Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера Страница 15

Дункан выглядел необычно оживленным. И почему-то даже веселым. Первое, что он сделал, это поднял бокал и предложил тост.

– Значит, за Номер 10, так ведь?

– Спасибо, – автоматически поблагодарил я. Очевидно, думая совсем о другом.

Он бросил на меня странный взгляд. Я коротко извинился, допил свой бокал и снова его наполнил. Также на четыре пальца.

– В чем дело, Джим? – подозрительно спросил он.

– Понимаешь, Дункан, у меня, как бы это попроще сказать… в общем, появилась некая проблема.

– Ты что, отказываешься меня поддержать?

Вот черт! Наш разговор начинал выходить из-под моего контроля. Я сделал большой глоток из своего бокала и, глубоко вздохнув, сказал ему, что в моем распоряжении оказалась некая информация. Серьезная… очень серьезная информация. Имеющая самое непосредственное отношение к его личным финансовым операциям.

Естественно, он сделал вид, будто не понимает, как это, собственно, следует понимать. Тогда я сначала напомнил ему о крахе компаний «Континенталь» и «Дженерал», а когда он, пожав плечами, сказал, что это не более чем результат «случайного стечения обстоятельств», упомянул о несколько странных переводах фондов не совсем понятным компаниям.

– А что в этом странного? – спросил он.

Я тоже пожал плечами.

– С технической точки зрения, конечно же, ничего. А вот если взглянуть на это в сочетании с вполне аналогичным случаем с известными акциями офшора…

Я намеренно не закончил фразу. Пусть как бы повисит в воздухе. Так скорее дойдет.

Дункан нервно сглотнул.

– Откуда у тебя это?

Но я, само собой разумеется, ничего не ответил. Только постарался довести до его сведения: если он не снимет свою кандидатуру, я буду просто вынужден поделиться имеющейся у меня информацией с некоторыми коллегами по партии, с налоговым управлением, отделом по борьбе с финансовыми нарушениями, ну и так далее, и тому подобное…

– Вообще-то, если у тебя там, как ты утверждаешь, все честно и чисто, в чем лично я совершенно не сомневаюсь, то тогда нечего и огород городить, – невинно заметил я, хотя тут же продолжил: – Но дело в том, что обо всем этом должны знать и американцы. Равно как и Корона Ее Величества…

Он медленно допил свой бокал. Очевидно, оттягивая время, чтобы подумать.

– Там не было ничего незаконного или предосудительного.

Не самое убедительное отрицание собственной вины.

– Тем лучше, – радостно заметил я. – Если ты так считаешь, значит, можно спокойно говорить обо всем этом. С чистой совестью и открыто. Со всеми, кому это может показаться интересным. Сделать это, так сказать, достоянием общественности.

Тут Дункан явно запаниковал.

– Минутку, минутку, – чуть ли не истерически воскликнул он. – Джим, неужели ты не понимаешь? Ведь любые финансовые дела можно интерпретировать и в ту, и в другую сторону! Как палку, которую можно взять с любого конца. Сам знаешь: закон что дышло, куда повернешь, туда и вышло.

Я отпил из своего бокала и терпеливо подождал. Впрочем, совсем не долго. Оказалось, что стать премьером Дункану, по большому счету, не очень-то и хотелось. Лично для него МИД куда как лучше. Во всех отношениях! А Номер 10 ему был нужен только для того, чтобы не пустить туда Эрика.

– И главное, Джим, я ни за что на свете не буду поддерживать Эрика! – с пафосом закончил он свою страстную тираду.

После чего я намекнул ему, что Эрику, скорее всего, в любом случае придется снять свою кандидатуру.

– Ну а как насчет того, чтобы поддержать кого-нибудь другого?

– Кого? – удивленно спросил Дункан.

– С этим нет никаких проблем: просто надо найти того, кто умеет и готов по достоинству оценить способности своих верных друзей, кто приложит все свои силы, чтобы один из них оставался министром иностранных дел. То есть человек, готовый «забыть» и о «Континенте», и о «Дженерал», человек, которому можно доверять, ну и все такое прочее. Короче говоря, старый и верный друг.

На какой-то момент мне вдруг показалось, что тут я несколько переигрываю. Во-первых, я, конечно же, старый знакомый Дункана, но вряд ли его старый и верный друг, а во-вторых, он совсем не из тех, кто способен хоть кому-либо доверять. Вообще никому!

Последовало долгое молчание, когда мы тупо смотрели друг на друга, а потом стало видно, что до него постепенно начинает доходить смысл нашего разговора.

– Ты что, имеешь в виду… себя?

Я, как мог, изобразил самое искреннее удивление.

– Себя? С чего это? Да у меня никогда не было и не может быть никаких амбиций в этом направлении.

– Нет, ты имеешь в виду себя, – прошептал он.

Естественно. Кому, как не ему, знать правила игры!

А может, во мне на самом деле сидит тот самый пресловутый «инстинкт киллера»?

Сегодня мне удалось избавиться еще от одного коллеги и соперника. Оказывается, это совсем не так трудно, как представлялось.

Мы встретились с Эриком «за рюмкой чая» в баре палаты общин. На этот раз я не стал ждать и сразу же взял быка за рога. У киллеров это называется почувствовать вкус крови. Правду говорят: трудно убить только в первый раз. Потом становится все легче и легче…

Поэтому я ему практически сразу же дал понять, правда, в общих словах, что у меня есть некая информация. Касающаяся лично его. Он сильно побледнел и залпом выпил свой бокал с виски. Я тут же предложил ему еще. Он благодарно кивнул головой.

– Да, Джим, конечно… Спасибо. Только побольше, пожалуйста. Пальцев на шесть… Думаю, сейчас мне это совсем не помешает.

С чем, с чем, а уж с этим проблемы не было. После чего я тактично поинтересовался, понимает ли он… так сказать, всю серьезность своего положения.

Эрик мрачно ответил, что не только понимает, а, к сожалению, понимает слишком хорошо.

– Значит, поддерживать меня ты теперь не будешь, так ведь?

– Да.

– Извини, Джим, не совсем понял: да «да» или да «нет»?

– Да, Эрик, – сказал я и торопливо добавил: – Да, я конечно же поддержу тебя. Но только не на пост ПМ.

– Но ты же сам обещал!

Боже мой, неужели он не видит, что все изменилось? Причем изменилось принципиально! Я как можно терпеливей объяснил ему, что мое обещание поддержать его было дано мной до информации о той самой «сомнительной даме» из Аргентины. Ну и всех остальных…

– Послушай, Эрик, как у председателя нашей партии, у меня, естественно, есть определенные обязательства. Которые не подлежат обсуждению. Поэтому если бы ты стал ПМ, а потом все это вдруг всплыло наружу, это, поверь, стало бы самой настоящей катастрофой для партии. А может быть, даже и для страны! – Тут до меня дошло, что в моих словах мог прозвучать совершенно ненужный намек, поэтому я тут же торопливо добавил: – То есть я имел в виду, что совсем не обязательно буду сообщать детали твоей личной жизни Короне Ее Величества. Хотя…

– Не надо, я снимусь, Джим, – растерянно пробормотал он.

Давно бы так. Если бы он научился сниматься чуть раньше, то не оказался бы в такой ж… ну, скажем, в таком положении, как сейчас. Впрочем, я честно попытался успокоить его, заверив, что больше об этом никому говорить не буду. Никому!

Он с мерзкой гримасой на лице сердечно меня поблагодарил и злобно прошипел:

– Значит, теперь Даунинг-10 достанется этому ублюдку Дункану?

– Вряд ли, – успокоил я его. В отличие от него, с милой улыбкой на лице. – Лично я постараюсь этого не допустить.

– Вряд ли? Постараюсь этого не допустить? Как все это понимать? Если не он, то тогда кто?!

Я поднял свой бокал, улыбнулся и предложил выпить за успех нашего дела.

Похоже, до него постепенно начало доходить. Поскольку нижняя челюсть буквально отвалилась

– Ты что, имеешь в виду… себя?

Я снова изобразил на своем лице самое искреннее удивление.

– Себя? Да что ты! Ведь наши дети уже подходят к возрасту, когда нам с Энни пора подумать о том, чтобы уделять друг другу побольше времени.

Он все прекрасно понял. И, удивленно покачивая головой, почти прошептал:

– Нет-нет, Джим, ты имеешь в виду именно себя.

Да, это на самом деле становится все более и более забавным!

События развиваются на редкость стремительно. Эрик и Дункан уже не участвуют в гонке, но об этом пока еще толком никто не знает, кроме меня, сэра Хамфри и, естественно, моего главного личного секретаря Бернарда. Впрочем, остается еще одна маленькая проблема: хотя оба моих друга добровольно снялись с дистанции, я-то на нее еще не заявлен! Для этого от меня требуют какой-то эффектной, впечатляющей публичной акции. Чтобы партия мной гордилась и в самый решающий момент проголосовала, как надо. Чтобы остальные возможные кандидаты даже и не подумали выставляться…

Кроме того, нерешенной была также и моя главная проблема – эта чертова еврососиска! Ну и что с ней теперь делать? Вопрос на редкость щекотливый. Интересно, можно ли из него извлечь для себя выгоду? Особенно в данной ситуации.