Александр Рогожкин - Особенности национальной охоты Страница 13

— А то! — Семенов радостно заковылял к своему “уазику”.

— Сейчас узнаем, где зверь… — пообещал Кузьмич.

— …что значит: “там не летают сегодня”?! Мне нужно! Мне! Давай, жду!.. — орал Семенов в рацию. — Сейчас все узнаем, они сюда вертолет присылают… — крикнул он от машины охотникам.

— Кузьмич… С вертолета, с танка… это все неспортивно… — посмотрел на егеря Михалыч.

— Так, товарищ генерал, вы ж не стрелять оттуда будете… Они узнают только, где зверь имеется. Вам же лось нужен? — усердствовал Семенов.

Над самой крышей промчалось хищное тело штурмового вертолета.

— Я Земля! Семенов! — заорал милиционер в рацию. — Посмотри поблизости, далеко залетать не надо… — Он обернулся к охотникам и заискивающе спросил: — А меня возьмете? На охоту?

— Оружие теперь у него есть, — сказал Женя, — а для загона нам люди понадобятся…

— Слушаю! — снова заорал Семенов в рацию, — да… понимаю!.. Сколько их там? Двое?..

— Коровы моей там не видно? — осторожно спросил Кузьмич.

На него так посмотрели, что он быстро опустил голову и стал протирать ветошью свою однозарядную винтовку.

Шли на двух лодках. В первой сидели Михалыч, Женя и Раймо, во второй — все остальные. Поравнялись. Кузьмич жестами стал показывать, что заходить нужно с северной стороны.

Заглушили моторы и тихо покачивались на воде, пока тянули спички из ушанки Кузьмича. Семенов не тянул — и так было ясно, что он пойдет в цепь загонщиков.

На номерах выпало стоять Раймо, Сергею Олеговичу и Леве Соловейчику.

— Лучше бы тебе, Михалыч, в линию встать, — сказал Лева, хотя было видно, что он жребием доволен.

— Тут еще не ясно, кто на кого выгонит его, — возразил Кузьмич.

— Раймо в центре, вы — по бокам, вперед выдвигайтесь… — распорядился генерал.

Подгребли к берегу. Высадили стрелков с линии. Филя попытался выскочить на берег вслед за Соловейчиком, но Кузьмич его придержал.

— Чего это он к тебе липнет? — подозрительно посмотрел на Леву Кузьмич.

— Доброту чует, — скромно вздохнул Лева.

— С Богом! — напутствовал Михалыч стрелков и оттолкнул свою лодку от нависающего над ней валуна.

В лодках распределились по два человека и малым ходом направились по протоке к другому концу острова, на ветреную сторону.

Оставшиеся в линии постояли, прислушиваясь, как легкий шум моторов «окончательно тонет в тиши леса. Затем молча, не сговариваясь, пошли по своим номерам.

Раймо пристроился возле ели. Выбрал место поудобнее, замер. Солнечные лучи тускло пробивались через ветки. Рядом был мертвый муравейник, весь заваленный сухими ветками.

Какая-то пичуга расположилась неподалеку. Весело поглядывая на охотника, она просвистала что-то свое и улетела, легонько качнув веткой.

Раймо прислушался. Со всех сторон его окружала густая тишина. Даже птиц не было слышно. Он осторожно посмотрел по сторонам, но так и не увидел боковых номеров. Не было слышно пока и загонщиков. Раймо немного расслабился.

Вдруг к нему незаметно подкрался Кузьмич.

— Левее переходим, — шепотом сказал он.

— Зачем? — спросил Раймо по-фински.

— Ветер поменялся, вот зачем, — пояснил Кузьмич. — Генерал думает, что они втроем на загоне справятся, понял? Не по ветру же гнать — обязательно прорвут боковую линию…

— А, ветер изменился… — повторил по-фински Раймо.

— Понятливый… — похвалил Кузьмич. — Я тебя в хорошее место поставлю… — пообещал он иностранному гостю и первым двинулся на новое место.

Раймо пошел следом за ним. Чуть в стороне он заметил Леву Соловейчика: изредка между деревьями мелькала его пятнистая куртка.

Кузьмич двигался почти бесшумно. Вдруг он остановился, прислушиваясь к чему-то. Раймо тоже замер, навостряя уши, но так и не понял, почему Кузьмич остановился. Неожиданно егерь юркнул в сторону.

Раздался глухой звук удара.

— Спать!? В линии спать?! — Кузьмич пинал ногами ничего не понимающего Сергея Олеговича.

— Да не спал я! — отбивался тот. — Сидел тихо и слушал…

— Сидел с закрытыми глазами и тихо сопел, да?.. — зло поддал еще егерь.

— Загонщики, вроде, пошли… — заметил по-фински Раймо, желая прервать затянувшуюся экзекуцию.

Кузьмич прислушался — порывы ветра доносили рваные крики загона.

— В сторону иди, — приказал он Сергею Олеговичу, — к воде.

Тот поднялся с земли и послушно пошел туда, куда показал ему Кузьмич.

— А ты вперед двигай, — егерь повернулся к Раймо. — Видишь, сосна с наклоном? Ты левее ее вставай. Туда распадок идет: если лося и поднимут и не дурак он окажется — обязательно к тебе выйдет…

— Спасибо, Кузьмич… — поблагодарил на финском Раймо.

— Когда зверя завалишь, тогда и благодарить будешь…

Кузьмич так же незаметно, как и появился, скрылся в кустарнике.

Раймо быстро дошел до сосны и сел перед узкой ложбинкой. Здесь было отлично. Со всех сторон местность просматривалась далеко и хорошо.

Загон подходил все ближе. Раймо замер, стараясь не шуметь. Кто-то пробирался через кустарник по склону ложбинки прямо в его сторону, как и предсказывал Кузьмич. Раймо уже приготовился было резко вскинуть ружье, когда со стороны Сергея Олеговича прозвучали выстрелы — бах! бабах! — они были выполнены так быстро, что почти слились в один звук. Темная тень с ужасным треском сорвалась с места и одним прыжком перескочила через ложбину. Раймо даже не стал поднимать ружья — ему показалось, что мимо него пробежала огромная обезьяна…

Загощики подошли совсем близко.

— Раймо! Давай сюда! — позвал его с той стороны Кузьмич.

Финн пошел на голоса. У бочажка он наткнулся на Женю. Тот стоял с сержантом Семеновым и смотрел куда-то в кусты.

— Упустили зверя!.. — тяжело дышал Семенов. — Я его прямо перед собой гнал…

— Женя, скажи, мы охотимся на обезьяну? — серьезно спросил по-английски Раймо.

— На обезьяну? — переспросил не понявший Качалов.

— Да, на обезьяну, — кивнул Раймо. — Мимо меня пробежала огромная обезьяна… Вот такая… — он показал ее размер, подняв над головой руку.

— У нас тут нет обезьян… — начал Женя.

Тяжелый треск веток под грузным телом заставил его замолчать. Он даже подался назад, опасаясь встретиться с глазу на глаз с медведем-шатуном…

…но к ним на полянку вышел Михалыч.

— Ушел… Через протоку… на другой остров, — сообщил он. — Давай за лодками, — приказал он Семенову, — а мы на мыс выйдем…

Раймо поторопился вернуться назад. Он двинулся по краю ложбины, глядя под ноги, и, наконец, нашел то место, где пробежало странное существо, которое он мельком увидел. Там, где земля была влажной, остался огромный след голой ступни. Раймо для сравнения поставил рядом свою ногу. След был значительно больше… Хотя он казался нормальным, почти человеческим…

Он некоторое время рассматривал отпечаток, потом попытался отыскать еще, но земля вокруг была мерзлая и не сохранила следов неизвестного существа. Рай-мо услышал, что его зовут, и бросился бежать…

Когда финн выскочил на берег, все охотники уже сидели в лодках, только Женя и Михалыч стояли на берегу — наверное, ждали его.

— Раймо! Ну где тебя носит! — возмутился с лодки Кузьмич.

— Там… все же прошла огромная обезьяна… — упрямо сказал по-английски Раймо.

— Давай в лодку! — недовольно закричал Кузьмич. — Зверь уходит!

— Я нашел ее след, — не унимался тот, — это огромная обезьяна… Может быть, доисторический вид человека…

— Тебе показалось, Раймо… Здесь довольно шумное место, мы сюда несколько лет приезжаем — и ничего такого не видели… — сказал по-английски Женя и, уже ио-русски, спросил у Кузьмича: — слышал, он говорит, что видел здесь какую-то обезьяну? Может быть, у тебя тут Снежный Человек живет?

— Мать!.. Вашу обезьяну! Лось уходит! — заорал Кузьмич. — Давайте в лодку!

Через неширокую протоку прошли на оконечность острова и высадили там Семенова и Михалыча. Остальные двинулись на лодках дальше, желая выйти к зверю с подветренной стороны.

— Дальше давай! — крикнул Кузьмич. — Он мог знаешь куда уйти!

Лева, сидевший на моторе, послушно повел лодку дальше. Следом за ними шла вторая.

— Пока вы тут обезьяну ловили, — недовольно покосился Кузьмич на Раймо, — лось совсем мог уйти.

— Я видел обезьяну и видел ее след, — упрямо стоя на своем, финн посмотрел на егеря. — След вот такой большой!

— Это ты загнул! У нас сапог таких не выпускают! — улыбнулся Кузьмич. — Вот какие самые большие… Сорок шестой размер! — он похлопал по голенищу своего сапога.

— Она была босой… голая… — заметил по-фински Раймо.

— Ты думай, когда пули-то отливаешь! Сейчас же холодно! Кого выпустишь голым на улицу? — возмутился Кузьмич. — А ну, давай к берегу, здесь высадимся…

Лодки одна за другой мягко уткнулись в берег, выплеснув на темный песок по волне. Все быстро выбрались на сушу.