Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений Страница 16

— Хватит! — кричали мы, не зная, куда все складывать. — Довольно!

— Погодите! — донесся Пашкин крик, и вскоре показался он сам, с натугой тащивший на плечах бочку со сгущенкой. — Провиянт забыли!

— Эй, ты чего? — ахнул Олег. — Не делай этого! Я плавать не умею!

Ржавая железная бочка перевалилась через борт и рухнула вниз, придавив нас своей тяжестью. Олег совершенно скрылся под водой и лишь болтал ногами и пускал пузыри. Пока мы его вытаскивали, сверху спрыгнул Пашка, и лодка снова чуть не перевернулась.

— Ну ты, водолаз чертов! — вскипел я, — добился своего? Позор на весь Тихий океан — единственная в мире надувная подводная лодка!

Пока мы ругались, мимо нас, с кувалдой в руках проплыл Командор и, игнорируя наши протянутые руки, подплыл к трюмному люку и нырнул. Как по волшебству спор тут же утих.

— Опять рехнулся! — прошептал Олег.

Под водой размеренно били по железу. Суматошно размахивая веслами, мы подгребли к месту исчезновения Командора и замерли в нерешительности.

Заскрипела открываемая дверь, и тут же с глухим хлопком из трюма вырвались последние кубометры воздуха. В фонтане брызг на поверхность выбросило Капитана и закружило в воронке. Качнув на прощание мачтой, сейнер клюнул носом и быстро стал погружаться. Гневно отпихнув протянутое ему весло, Игорь раздулся как барабан и снова ушел на глубину.

Поплавком выскакивая из воды, он показывался то тут, то там, но всякий раз ускользал от наших рук. Наконец Пашка не выдержал и предложил жахнуть Капитана веслом и только потом уж вылавливать.

— Этак мы до ночи провозимся!

Олег обвязался веревкой и приготовился прыгать в воду, а мы замерли с веслами наготове. Ничего не подозревающий горе-кладоискатель вынырнул как раз у кормы нашей лодки.

— Вот он! — закричал Паша и, отпихнув Колю, кинулся туда. — Дай я его стукну!

Пока Коля падал за борт, Пашка примерился и тут же понял, что если огреть Капитана по макушке, тот «солдатиком» уйдет вниз и достигнет дна даже раньше бедняги-сейнера.

Пашкино весло взметнулось и со свистом пошло по горизонтали.

Первый, самый мощный удар достался Вите, и тот ракетой врезался в воду в добром десятке метров от лодки. Не успел я понять, что происходит, как получил веслом в живот и стартовал следом.

Описав полукруг, весло обрушилось на квадратный капитанский затылок, с треском переломилось пополам, и потерявший равновесие Пашка неуклюже бултыхнулся в воду рядом с Игорем.

— Эй, вы куда? — вскричал Олег. — Это я! я должен был прыгать!

Вернувшись к лодке, мы вскарабкались на кучу вещей и осмотрелись. Метрах в десяти от нас вода бурлила и клокотала.

Мужики! — донесся Пашкин голос, тут же сменившийся сдавленным криком и бульканьем пузырей. — Скорее сю… ап…

— Акула, наверное… — предположил Олег и, подавшись вперед, закричал: — За жабры ее, за жабры!

— Какие жабры, — осадил его Виктор, — это Игорь!

Стальной хваткой Пашка сжимал ногу отчаянно отбивающегося Командора, который все еще пытался нырнуть. Заарканив обоих веревкой, мы подтянули их ближе, втащили на борт лодки и с трудом разжали Пашкины пальцы.

— Уф! — тот вытер лоб и снял с шеи веревку. — Скользкий, черт… Пришлось его опять стукнуть.

На голове Предводителя набухала шишка размером с куриное яйцо. Я похлопал его по небритым щекам, и он открыл глаза.

— Сейнер… — простонал он, приподымаясь на локтях. — Только не надо лгать — лучше самая горькая правда, чем неизвестность. Он… утонул?

Я кивнул.

Какая неприятность! — вздохнул тот. — Впрочем, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь…

С волнением вслушиваясь в слова Капитана, мы поняли, что безумие дало последний рецидив, прежде чем отступить окончательно. Игорь совершенно успокоился и, приказав описать траурный круг по периметру нефтяного пятна, направил полузатопленную лодку к темнеющему на горизонте острову. Закутавшись в мокрые одеяла, мы налегли на весла.

— Какие у тебя красные щеки! — восхитился Игорь цветущим Пашкиным видом. — Ты, наверное, хорошо питался в последнее время?

— Нет, — угрюмо огрызнулся тот, — лодку надувал!

Глава 12

— Гм…

Игорь с весьма многозначительным видом рассматривал карту Галапагосских островов, каждые пять минут произнося загадочное «гм». В его рюкзаке — ветеране нашей первой экспедиции — обнаружился толстый справочник полуторавековой давности, мокрый как губка, но вполне читабельный. Взгромоздившись на бочку со сгущенкой, Игорь раскрыл его и изучал последние полтора часа, не отрываясь.

Течение было настолько сильным, что первый остров остался далеко в стороне. Усиленно работая веслами, мы старались теперь не проскочить мимо второго, иначе под покровом темноты мы могли миновать весь архипелаг и уйти в открытый океан на верную смерть. Время шло, а Игорь все восседал на бочке словно Бахус, раз за разом выдавая неизменное «гм».

Очень хотелось есть, но пока мы не достигли островов, все мысли о еде пришлось отложить, а о сгущенке никто и вспоминать не хотел. Вдобавок только сейчас мы почувствовали, как сильно мы замерзли — в спешке об одежде совершенно забыли и бежали с корабля чуть ли не нагишом.

— Санта-Круз, — наконец пробормотал Командор. — Ага… Ага. Течение… Все ясно! — окатив нас брызгами воды, он захлопнул книгу и указал на остров, к которому мы приближались. — Это Сан-Сальвадор, хлопцы. Правьте прямо на него — высадимся в бухте, а я пока проведу инвентаризацию, посмотрю, чего вы тут накидали.

Примостившись у подножия вещевой горы, он стал вытаскивать из нее один предмет за другим и тут же распределять их между нами.

— Нож складной, одна штука. Ничей… Беру себе! Тулуп овчинный, почти новый, один. Возьми, Коля, прикройся, а то сидишь в трусах, как беспризорник, — перед людьми неудобно. И шапку-ушанку на вот, тоже носи. Палатка шестиместная. Вить! Это тебе. Потеряешь, пеняй на себя… А это что? Кастрюля? — Игорь со скрежетом выдернул из-под бочки смятый жестяной предмет с приклепанной сбоку ручкой и повертел его в руках. Вещь была достойна кисти Пикассо и вид имела совершенно невероятный. Хозяин озадаченно почесал в затылке.

— Черт те что и сбоку бантик, — хмыкнул Витя.

— Наверное, это мышеловка, — предположил Пята.

— А дверца где?

— Отвалилась…

— Да это же рупор! — опознал вдруг странный предмет Олежка. — Только помятый здорово…

— Да? Гм, действительно… — Хозяин ухватился за ручку и, поднеся рупор ко рту, что-то крикнул.

…Опомнился я уже в воде. Оставляя за собою пенный бурун, меня обошел Витя и стремительно понесся к горизонту техничным элегантным баттерфляем. Рядом, суматошно размахивая руками, барахтались Коля с Олегом, а далеко впереди белела Пашкина рубашка.

— Что это б-было? — заикаясь, пробулькал Олег.

— Н-не знаю… — честно сознался я и оглянулся. Игорь, шлепая веслом по воде, пытался подгрести к нам, но лодка лишь беспомощно кружилась на месте.

— Куда вы, — крикнул он. — Остановитесь, безумцы!

Опасливо покружив около, мы забрались обратно. Один лишь Паша наотрез отказался возвращаться, пока Командор не отдаст ужасную трубу кому-нибудь другому.

— Сильная штука! — уважительно сказал Игорь и сунул рупор Олегу в руки. — Держи. Но от меня — ни на шаг!

Видоизменившийся рупор приобрел странные свойства, и звуки, который Игорь из него извлекал, напоминали вопли раненого слона и на неподготовленного человека действовали сногсшибательно.

На самом дне лодки обнаружился ржавый пожарный лом, который кто-то из нас в угаре поспешных сборов туда зашвырнул. Мы снова взялись за весла и, прежде чем солнце скрылось за горизонтом, уже вошли в бухту и причалили к берегу острова Джемс у русла высохшей речушки. Когда-то, в незапамятные времена вулканические взрывы разворотили крутые склоны горы, и средь зеленых холмов там и сям чернели застывшие потоки старой лавы. Несмотря на это, местность была исключительно живописной: на севере бухты, в воде, уходя ко дну решеткой сплетенных корней, в изобилии произрастали мангры. В прибрежном иле выискивали добычу совершенно непуганые розовые фламинго. Западная же часть острова густо поросла лесом.

Пашка вытащил лом и изъявил желание угробить десяток-другой, как он выразился, «фламингов», поскольку у всех у нас от голода сводило животы, но Игорь воспротивился такому варварству. Отправив Олега к скалам поискать птичьих гнезд, а Витю — за дровами, он приказал мне разводить костер, а сам скрылся в неизвестном направлении.