Андрей Кивинов - Место перемен Страница 17

Мальвина, в отличие от Насти, была калачом тертым и в таких делах без очков нижнюю строчку видела. Сразу сообразила, что у корреспондентки бубновый интерес.

– А как же…

Липовый следователь с липовым именем и липовыми документами разглядывал в кабинете принесенную Димой фотографию из картотеки.

– Вот, Витя Смирнов, он же Домофон. Недавно освободился. А зачем тебе?

– Головин шепнул, будто он архив спалил. По просьбе пузинского дяди, – пояснил Золотов.

Черно-белый снимок сомнительного качества, явно не портрет из портфолио, все-таки позволил майору Фейку опознать одного из типов, пристававших к Насте в поезде.

– Ага! Попробуй найди этого Домофона – так он нас и ждет. По прописке отродясь не жил. Ладно, я поспрашиваю у народа…

В это время дверь распахнулась и в кабинет влетела Анастасия.

– Привет, Дима, – холодно бросила она Федорову, не поворачивая головы.

Не Дима был целью ее визита. Настя миновала поклонника местного и, приблизившись к поклоннику столичному, без лишних слов съездила тому по лицу ладошкой. С оттяжечкой, звонко. То есть отоварила человека в форме в стенах государственного учреждения.

– Ты чего? – Золотов вскочил и схватился рукой за щеку.

Барышня, наверно, посчитала, что обсуждать здесь нечего. Крутанулась на каблуках и так же стремительно покинула кабинет, громко хлопнув дверью.

Золотов проводил ее кислым взглядом, вздохнул и сел на место, потирая покрасневшую щеку.

– Что ты ей сделал? – немедленно потребовал отчета мелкий романтик.

– Видимо, я должен сам догадаться, – с мрачной улыбкой заметил Вячеслав Андреевич.

Улыбки Федоров вынести не мог, улыбка – это уже слишком. Настя чуть ли не в слезах убежала, а он улыбается! Великозельский мавр в сердцах выругался и выскочил за дверь, догонять и успокаивать любимую.

Золотов недолго успел побыть один – народная тропа к нему и не думала зарастать. Дверь тихонько скрипнула, и в щель пролезла короткостриженая голова, украшенная солнечными очками. Принадлежали очки и голова Лешему, пристебаю господина Ланцова.

– Здрасте, Антон Романович! Можно? Разговор есть.

– Заходи…

Леший неловко присел на стул, молчал и мялся, будто сотрудник, пришедший просить прибавки к жалованью.

– Не томи.

– Антон Романович… А правда, если ценные показания дать, спрятать могут?

Золотов кивнул и напомнил Лешему про закон о защите свидетелей. Хотя и близко не представлял, как он работает.

– А ты что, хочешь дать ценные показания?

– Очень ценные, – Леший уставился на следователя преданным взглядом голодного кота, – но мне нужны гарантии.

Конечно. Хоть мешок гарантий. Никаких проблем, группа прикрытия уже выезжает из Москвы. С автоматами, новым паспортом и пластическим хирургом.

Леший, как и большинство граждан, считал себя умным и к неприятностям готовился загодя. А столичные тучи над Великозельском явно сгущались. И Леший решил подстелить соломки.

Накануне они с Кишкой сидели и перетирали сложную городскую обстановку. Леший сообразил включить в телефоне диктофон и разговор записать. Так, на всякий случай. Вдруг пригодится?

Обсуждали задержание Головы.

– В тачке его запер и поджег! Не выпускал, пока Голова не раскололся. А потом в довесок еще урной по репе огрел, – возбужденно делился Леший с Кишкой последними новостями. – Полгорода видело. Урной по кумполу – полнейший беспредел! Эх, жаль, тогда на охоте в ружье не картечь была…

– Отморозок! – веско констатировал Кишка. – А мы ему – баньку, девочек. Курва московская! Лось сохатый!

– Точно. Самое страшное, Голова знает до хрена. Он же с Ланцовым нашим терся. Как бы теперь не прихватили Михалыча, а следом и нас.

– Да ладно, Михалыч свой, не сдаст, – отказывался признавать очевидное Кишка.

– Голова тоже никого не сдавал, пока его в тачке не подпалили. Это же московские! Сразу видно почерк. Если им скомандовали «фас», не отцепятся. Как собаки такие, дультерьеры называются. А я чувствую, им скомандовали. Никакие бабки теперь не помогут.

Леший, писавший беседу, лишнего себе не позволял, но аккуратно провоцировал друга. Кишка повелся быстро.

– Так делать что-то надо, – озабоченно призвал он и для убедительности с силой ударил кулаком о ладонь. – Может, его рехтануть?

– Сдурел? Сюда тогда такая свора прилетит, никто не выживет.

– Так надо по уму. Прямо в кабинете, в ментовке. Шею свернуть по-тихому, и все дела. Пускай менты друг на друга думают. Будут у них свои разборки, про нас вообще забудут. Только самим опасно. Может, Домофона подписать? Он недавно откинулся, на мели сейчас, впишется.

Это было то, что нужно! С этим можно уже идти куда следует. И Леший пошел. Пошел и диктофон с собой понес. Разговор дал послушать человеку пока еще с несвернутой шеей.

– Вы охоту нашу помните? – продолжил игру предатель. – Так вот, Кишка вас реально вальнуть хотел. Если бы я патроны с картечи на дробь не поменял, вы бы тут сейчас не сидели.

– Да за что? Я его впервые видел!

– Испугался, что накопаете. Подвигов за ним! А теперь, слышали, прямо здесь вас мочкануть затеял? В кабинете. Круто, да? Короче, если прикроете, я на него весь расклад дам. И на всех остальных тоже. Идет?

– А вдруг на тебя тоже расклад дадут?

– Так я же… как бы… первый, – Леший окончательно растерялся.

Че за дела? Известно же, кто первый встал, того и тапки. В смысле, кто успел рассказать, тот дальше не при делах. Зато под защитой государства.

– Сделка со следствием не освобождает от ответственности, – напомнил Золотов, – правда, существенно смягчает наказание. Ты сначала расскажи о себе. А я могу явку с повинной оформить. Как иначе прикажешь защищать, если ни одной официальной бумаги нет с твоими показаниями?

Леший принялся растерянно соображать. Получалось как-то не так, как он наметил. Получается, он пришел сам на себя показания давать? На других-то ладно, Москва прикроет, но на себя? Стремно как-то… Еще папа говорил, когда в третий раз с зоны вернулся: «Запомни, сынок, самое последнее дело – в раскол идти».

– Не, не надо явки, – в конце концов отказался он, – западло.

– Как хочешь, – легко согласился Золотов. – Надумаешь – приходи, оформим без очереди. А за информацию спасибо.

– Да не за что, – Леший поднялся со стула, ощущая себя Иванушкой, которого сначала окунули в чан с ледяной водой, а потом сунули в кипяток.

– Запись дай скопировать. Пригодится.

Едва за Лешим закрылась дверь, Вячеслав Андреевич пробурчал под нос:

– Если я вас всех всерьез слушать буду, точно никогда отсюда не уеду.

Но, как говорится – от судьбы уйти можно, от братвы – нет. Золотов в этот день пользовался редкой популярностью не только у мирного населения, но и у криминального контингента. Через четверть часа в кабинете материализовался Кишка. Ради столь ответственного мероприятия он даже нарядился в свой лучший костюм. В лучший спортивный костюм с широченными белыми лампасами. Как и подельник, Кишка нацепил на нос темные очки. Для маскировки.

– Антон Романович, не отвлекаю?

– Заходи, – Золотову запал в душу предыдущий разговор о свернутой шее, поэтому он незаметно сунул руку в ящик стола, где хранилась дубинка.

– Спросить хотел, – осторожно начал Кишка, устроившись на краю стула с видом голодного кота, просящего прибавки жалованья, – если я, допустим, расскажу кое-что, прикрыть сможете?

– Конечно. В тюрьме места много, – Золотов убрал руку с реквизита.

– Да не, я не про себя расскажу, про других. – Кишка решил сразу четко обозначить свою жизненную позицию. – Я тут кино смотрел, там мужику одному даже пластиковую операцию на лице сделали. Мне операцию не надо, только охрану.

Мистер Фейк, придав лицу строгое выражение, заученно подтвердил, что все будет зависеть от качества и количества информации. Не улыбнулся, даже когда Кишка пластическую операцию пластиковой обозвал.

– Тема мощная, – тихо предупредил Кишка. – Короче, это, Леший вас подстрелить хотел. Сказал, типа, парня надо сразу на место поставить. Я пытался удержать, так он на меня ствол навел.

Ну надо же! Страх какой!

– Он вообще беспредельщик! Вот, я записал, послушайте.

Кишка достал из кармана мобильник и включил диктофон.

В криминальной связке Леший – Кишка второй отличался меньшей сообразительностью, но в этот раз кореша обскакал. Диктофон успел включить раньше Лешего.

– …полгорода это видело. Урной по кумполу – полнейший беспредел! Эх, жаль, тогда на охоте в ружье не картечь была… – звучал из мобильного голос брата-товарища.

Вау!!! Прелестно! Шпана шпаной, а всё туда же! В Голливуд. Очки темные нацепили, с диктофонами по Великозельску бегают. Нет, надо их как-то унять, пока глупостей не наделали.

– Это ведь я ружье дробью зарядил, – Кишка заглянул Золотову в глаза, отыскивая в них признаки неземной благодарности, – а то вы бы здесь не сидели сейчас. А потом Леший предлагал Домофона на вас натравить.