Георгий Эсаул - Рабочий Страница 13

Раздумья затянулись резиновой лентой.

Врачиха не торопила Лёху, давала ему возможности найти себя в медицинском кабинете.

— Вы справедливо судите и наобум не скидываете трусы, как поступают молодые неопытные слесари, — врачиха улыбнулась своему, далекому, выражение её лица — мягкое, домашнее. — Вы думаете о своем, ненавидите Правительство за то, что оно сделало вас слесарем, а не Президентом или, на худой конец, банкиром с красными штиблетами.

Поверьте, мужчина, в красных штиблетах нет особого шика, если к ним не приложится черный «Мерседес».

За мной ухаживал банкир, но не самого высокого ранга, а так — плюшка с миллионами долларов США.

Я честная девушка, поэтому не шла с ним в рестораны, не ездила на хату, а проводила время в парке, или на скамейке около метро, где мы обсуждали планы на будущее и осуждали людей, которые, как городские свиньи, бросают мусор мимо урны.

В один не прекрасный день банкир сделал мне предложение руки и сердца с довеском денежного содержания наших будущих детей и любовников.

Я думала долго, очень долго, больше рабочего дня, а затем попросила банкира, также как и вас прошу сейчас, чтобы он снял трусы.

Жених по-своему истолковал мою просьбу, потому что на его лице мелькало выражение самолюбие со сметаной цинизма и сумасшествия.

Повторяю, что я — скромная девушка, поэтому не знала и не знаю, о чем думал жених, когда я попросила его снять трусы, но, кажется, что он не думал о садах Семирамиды.

Я люблю сады Семирамиды, обожаю их, представляю, что я древняя царица Семирамида и отдыхаю в висячих садах, загораю почти обнаженная, потому что древний воздух и солнечные лучи омолаживают без того молодую кожу. — Врачиха, вдруг пробежала вокруг Лёхи, сделала ещё два круга, при этом раскраснелась, как шаловливая школьница, глаза её сияли, щеки горели: — Вот так я бы бегала по садам висячим с вишнями и грушами, на которых любуются японцы в кимоно.

Но нет висячих садов Семирамиды, они канули в историю вместе с бочками черной икры.

Правительство думает о пандусах для инвалидов, о школах с музыкальным уклоном, но не подумало о висячих садах по плану Семирамиды, садах, где каждый человек почувствует себя в Раю, словно из рога изобилия посыпали золотой пылью.

Мой жених снял трусы — дорогие трусы от Калвина Клейна, и под трусами я увидела безобразие, ужас и мрак бездны с адским хохотом.

Три лобковые вши, представляете: три вши!

Вши и венерино созвездие сифилиса — пятнышки и прыщи постыдные.

Откуда банкир принес заболевание и вшей? Он же не бомж из подворотни, похожей на Триумфальную арку в городе Париж.

Я высказала банкиру всё, что думаю о политике беспринципных мужчин, которые шастают по помойкам, выискивают самых вшивых и больных бомжих, а, может быть, и бомжей — я не знаю вкусы богатеньких.

Жених ответил без тени смущения, что вшей и сифилис выведет за один, день, как кредит даст Анголе.

Я же порвала с женихом, не вышла за него замуж, потому что вши, сифилис не совместимы со званием Российского чистого врача венеролога. — Врачиха подмигнула Лёхе, как другу по несчастью: — Снимайте, снимайте же трусы, мужчина.

— Я еще не готов морально, не чувствую в себе сил перейти черту робости, — Лёха держался за резинку трусов — так улитка присасывается к стенке аквариума в зоопарке. — Не доходите до зверства, хотя вас травмировал ваш жених с сифилисом и вшами, похожими на железные опилки.

Опилки притягиваются к магниту, а вши к лобкам людей, грязных не только телом, но и мыслями.

— Обстановка кабинета пугает вас, поэтому вы разозлены и держите на меня камень за пазухой, — врачиха медленно потянула трусы Лёхи вниз (Лёха не сдавался, держался за резинку Судьбы). — Но поймите меня, честную незамужнюю женщину: я не имею возможности принимать пациентов на дому, где бы вы чувствовали себя расковано в домашней непринужденной, как в загородном кафе, обстановке.

Моя больная мама — не помеха, но кодекс врача, дело чести, клятва Гиппократа не на нашей стороне, словно я предала Родину.

Вы не отплатите мне злом за добро, если я сниму с вас трусы и осмотрю на предмет вшей и венерических заболеваний!

Мои действия профессионального медицинского работника избавят вас от необходимости самому принимать решение о переходе черты робости и надежд — так полицейский берет на себя вину за извержение вулкана на Камчатке.

Я буду вам обязана, и не только из обыденной вежливости, но из-за реликтового стыда, который кроется за гадкой маской нравственной цинизма человекообразной обезьяны в вашем атавизме.

Люблю обезьян, обезьяны в цирке катаются на собаках, а в Японии обезьяны по улицам разгуливают в соломенных шляпках и соломенных плащах.

Потешно: обезьяна в плаще из соломы!

Соломенная обезьянка, как соломенный бычок.

— Для что вы мучаете меня? — Лёха не удержал трусы, врачиха ловко стянула с него, сорвала через ступни и помахала трусами в воздухе, а Лёха ладошками закрыл стыд и срам: — Вы показываете на мне свою профессиональность, а я проницательно вижу, что вы имеете и другие интересы, например — скрытая камера.

После осмотра, когда вы глазами пощупаете мои гениталии, вы засмеетесь, а я предвижу ваш смех — заразительно показной, для кинокамеры, и скажите, а рукой помашете в сторону вешалки: — ХАХАХА! Вас снимала скрытая камера!

Улыбочку, пожалуйста! ХАХАХА-ХА-ХА!

Ради скрытой камеры вы рассказали о женихе, о его лобковых вшах и сняли с меня трусы, словно с индейца содрали скальп.

Вы поступаете так, как велит вам служебный долг и долг перед телезрителями: и осмотр пациента проведете, и поставите шариковой ручкой «Паркер» жирную галочку в моей истории болезни, и с телевидения за участие в передаче «Скрытая камера» получите гонорар и славу.

Я же рабочий, не получу ничего, кроме нравственного падения в сортирную яму, где опарыши белого цвета.

С другой стороны, вы же меня осмотрите бесплатно, потому что диспансеризация — бесплатная, выдадите мне путевку в жизнь, на продолжение работы в должности слесаря, так что — равновесие, но рук с гениталий я не уберу, не в силах.

Искусство древней Греции и других стран Мира показывает стыдливых женщин с одной рукой на лобке — так принято, так нас в школе учили, хотя я не женщина, но руки мои на гениталиях, и они лежат там по генетической памяти.

Вероятно, мой предок или несколько предков попали в ситуацию, когда руки на гениталиях — обязательны, вызваны случаем, к которому необходимо, чтобы гениталии закрыли руками, как футболисты поступают во время штрафного удара.

— Генетическая память — широкий вопрос, и вы не напрасно его затронули, потому что с ним дрогнула и струна в моей душе, — врачиха говорила серьезно, глаза её подернуты дымкой воспоминаний. Но вдруг, будто заяц лапками ударил по глазам, врачиха переменила тон на добродушный: — Вы упомянули прежде, чем сказали о генетике, вы затронули вопрос скрытой камеры.

Да, у меня не раз возникала мысль снимать прием пациентов на скрытую камеру для потомков.

Что узнают о нас наши потомки: фильмы? останкинские телебашни? французские шарманки?

Это все несерьезно, а прием рабочих в медицинском кабинете венеролога — жизненно важно, и для потомков, несомненно, интереснее, чем картинки из Камасутры.

Я купила камеру китайского производства, но она сломалась, и я теперь коплю на новую камеру, компактную, но в то же время с высоким разрешением, а она — дорогая, как золото на мировом рынке.

Скрытые съемки в моем кабинете — познавательно для науки; я дома по записям прочту эмоции пациентов на осмотре, что станет полезным для моей дальнейшей карьеры, а я поступлю ещё и на психолога.

Венеролог-психолог — новое в Российской медицине.

Флаг России давно поменялся, но остается новым, и я считаю полоски: правильно ли — на русских, или на французских они местах?

Вы не снимали трусы, а трусы ваши — флаг, но иного, не российского цвета.

Полагаю, что только пираты развешивали черные флаги, а у вас на трусах нет черепа с костями, так что они не пойдут на пиратский флаг для увеселения пиратов и их барышень.

Не люблю пиратских барышень, потому что они — дурного поведения, и, наверняка, все с венерическими болезнями и лобковыми вшами.

Представляете, вы сейчас выйдете из поликлиники, довольный медосмотром, найдете на улице красивую барышню в белом свадебном платье или в норковой дорогой шубке Царицы.

У меня нет денег на шубку, и в скором времени не заработаю, потому что коплю на камеру для скрытой съемки — так повар копит деньги на новый котел вместо дырявого старого.

Вы поцелуете барышню, а с барышни на вас прыгнет вша залетная!

Ужас! Ужас!! Ужас!!! — врачиха прикрыла глаза ладошками, затем жалобно, но с настырностью протянула: — Мужчина, у вас трусы пиратские, ну, уберите, уберите руки с гениталий.