Диляра Тасбулатова - Кот, консьержка и другие уважаемые люди Страница 16

Истории при этом не повторялись.

Зато мама меня не хотела домой пускать: думала, какая-то бабушка к нам ломится.

– Вы кто? (спросила меня мама).

– Твоя совесть (сказала я заунывно, уже не было сил острить).

– А я думала – смерть (сказала мама).

Кулинарные изыски

Хотя я не очень люблю эту тему, кулинарию, типа, все же вот что расскажу.

Я вечно готовлю что-нибудь такое: утка в меду, шварцвальдский пирог какой-нить, груши в портвейне – ну все в таком роде, типа изысканное.

А мама тем временем, формально похвалив мои изыски, украдкой ходит к консьержке есть казенные пельмени (самые дешевые), пить «Майский чай» (мерзость) с карамельками «Взлетные» и грызть печенье «Столичное» (или как его там, не помню).

Как-то я таки ее застукала за этим неприличным занятием. И малость обиделась: дома утка в меду, а она дешевые слипшиеся пельмени наяривает.

Мама начала оправдываться:

– Ну ты же знаешь, что даже самые утонченные аристократы любили иногда ездить к дешевым проституткам, имея жен-красавиц.

– Но не так же демонстративно (сказала я с укором).

Мама вздохнула:

– Да, тут я не права: это как проститутку привести в дом к жене…

Американский детектив

Как-то я собирала документы для одного дела.

Тут же мама пришла и говорит:

– Ну че, к похищению готовишься? Думаешь, американцы тебя – ррраз! – и в мешок! (МИД, напоминаю, кто не знает, всерьез заявил, что наших людей похищают американцы.)

– Ага (говорю), мало ли что? Пойду, в магазин за сыром или водкой, и тут вдруг белозубый с челюстью американец, заманчиво помахивая ихним звездно-полосатым, посадит в свою машину…

– И как Фантомас – взмоет в небо?

А тут как раз в гости зашла консьержка Рая, женщина настолько наивная, что это же порой граничит со слабоумием.

– Ты вот недавно была в Америке (сказала Рая). Это тебя похитили, штоле?

– Ага (говорю). Думали, что я – ядерный ученый.

– Потом разобрались, что к чему (сказала мама), и назад отправили.

– Допрашивали? (с ужасом спросила Рая).

– Было дело… (сказала я важно, пока мама уже со смеху помирала).

– Че спрашивали?

– Айкью для начала.

– Это че такое?

– Тест на вменяемость (сказала мама).

– И что? (спросила Рая с расширившимися от ужаса глазами).

– А ничо! (ответила за меня мама). Не может она ни один тест пройти, кроме знания русского языка, да и то… Ну вот котлеты еще умеет (я как раз угощала Раю котлетами собственного изготовления).

– Наверно (произнесла задумчиво Рая), они всех вернут потом, если похитят. Меня вот точно вернут: я даже не знаю, что такое айкью. И котлеты делать не умею.

– А голубцы? (спросила мама).

Рая обрадовалась:

– Голубцы научилась! Петровна научила!

– Ну тогда тебя не вернут (сказала мама). Будешь у них там жить на Мичиганщине.

Рая вдруг гордо вскинулась:

– Ни за что!

Мама говорит:

– Тогда будь осторожнее: если видишь, что в дом ломится какой-нибудь иностранец, дверь не отпирай.

Критик месяца

Когда мама узнала, что я стала «критиком года», то стала сразу надо мной издеваться:

– А почему если девушка – то месяца, а критик – года?

– Эт чтобы жюри каждый месяц не заседать.

– А! А я думала… (мама покраснела).

– Что ты думала?

Мама помялась:

– Ну, там девушки обычно, извини, в неприличных позах изогнуты, а у критиков-то, как правило, артроз.

– Ну да (говорю). Поди извернись с таким мениском-то…

– Но если таки извернешься, то потом обратно уже себя ни за что не соберешь. Так и будешь извернутой – целый год. Как раз я и подумала, что «критик года» – инвалид, который, с января по декабрь на обложке «Плейбоя» висит. Лучше бы наоборот – критик месяца, а девушка – года. Все-таки, хоть она голая и неприличная, приятнее на нее смотреть, чем на критика-инвалида с его мениском (намекнула мама на мой больной мениск). Плюс печень пошаливает (тут мама внимательно посмотрела на меня).

– Печень-то не видна, мама, она же внутри пошаливает.

– А по выражению лица видно: как говорится, цвет лица – геморройный. И вот на такое целый год смотреть – это у кого нервы выдержат?

О пользе чтения

Вот еще что вспомнила в связи с Довлатовым.

Его хорошо цитировать без предупреждения людям неначитанным.

Сидела как-то, пила кофе с отпетыми мещанками.

Одна из них сказала про что-то там:

– Ну, это лишнее.

Я тут же:

– Лишнее – это трипак, уголовный кодекс и алименты.

Дамочка за сердце схватилась.

А хозяйка дома мне выговорила.

А я ей:

– А че, твои подружки книжек не читают?

А она говорит:

– Они читают! Устинову… Там про трипак и алименты нет ничего.

Цукерберг и Рая

Цукерберг (в Фейсбуке) меня спрашивает:

«В каком городе находится средняя школа номер 94 города Алма-Аты?»

Мама говорит (радостно):

– А ты говоришь, что я ни черта не понимаю! Выясняется, что этот молодой да пробивной, этот компьютерный гений – тоже дурак?

Даже насвистывать начала – так обрадовалась (я ее ругала, что она компьютер не хочет осваивать и мобильный телефон).

Тут зашла консьержка, и мама ей радостно этот вопрос повторила (мол, ну не дурак этот Цукер?)

– Представляешь (говорит мама), он спрашивает: «В каком городе находится средняя школа номер 94 города Алма-Аты?»

А консьержка говорит:

– А правда, в каком?

Мама развела руками.

После ухода консьержки мама мне говорит (задумчиво):

– Может, если бы эта Рая училась бы вовремя, тоже бы смогла Фейсбук создать?

Любовь, похожая на сон

Странно на меня действует водка: немедля хочется влюбиться.

А от вина хочется спать.

Мама спрашивает:

– Спать с тем, в кого влюбилась, выпив водки?

– Нет (говорю), просто – спать.

– А если ты уже выпила водки перед вином, и влюбилась, а потом вина выпила – все равно просто спать?

– Все равно – просто спать.

– То есть, выпив вина, ты сразу же забываешь, что в кого-то влюбилась?

– Ага (говорю). Тот, в кого я влюбилась, выпив водки, наводит на меня сон после вина.

– Тогда ты не пей вина после водки, а влюбившись, продолжай пить водку.

– Но тогда я так напьюсь водки, что опять забуду, что влюбилась! Для влюбленности водки надо грамм сто писят, не больше!

– А ты выпей водки, влюбись, а потом гони того, в кого влюбилась, в шею и уже пей водку или вино без него! Но как ты можешь гнать его в шею, если ты уже в него влюбилась?

– Вот в том-то и дело, мам! Только-только влюбишься, как он тебе вина подливает, и сразу хочется спать! Черт побери!

– Тогда не пей ни водки, ни вина, а просто сиди с тем, в кого бы ты влюбилась, если бы ты выпила бы водки, и разговаривай!

– Так в том-то и дело, что пока я не выпью водки, мне с ним неохота разговаривать!

Как американцы Лёлика похищали

Вот тут МИД утверждает, что наших людей похищают американцы. (Кстати, такое всерьез было заявлено.)

Колян говорит, что такое вполне возможно: он говорит, что его друга Лёлика все время кто-то похищал – он когда по пять дней домой не возвращался, то жене Тамарке говорил, что его опять похитили. Похищали его разные товарищи: то астронавты, то зеленые человечки, то – внимание! – переодетые в наших гопников американцы. Или американские астронавты, этого Лёлик сейчас не помнит.

Она его называла «сказочник», «неуловимый Лёлик» и била сильно: однажды до реанимации избила. В результате этих похищений-исчезновений с горизонта семейной жизни его наконец «похитила» скорая (которую сама Тамарка, правда, и вызвала), и дело дошло даже и до трепанации Лёликиного черепа.

Вышла же она за него еще в семидесятые, потому что Лёлик складно врал: например, говорил ей, наивной тогда Тамарке, что знаком с Хрущевым, публиковался в «Юности» и никогда не пьянеет.

Насчет похищений он поначалу помалкивал, но уже на пятый год совместной жизни стал рассказывать, что за ним все время гоняются и – чуть зазевался – похищают. Потом держат в подвале и нещадно поят «Столичной». С красной икрой вдобавок. (Лёлик очень любит красную икру, пару раз пробовал и теперь забыть не может.)

Колян говорит, что Тамарка почему-то всему поначалу верила, но вот насчет американцев – никогда.

– На хрена ты им сдался, мудак! (говорила циничная Тамарка). Был бы ты ученый, к примеру, который может ядреную бомбу взрастить в ихних американских подвалах, или красивая баба, а так че с тебя взять? Им ты, што ле, втирать будешь про красную икру?

Сказала так и сильно избила. Вплоть до скорой (как я уже вам успела поведать).

Однако ни Лёлик, ни я, ни Колян не теряем надежды, что американцы перепутают нас с ученым, возьмут да и похитят.

Мама говорит:

– А в чем они тебя поволокут? Ты же будешь, как патриот, сопротивляться, и откуда у них такой мешок, чтобы тебя туда незаметно сунуть? Лёлика или Коляна они быстро скрутят, напоят для начала, а с тобой им возни будет столько, что лучше и не связываться.