Александр Крыласов - Раскодированная Россия Страница 12

– Спасай, батюшка. Мочи нет, такие муки терпеть.

– Не кручинься, девонька. Как есть, твой сглаз сниму и на ноги поставлю. Быдто заново народис-ся.

– Уж помоги, батюшка, ничего за ради такого дела не жалко.

– Снимай шубу, девонька. На улице в одном платьишке постой пять минут, – курлыкал официант-расстрига, – да хорошенько так озябни. А я буду энергию из космоса качать, да от земли силу брать, чтобы с порчей совладать.

Прожжённая торговка безропотно скидывала шубу и выскакивала на улицу стоять на ледяном ветру в тонком платьице, а матёрый колдунище Ужакин усиленно грел руки над печкой. Через пять озябшая тётка бронебойным снарядом влетала в кабинет и замирала в предчувствии новых чудес.

– На кровать ложись, егоза, лицом вниз! – орал как припадошный Кузьма, – лицом в подушку. Да смотри, голову не поднимай. А я буду злые чары изничтожать.

Тётушка утыкалась холодным носом в подушку и замирала.

«Хорошо, что я честный человек», – тепло думал о себе Ужакин, – «а другой бы на моём месте ещё неизвестно как поступил». Он подходил к распластанной женщине, протягивал к её замёрзшей спине огненные, нагретые на печи ладони и протяжно выл:

– Чуешь тепло от моих рук?

– Чую, – глухо в подушку отвечала тётка.

– Чуешь идущую от меня силу?

– Чую, – еле слышно ныла жертва Ужакинского шаманизма.

– Чуешь, как я вытягиваю из тебя порчу и, рискуя захворать сам, принимаю удар на себя?

– Чую, – виновато шуршала тётка из подушки.

– Я снимаю с тебя порчу. Я убираю с тебя сглаз. Я лишаю тебя венца безбрачия, – расходился Кузя.

Замужняя женщина взволнованно ворочалась.

– Жена за пьющим мужем ничем не отличается от старой девы, – поправлялся на ходу Ужакин, – ты чуешь, как стынут мои руки? Какой теперь от них исходит холод?

– Чую, – придушенно отзывалась женщина.

– Встань и иди, – напутствовал её Ужакин.

– Куда? – не понимала бедняжка.

– В кассу, – указывал ей путь, просветлённый Кузьма, – а у меня почти не осталось сил после такой адской работы. Нужно восстановить силы. Пойду, похаваю чего-нибудь.

– Конечно, конечно, – избавленная от сглаза, выбегала в слезах благодарности и спешила одарить кассу своими кровными продуктами.

А Кузьма, как спаситель вселенной не спеша, отправлялся следом. Уминая котлеты из настоящего мяса и рисовую кашу, запивая, настоящим индийским чаем, он сетовал на нелёгкую долю потомственного колдуна, вынужденного бороться со злом всего мира. Тётеньке ловко намекали, что нужно использовать такого мощного шамана по полной программе и посылали за мужем. Супруг чаще всего оказывался задохликом с трёхдневной щетиной и наглым до невозможности.

– Да пошла ты! – вопил он, подталкиваемый в спину женой, – сама лечись. Сказал, не буду. И так полгода в завязке был после этой чёртовой Программы.

Кузя не настаивал, для этого дела служили ассистентки. После лёгкого нажима со стороны резвых девушек, избавленная от порчи женщина преграждала магу дорогу.

– Вылечи его, батюшка, – выла она, – вылечи окаянного. Хочешь, в ножки упаду.

– Не надо, – отказывался от таких крайностей Кузя.

Но тётка всё-таки бухалась на колени и хватала Ужакина за брюки.

– Хорошо, – соглашался кудесник, – только выдь отседова, не мешай таинству.

Тётя с криками радости принималась рассказывать мужу о тепле и даже жаре, исходящем из волшебных ладоней потомственного колдуна. Мужик только скалился и принимался подначивать Кузьму.

– Колдун, говоришь? В тринадцатом поколении? Да ещё в конце восьмидесятых все колдуны лес валили за 101 километром. Только назовись шаманом, тебя сразу в обезьянник, а потом по этапу, медведям порчу снимать.

– Закрой глаза, охальник! – конкретно наезжал Кузьма.

– С какого перепугу, – начинал выступать мужик.

– Силы земные и небесные! Силы надводные и подводные! Излейтесь в мои длани. Ибо сила, дарованная мне…

Тут включалась мощная лампа, работающая на аккумуляторах и бьющая пациенту прямо в зрачки, тот непроизвольно закрывал глаза. Кузя доставал из рукава припасённую деревянную линейку, оттягивал её что, было силы, и закатывал хлёсткий щелбан по лбу вредному мужику. Голова пациента моталась назад, а Кузьма прятал линейку назад в рукав. Яркий свет гас, и мужик заставал такую картину: на расстоянии полуметра стоял Кузя с растопыренными пальцами как Доцент в фильме «Джентльмены удачи», а лоб горел как после ожога. Ужакин подводил пациента к зеркалу и показывал след «астрального удара».

– Ты закодирован, – устало произносил Кузьма, – встань и иди. А лучше домой едь.

– Как это ты так? – не мог прийти в себя ошарашенный мужик.

– Иди в кассу, – ещё более уставшим голосом напутствовал Кузя, – устал я. Думаешь легко астралом-то владеть?

Глава 2

Работа колдуна была приятной и полезной. Процесс лечения занимал не больше минуты, а гонорары сыпались приличные. Правда, один раз случилась загвоздка. Лампа включилась и тут же перегорела. А Ужакин, оттянувший линейку, не мог уже ничего поделать. Пациент прямо назло, здоровущий как кабан с раскрытым от удивления ртом, наблюдал чародея, метящего в него линейкой. После щелбана, полученного от колдуна в тринадцатом поколении, озверевший больной навешал магу таких люлей, что две недели Кузя ходил по стенке. Нужно было что-то совершенствовать в методике и развиваться дальше. Опять что-то томило Ужакина. Опять какая-то мысль не давала покоя. Вроде всё было, но всё равно чего-то не хватало. И когда Кузьма увидел Крылова, уныло бредущего Измайловским парком, всё встало на свои места.

– Господин Крылов! – на всю опушку закричал Ужакин, – можно автограф?

– Давайте, – вяло согласился голодный Крылов.

– Чего? – не понял Кузя.

– Автограф, – терпеливо разъяснил Сева.

– Так это вы мне должны автограф, – радостно запричитал Ужакин, – я буду так вам благодарен.

– Когда ищешь человеческую благодарность, главное сильно не нагибаться. Слышали такую пословицу?

Ужакин, сбитый толку, но горящий желанием продолжить знакомство, на всякий случай рассмеялся. Возникла пауза.

– А не пообедать ли нам? – робко возобновил разговор Кузьма, – я угощаю.

– Вот это совсем другое дело, – оживился Сева, – а то автограф, автограф. Лучший автограф – это прейскурант. А вы что же поборник трезвости? Ваше имя, добрый кормилец?

– Кузьма Ужакин.

– Хорошее имя. В нём практически полностью отсутствуют шипящие и свистящие звуки. С таким именем хорошо ползти по-пластунски среди бескрайних снегов, защищая рубежи нашей Родины от нарушителей государственной границы.

– Я не хочу среди снегов, – заартачился Ужакин.

– Конечно, – вздохнул Крылов, – все хотят ползти по пляжу, от пальмы к пальме, наблюдая за стройными девушками в бикини.

– Я, собственно, насчёт сотрудничества, – несмело начал Ужакин.

– В какой области? – осведомился Крылов, – если в качестве компаньона по обедам за ваш счёт – я «за». Всё время хочется, есть, даже как-то неприятно. Отвлекает от мыслей о вечном.

– Я, знаете ли, колдун, – начал Ужакин.

– Ну вот, – расстроился Крылов, – так всегда. Только покажут сыр, а он родом из мышеловки. Извините, но обедать вам придётся одному. Обед от вас я принять не могу, только ужин.

– ?

– Завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу. Каждый слышал эту дурацкую пословицу, но в данном случае она как никогда к месту. Врачи и колдуны – извечные враги, воины света и тьмы, усталые конкуренты, выясняющие отношения на протяжении веков.

– И почему нас врачи так не любят? – горько вздохнул Ужакин.

– Завидуют, – отрезал Крылов, – они-то, дураки, по шесть – семь лет учатся, а некоторые и по девять; а вы хоп и сразу в дамки.

– А если у меня дар… – начал Кузя.

– Не надо, – строго предупредил Сева, – не надо лжи под сенью этих старых деревьев. Все чудеса укладываются в сомнамбулизм и не более. Вы используете гипнотическое состояние, чародей Ужакин?

– Нет, – стал отчитываться экстрасенс, – исключительно энергию, исходящую из пальцев. Больные чувствуют ужасный жар от моих рук…

– А-а-а-а, руки на батарее греете. Видел, перевидел я вашего брата.

– Почему на батарее? – осёкся Кузьма, – ещё я использую астральный удар.

– Линейкой по лбу что ли? – захихикал Крылов.

– Э-э-э-э-э, – расколотый по всем статьям, Ужакин смешался.

– В конце восьмидесятых годов в нашу больницу нахлынул вал начинающих колдунов и колдуний. Такие чудики, я вам доложу. Вот я там насмотрелся – на век хватит. Куда там театру теней и цирку Дурова. Ещё я видел, как лечат холодом: кидают ледышку за шиворот, и пока больной там корчится, ставят перед фактом, что он закодирован. А фокусы со световой лампой и часами, а с горбушкой и аккумулятором? Это песня без слов, экстрасенс Кузя.

– Но к нам же валом идут пациенты, – стал защищать честь волшебного мундира Кузьма, – у нас хорошие доходы.