молчаливых партизан, — угрожающе произнёс «Мусорщик» и начал заполнять протокол допроса.

— Фамилия, имя, отчество? С какой целью проникли в жилое помещение потерпевших и нанесли им тяжёлые моральные и физические увечья? Откуда у вас пистолет и где он сейчас?

— Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. А это моя девушка, — с английским акцентом начал говорить дед, кивнув в сторону бабки. — Я британский агент и нахожусь на службе её Величества. Люди, к которым мы ворвались вчера в квартиру, тоже разведчики, только немецкие. Хозяин квартиры шифровальщик «Юрген», а его жена — радистка «Кэт». По заданию моего правительства я должен был узнать у них детали операции под кодовым названием «Переход Суворова через Альпы» и попытаться перевербовать их на нашу сторону. Но они оказали активное сопротивление, и мы вынуждены были применить оружие. Как настоящий разведчик, я понимаю, что «провалился», и вы теперь меня сможете обменять у английской разведки на какого-нибудь разоблачённого русского шпиона, ну, или хотя бы на вагон хороших английских консервов в масле.

— Какой ЮРГЕН? Какая радистка КЭТ? Что за чушь ты несёшь? — перебил деда разъярённый «Мусорщик» и сильно ударил кулаком по столу.

— А вы думаете, что те люди, на которых мы напали, обычные российские пенсионеры? — истерично загоготал дед, продолжая корчить из себя невменяемого.

— Я не думаю. Я ЗНАЮ. Что эти обычные советские пенсионеры не имеют НИКАКОГО отношения к разведке. Ни к немецкой, ни к английской, ни даже к советской. Так как они мои РО-ДИ-ТЕ-ЛИ, — зашипел «Мусорщик», до хруста сжимая в руке карандаш.

— А-а-а… Ну, тогда понятно, почему вы их покрываете. Вы их резидент. И зовут вас ШТИРЛИЦ. Угадал? — хитро подмигнув «Мусорщику», спросил дед.

— Закрой свой поганый рот! А не закроешь, я тебя закрою в психушку, где тебя принудительно полечат. А после такого лечения, тебе уже не нужно будет притворяться Джеймсом Бондом. Ты им станешь реально, — полностью потеряв самообладание орал «Мусорщик», размахивая руками.

— НА ПОМОЩЬ! ПОМОГИТЕ! Английскому разведчику угрожают советским лечением! Немецкие шпионы работают в советской милиции! Вызовите английского консула! Обменяйте меня на английские консервы! — истерично выкрикивал свои требования дед, пытаясь перекусить себе вены на руке.

Глава 9

Пока запущенный план «Бледного» по столкновению лба «Антигриппина» со лбом «Мусорщика» медленно входил в стадию развития, а план «Антигриппина» по внедрению в его криминальную структуру крупной бронетехники лишь готовился к реализации, «Бледный», увлекшись покорённой им вершиной с именем «Таня», решил удариться в изучение её «географических» особенностей и выяснить: где она живёт, кем работает и, вообще, чем занимается. Собранная специально обученными людьми информация дала первые результаты и «Бледный» узнал, что Таня работает заместителем начальника отдела кредитования в одном из крупных банков города и не получает от своей работы никакого морального удовлетворения. Ведь их небольшой и сугубо женский коллектив напоминал змеиное логово, где все друг другу льстили, а за глаза плевали друг другу в кофе и мысленно посылали друг другу проклятия. Её начальницей была сверстница, поэтому ждать, пока она уйдёт на пенсию и освободит своё место, было бесперспективно. Начальница, интуитивно чувствуя, что в этом змеином логове её может ужалить в спину совершенно любая коллега, особенно заместитель, предпочитала вести все важные дела собственноручно и особо не вводить в курс дела подчинённых. В связи с этим, основной обязанностью Тани была роль «козы отпущения», а вот уже второстепенными обязанностями — заваривание кофе, покупка беляшей, ну и, конечно же, беспрерывное, восьмичасовое «лизание» жопы начальницы.