Елена Белова - Мать-ехидна лучше всех! Записки уборщицы-интеллектуалки Страница 11

Как-то раз новенький мальчик, приехавший в нашу школу из другого города, шокировал общественность открытым признанием, прописав в анкете полностью имя и фамилию девочки, кстати, никогда прежде не пользовавшейся особым успехом у ребят. Класс восторженно и одновременно недоуменно гудел и перешептывался, а юная прелестница потом долго гордилась статусом красотки и сердцеедки.

А «Любимый афоризм»! Мы перерывали тонны настольных и отрывных календарей с высказываниями знаменитых людей, пролистывали кучи умных книг с одной-единственной целью: выбрать и переписать самую лучшую цитату: тонкую, умную и чуть-чуть эпатажную. Забавно, но апогеем раскованности и верхом эротизма считалась полукриминальная, как нам тогда казалось, фраза: «Умри, но не давай поцелуя без любви», списанная чьей-то отважной рукой из анкет старшеклассниц.

— Давай сделаем анкету для друзей сами, — предложила я Полине после того, как она заполнила стандартные типографские странички чужого опросника.

— Давай! — загорелась идеей девочка. — Чур, я первая придумываю вопросы! А ты потом их проверяешь!

Озадачив ребенка, я полезла разбирать антресоли в гардеробной. В какой же коробке спрятана от целого мира старенькая тетрадка с наклеенной на обложку фотографией модели из журнала «Работница»? В ней живет моя самая дорогая девичья анкета — та, в которой мне открыто признался в своих чувствах мальчик, приехавший из дальнего города.

Человеческий фактор

Усталая, брела с работы домой и случайно забрела в овощную палатку.

— Девушка, что для Вас? — польстила мне продавщица.

И то правда: «девушка» — это про меня. Седина закрашена, живот подтянут, паспорт с датой рождения надежно спрятан.

Настроение заметно повысилось. Распрямила спину, повела плечами, откинула кокетливым жестом челку со лба. Накупила нектаринов, абрикосов, чернослива. Подумала: какой хороший магазинчик, надо бы заходить почаще.

Вспомнила, как прошлой зимой искала себе сапоги. Хотелось чего-то гламурно-сносшибательного и одновременно благородно-изящного. И обязательно недорогого. Запала в душу потрясающая пара роскошных угольно-черных замшевых ботфорт на шпильке. Смущала цена, равная моей месячной зарплате.

— У Вас такие красивые ноги! — доверительным шепотом сообщила девушка — менеджер торгового зала.

И сердце затрепетало от восторга.

Как-то забежала в маленький магазин в подвальчике дома, просто погреться и переждать дождь. В целях конспирации и чтобы не выгнали, внимательно рассматривала витрину с шелковыми платками и шарфами.

— Вот этот шарфик Вам как раз подойдет под цвет характера! — бойкая дама за прилавком выложила передо мной кусок ткани цвета гнилой вишни с черными линиями и белыми пятнами.

Это великолепие я потом надевала под джинсовую курточку во все поездки с мужем на его благородном темно-вишневом «Форде».

Экипировала дочку в четвертый класс. В обувном отделе дядечка-продавец долго искал нам пару облюбованных белых туфель нужного размера. Не нашел. Но вынес из подсобки другую, лучшую модель и даже дал скидку. В качестве ответного жеста доброй воли решила купить еще пару бареток цвета горького шоколада в качестве сменной обуви для школы. Дядечка удвоил размер скидки. И жестом фокусника водрузил на прилавок коробку:

— А это маме! Подарок от фирмы!

Подарком оказались щегольские пляжные шлепанцы из прозрачного пластика с лилиями и прочими орхидеями. Как ни странно, точно моего размера.

— Я всегда сумею найти с продавцами общий язык! — хвасталась недавно шумная тетка перед подругой в магазине. — Меня все продавцы ювелирных отделов знают в лицо!

Подумала: а ведь и меня тоже знают в лицо.

Продавцы секонд-хендов.

Уроки светской беседы

Полина с нетерпением ждет своего десятилетия — первого юбилея. План празднования круглой даты придуман уже давно. По просьбам учащихся решено устроить прием, как в лучших домах Лондона и Парижа. Традиционные вылазки на пленэр, скучные девичники в ресторанах, надоевшие вечеринки в детских развлекательных центрах, набивший оскомину боулинг — о чем это вы, кому это нужно!

А вот настоящий прием с ужином за большим столом, накрытым белой хрустящей скатертью, уставленным парадными приборами, в которых танцуют блики хрустальной люстры — это по-нашему, по-взрослому!

Я давно учу дочку правильно пользоваться вилкой и ножом, непринужденно раскладывать салфетку на коленях, не класть локти на стол — и ей есть чем гордиться. Конечно, ее успехи пока невелики, но она давно уже не размазывает пальцем масло на бутерброде, не облизывает тарелки и не гремит в чашке ложечкой.

Следующее занятие по этикету я решила посвятить теме застольной беседы, ведь на празднике важен не только вкус приготовленного угощения и особенности сервировки стола, но и общий разговор.

— За столом нужно вести приятную беседу.

— Кота вытошнило сегодня утром!

— За столом нужно вести приятную беседу, выбрав для нее такую тему, которая будет интересна всем твоим гостям, — поучала я будущую хозяйку званого вечера. — Подумай, о чем увлекательном можно поговорить?

— Кота вытошнило сегодня утром! — выпалила дочка.

— Конечно, это важная информация для любителей домашних животных, — поддержала я маленькую котовладелицу, вспомнив, как сама обсуждаю с друзьями вопросы профилактики глистов у собаки. — Но за столом следует говорить только о том, что не испортит аппетита гостей.

— Сегодня прекрасная погода, не правда ли? — осведомилась крошка ангельским голосом и прыснула со смеху.

— Уже лучше! Ну а вдруг в этот день будет хлестать ливень? Давай придумаем заранее несколько тем. Можно обсудить книги, прочитанные за лето: какие из рассказов Драгунского и сказок Андерсена тебе больше понравились? Кто из ребят кем бы хотел быть: Русалочкой, Гадким утенком или сразу Денисом Кораблевым?

— А еще можно поговорить о животных!

— Верно! Расскажи, что твоя черепаха бегала по участку в усадьбе, как настоящая скаковая лошадь, и мы с трудом ее отыскивали в траве или в камнях. И предложи друзьям поделиться забавными историями из жизни их питомцев, ведь у всех есть дома какая-нибудь живность: кролики, хомяки, кошки, собаки.

— И можно попросить рассказать о городах и странах, в которых они успели побывать! А еще можно устроить разные географические конкурсы! Я побегу быстрее все придумывать и записывать. У тебя есть чистая толстая тетрадка?

Я мысленно поставила плюсик в графе «светская беседа». Придет время, и девочка сама поймет: главное правило хорошего тона вообще и светской беседы в частности — быть максимально терпимым к возможным промахам других, проявляя к ним свой искренний интерес, внимание и доброжелательность.

Истина обмана

Мы, взрослые, любим разные игры. Любим нацеплять на себя белоснежное одеяние святого, чтобы громогласно и пафосно заявлять: «Я никогда не лгу своему ребенку». А потом заглядывать в зеркало и проверять, не засиял ли над головой заслуженный нимб.

Я хочу набраться мужества, которое поможет мне забросить подальше бесцветную мантию лживой правды и облачиться в сверкающие лохмотья истинного обмана. Мое признание будет предельно кратким и простым: я частенько привираю своей единственной и неповторимой дочери.

Иногда я осознанно делаю это в воспитательных целях, для ее же пользы, мечтая уберечь Полину от ранних разочарований, от преждевременных ошибочных выводов.

— Мама, а Дед Мороз существует на самом деле?

Я максимально честно обманываю маленькую любительницу легенд и чудес, не объявляя истории про Деда Мороза детскими сказками или фольклорными изысками:

— Да, существует, если ты хочешь, чтобы он существовал.

А как трудно разговаривать с ребенком, задающим вопросы о Боге! Как совместить в ответе девятилетнему ребенку мою веру в высший разум, неуважение к властвующей христианской религии, снисхождение и толерантность к верующим и конституционное право гражданина на свободу совести, чтобы не солгать ему?

— Говорят, что Бог нужен тем, кому тяжел свой крест. Для меня Бог — это совесть, разум, любовь. Большинство людей верят в другого бога.

Порой я обманываю дочку вроде бы для пользы дела, но совесть потом все-таки мучает.

— Надо хорошо учиться в школе, хотя бы без троек! — почти ежедневно скандирую я лозунг, за пропаганду которого Министерство образования давно уже должно назначить мне пожизненную пенсию. Скандирую — и вспоминаю свою подругу, блестящего ученого-филолога, не вылезавшую из троек по алгебре. Или крестную своей дочки: два красных диплома, одна аспирантура, безукоризненный английский; она читает Шекспира в подлиннике, может поддержать беседу о гравюрах Доре и применении солей серной кислоты — и, к сожалению, так и не выбрала дело своей жизни.