Алекс Экслер - Записки невесты программиста Страница 17

— ОК, — отвечаю я. — Надеваю халат и кроссовки.

— Все бы тебе шутить, — говорит он. — Я думаю, что майки с джинсами будет вполне достаточно.

— А на майке написать «Windoze — сакс?» — невинно спрашиваю я.

— Ни к чему такие крайности, — твердо говорит Сергей. — Вполне достаточно будет написать просто «Linux — rulez!» и все.

— Ладно, — говорю я. — Как-нибудь сама разберусь, что мне надеть.

— Ир… — начинает было он.

— Никаких «ир», — твердо говорю я. — Сама разберусь. Но ты не волнуйся, не посрамлю тебя перед твоими компьютерщиками. Мне и самой интересно на них посмотреть. В каких кругах я общаюсь — ты уже видел. Так что теперь посмотрю, в каких кругах мой благоверный общается.

— А я твой благоверный? — интересуется он.

— Если верный, тогда, конечно, благо, — твердо отвечаю я. — А если вдруг не сильно верный, тогда я тебе манипулятор оторву.

— У нас принято говорить — «процессор», — веселится он.

— Зря веселишься, — говорю я. — Плохо будет и манипулятору, и процессору.

— Ладно, Ир, — говорит Сергей. — Мне пора еще программу дописывать. А тебе, насколько я понимаю, надо заканчивать процесс обучения готовки пирога. Ты давай, учись готовить. Это дело нужное и полезное!

— Да без тебя знаю, что полезное. Передавай привет своим блондинкам в Интернете, — говорю я.

Сергей опять начинает было возмущаться, но я его не слушаю и кладу трубку. Мда-а-а. Чего завтра надеть-то? Вечернее платье, конечно, не вариант, но и на его «интернетовских подруг» я походить тоже не собираюсь. Ладно, завтра будет видно…

Я перед походом на эту выставку даже в институт не пошла. Как-то не сложилось. Все утро собиралась-собиралась, даже сумку свою институтскую попыталась разгрести, чтобы легче было идти в родной институт. Но там обнаружился какой-то номер журнала «Отдохни», я зачиталась и всюду опоздала. Ну и ладно. Зато успела должным образом подготовиться к выставке. Все-таки, меня первый раз выводят в «программистский свет». Надо не ударить лицом в грязь.

Где-то в одиннадцать позвонил жутко возбужденный (я имею в виду голос) Сергей.

— Але-е-е-е, Ирка-а-а-а! — заорал он в трубку.

— Здравствуй, Сережа, — вежливо ответила я. — Ты что, в дупель пьяный?

— Нет, — ответил он. — Пока нет. Пока точно нет. Пьяный я буду ближе к вечеру, потому что выпить на «Комтеке» — дело святое!

— Приличные люди выпивают дома или в ресторане, а не сидя на каких-то камтеках, — твердо ответила я. — Кстати, а что такое этот «камтек»?

— «Комтек», Ирка, это «Комтек»! — пояснил мне Сергей все тем же возбужденным голосом.

— Сереж, — осторожно сказала я. — А ты, случаем, наркотики не употребляешь? Особенно сильнодействующие.

— Нет, — твердо ответил он. — Уже давно доказано, что Линукс наркотиком не является, хотя и дает сильное привыкание.

— Тогда почему ты языком болтаешь уже несколько минут, а толком ничего сказать так и не можешь? — поинтересовалась я. — Во сколько выставка, где проходит, как, где и во сколько мы будем встречаться?

— Ир, да не кипятись ты, — объясняет мне он. — Просто у нас, программеров, эта выставка раз в году случается. Поэтому я весь дрожу в предвкушении. А «Комтек» — это название выставки.

— Понятно, — отвечаю я. — А что означает «ком-тек»? Компьютерный «тек»? Что такое «тек»?

На другом конце трубки послышалось томительное молчание.

— Але, — сказала я, — ты там не умер?

— Нет, — отвечает он. — Я думаю, что такое «тек». Уже пять лет на эту выставку хожу, но ни разу не задумывался на эту тему.

— Да вы, мужики, все такие, — довольно говорю я. — Ненаблюдательные и незадумчивые. Как мы только вас терпим?

— А вот нас, мужиков, я попрошу не касаться вашими едкими язычками, — с негодованием говорит он. — Сначала Excel освой, а потом уже наезжай на программеров! Я программеров в обиду не дам, — неожиданно разбушевался он. — Я сам — программер. И я, если хочешь…

— Да ничего не хочу, — лениво говорю я. — Серег, вот вы, мужики — программеры и не программеры, орете, как больные слоны, мол, «женщины по телефону болтают сутками… женщины по телефону болтают сутками», а сам как позвонишь на две минуты, чтобы передать информацию, так разговор с тобой затягивается на час или два, не меньше. Все болтаешь, болтаешь и растекаешься мыслью по древу.

— Нет такого выражения «растекаться мыслью по древу», — мрачно говорит Сергей. — Есть выражение «растекаться мысью по древу». «Мысь» — это белка по-древнерусски.

— Интересное кино, — говорю я. — Ты у меня постоянно мыслью по древу растекаешься, а выражения такого нет?

— Нет, — твердо говорит он.

— Это у вас нет такого выражения, — победно говорю я. — А у нас — есть!

На том конце трубки снова потрясенно замолчали.

— Короче, — говорю, — программер. Во сколько и где встречаемся? Уж будьте любезны запрограммировать для меня место встречи поточнее.

— В 12 часов, — начинает бурчать он, типа обидевшись.

— Громче! — говорю я, потому что ненавижу, когда бурчат в трубку.

— В ДВЕНАДЦАТЬ ДНЯ-Я-Я-Я-Я-Я! — орет он так, что у меня правая барабанная перепонка чуть ни склеилась с левой.

— Благодарю вас, сэр, — говорю я ледяным голосом. — Леди все расслышала. А вы, сэр, если намерены по-прежнему орать, как кастрированный бабуин, то положите сначала трубку. Потому что я вас и без трубки прекрасно услышу.

— Тебе не угодишь, — бурчит он. — То тихо тебе, то громко. Какая ты привередливая — ужас. Я раньше в тебе такого не замечал.

— И что ты этим хочешь сказать? — интересуюсь я. — Что мне будет отказано в чести сопровождать тебя на этот «Комтек»?

— Ну… — начинает он.

— Что-о-о-о-о-о?!?!?!

— Да нет, нет, — заторопился он, — конечно, ты не будешь лишена этой чести. — Встречаемся в 12 дня на остановке 905 года у шашлычной, которая теперь аптека в полдень.

— Сергей, — говорю, — с печалью в душе, но я вынуждена вам сообщить страшную новость — вы пьяны в дым!

— Это почему это?

— Да потому что ты несешь всякую чушь! Что значит «на остановке у шашлычной, которая теперь аптека»?

— Это значит, что там раньше была шашлычная, — объясняет он.

— Ну?

— А теперь там кобзоновская аптека!

— Что значит «кобзоновская аптека»? — интересуюсь я. — Там сырые яйца для голоса продают, что ли?

— Откуда я знаю, что там продают? — сердится он. — Кобзоновская аптека — и все. Я туда и не заходил ни разу.

— Как я узнаю, что это кобзоновская аптека? — снова интересуюсь я. — Там вывеска такая висит, что ли?

— Да не висит там никакой вывески! — снова злится он. — Но все знают, что это кобзоновская аптека. У кого хочешь спроси!

— Сереж, — говорю я очень тихо. — Я уже давно в курсе, что существует огромная разница между мужчиной и женщиной в восприятии окружающего мира. С этим, увы, приходится считаться.

— Это ты к чему? — подозрительно спрашивает он.

— Я к тому, что только мужики могут назначать встречу на остановке у бывшей шашлычной, где теперь кобзоновская аптека. Лично я не смогу попасть на встречу, используя подобную систему координат. Там метро рядом есть?

— Есть, — отвечает он. — Улица 1905 года.

— Давай встретимся на этой станции в центре зала, — предлагаю я. — Самый удобный способ. А потом поведешь меня хоть к шашлычной, хоть к Кобзону, хоть куда.

— В центре зала плохо встречаться, — авторитетно заявляет он. — Потеряемся в момент!

— Предлагай другой вариант, — терпеливо говорю я.

— Давай у эскалатора последнего вагона, который на самом деле первый из центра, — предлагает он. — Только сверху, а не снизу, если смотреть сверху. Оттуда удобно выходить к бывшей шашлычной.

Я некоторое время потрясенно молчу. Потом тихо говорю:

— Сереж, ты меня любишь?

На том конце тут же появляется напряженное молчание.

— Я тебе сейчас задумаюсь! — взрываюсь я.

— Да нет, — говорит он. — Конечно люблю и все такое. Просто хотелось как-то покрасивее выразиться.

— Не трудись, милый, — говорю я. — Не выражайся. Просто если ты меня любишь, пообещай исполнить одну необременительную, но важную для меня просьбу.

— Обещаю, — важно говорит он, — если это меня не обеременит.

— Встреться со мной в центре зала метро «Улица 1905 года», — просительно говорю я. — После этого веди меня, куда хочешь.

— Ну хорошо, хорошо, — бурчит он. — Хотя я не понимаю, почему ты не врубаешься. Ведь это так просто. На том месте была шашлычная…

— До встречи, милый, — говорю я и вешаю трубку.

На всякий случай, я приехала за 15 минут до назначенного срока. В метро, как ни странно, уже ощущалось присутствие выставки. По перрону гуляли странного вида молодые люди, на многих из которых были нацеплены таблички с какими-то именами и цифрами. По виду подавляющее большинство было точь-в-точь похоже на Сергея, когда я его первый раз встретила: джинсы, свитер, длинные волосы и совершенно отсутствующий взгляд, погруженный куда-то внутрь.