Валерий Хаит - Одесский юмор. XXI век Страница 18

Еще одна проблема наших доблестных защитников – как отличить своих от врагов. Форма помогает не всегда: во время войны 1812 года была масса случаев убийства русскими солдатами своих офицеров – особенно в темноте. Стреляли на французскую речь, а некоторые российские офицеры и языка-то другого толком не знали. Да еще и говорили чисто и грамотно – лучше самих французов. С печальными, разумеется, последствиями. Не то что головорезы Отто Скорцени, которые, забравшись в тыл союзников в американской форме, на первой же бензоколонке попросили залить в свои машины по самые пробки «петрол», как последние британские «томми», а не «гэс», как полагается бравым «джи-ай». На чем их рейд и закончился, слава богу. А форменная (во всех смыслах) трагедия произошла в 1948 году во время арабо-израильской войны с полковником израильской армии Давидом Маркусом. Изнывая от жары, он лежал голый в своей палатке, а когда приспичило по малой нужде – завернулся в простыню и вышел. Израильские солдаты, с ужасом увидев посреди своего лагеря самого настоящего араба в белом бурнусе, нафаршировали его свинцом из своих «узи» в мгновение ока.

Но соблюдать требования формы тоже следует неформально. В свое время кадетам Аннаполиса было приказано построиться по какому-то торжественному случаю на плацу в портупеях и при кортиках. Один из них выполнил приказ совершенно точно – кроме указанных вещей, на нем нитки лишней не было. А звали отчисленного в тот же день горе-служаку Эдгар Аллан По. Впрочем, эта история кончилась, пожалуй, совсем неплохо – и для него, и для армии. Так он за всю жизнь и не повоевал ничуточки. Чего и всем вам желаю.

И Родина щедро поила меня…

Знаменитый кулинар Похлебкин писал, что, по представлению многих языческих народов, загробный мир находился под землей. Чтобы попасть туда, надо было переплыть реку, охраняемую подземным речным божеством, его самого – задобрить, подкупить, а еще лучше – усыпить его бдительность. Именно для этого, полагает Похлебкин, люди изобрели алкоголь.

Правда, божеству доставались капли – живые распробовали тоже. Древние персы даже принимали важные политические решения исключительно мертвецки пьяными – чтоб растормозить подсознание. А чтоб оно не растормозилось совсем, выполнялось только то решение, с которым принявшие его соглашались на следующий день, хорошо проспавшись и откушав местного огуречного рассола. Завоевавшие их македонцы тоже нашли в этом обычае рациональное зерно. Александр Македонский даже конкурсы проводил – кто больше выпьет. Из 300 участников одного из таких конкурсов 152 выбыли из строя задолго до финала, 58 тяжело заболели и остались калеками на всю жизнь, 44 умерли до финала, 39 – после, 6 сошли с ума и только один остался жив-здоров. Так что победителя определили без труда.

Греки, правда, пили разбавленное вино, считая, что водичку не доливают только скифы, то есть мы с вами. Даже специально поили рабов до полной потери человеческого облика и водили по городу – вот, мол, смотрите, что бывает с неразбавляющими. Помогало это не слишком: спартанский царь Клеомен так и спился, несмотря на наглядную агитацию. Впрочем, что там пьяный раб! В Древнем Египте во время особо пышных возлияний вообще ставили на угол праздничного стола скелет, обвешанный погребальными украшениями, – вот, мол, что с тобой будет, если выпьешь больше дозволенного Осирисом. А толку-то?..

Да и римляне именно с этим элементом греческой культуры испытывали немалые затруднения. Сначала на римском пиру надо было выпить три раза – в честь трех граций, потом девять – в честь девяти муз. А потом уж начинали пить за здоровье хозяина – столько раз, сколько букв в его имени. А если его зовут Публий Корнелий Сципион Назика Коракулюс, то в кого же столько влезет? Не зря древние римляне поговорку «истина в вине» дополняли ныне забытой второй частью – «здоровье в воде».

Не отстали от римлян и наши предки – даже религию выбрали потому, что «веселие Руси есть пити», а Магомет этого не велит. Видите ли, когда Магомет перенесся на седьмое небо и предстал перед Аллахом, он получил на выбор два сосуда. Он выбрал молоко, а вино с тех пор пить мусульманам не велено (про водку и коньяк, что интересно, в Коране ни слова).

Между тем «веселие Руси» все ширилось и ширилось. Непьющих обвиняли в прямой ереси – действительно, была такая секта аквариев, которая проповедовала причастие водой вместо вина. Так что непьющего могли ненароком и сжечь. Не говоря уже о том, что русские цари сравнительно рано додумались до водочной монополии, а когда посадишь бюджет на такую иглу, соскочить довольно трудно. Во времена построже любому, кто отговаривал посетителя кабака пропивать последнюю рубаху, просто отрубали руку и ногу – по одной, не варвары, чай, но все-таки… Это быстро привело к тому, что пришлось при Петре даже утверждать специальную медаль «За пьянство»: была она из чугуна, весила 17 фунтов и носить ее полагалось, не снимая. Правда, где же логика в том, что одним из официальных наказаний чиновников за упущения было лишение казенной чарки? Не говоря уже о петровском «Всешутейшем и всепьянейшем соборе», где и сам царь, и все его приближенные вели титаническую борьбу с зеленым змием, в которой змий регулярно побеждал. Но водка в России была хороша! Екатерина II не постеснялась предложить ее в подарок и Фридриху Великому, и Густаву III Шведскому, не говоря уже о мелких итальянских и германских государях. Она посылала русскую водку в подарок Вольтеру, нисколько не опасаясь стать жертвой его убийственного сарказма. Такой же дар получили Линней, Кант, Лафатер, Гете и многие другие. Великий Линней, попробовав подарок, был столь им вдохновлен, что написал целый трактат: «Водка в руках философа, врача и простолюдина. Сочинение прелюбопытное и для всякого полезное». Умный человек и пьет с пользой для дела, а не для одной головной боли…

Кстати, водок тогда было чуть ли не больше, чем сейчас. Их перегоняли с травами и плодами, готовили наливки и настойки, и эта культура родила своих гениев. В те годы не было «Что? Где? Когда?», но была своя интеллектуальная игра – пригубить чашу со смесью разных водок и вин, поморщиться, задуматься и наконец изречь: «Медовуха, очищенная, сливянка, калганная, вишневка и абрикотин… Понятно – Москва!» И это еще не предел, ибо история сохранила память об умельцах, которые, прихлебнув более многокомпонентной смеси, без труда отгадывали слово «Навуходоносор». Любое занятие человек доводит до совершенства!

Но обвинить Европу в отсталости по этому важнейшему делу тоже язык не поворачивается. С тех пор как предтеча Билла Гейтса, создатель весьма своеобразной модели компьютера Раймунд Луллий, пытаясь изобрести лекарство от всех болезней, повторил открытие неведомого мусульманского алхимика с типично арабским названием «аль-кохоль» (во дают – сами выдумали, сами и запретили!), в Европе такое началось – на трезвую голову не выдумаешь! Уже в XV веке любой немец, встретив трезвого человека, немедленно интересовался у него: «Ду ю спик инглиш?», поскольку, по его понятиям, трезвый человек не мог не оказаться иностранцем. А через двести лет в Голландии распорядились считать недействительными все деловые бумаги, подписанные после трех часов дня, ибо в представлении законодателя любой голландец после обеда просто обязан был надраться до положения риз и за свою подпись не отвечал по определению. А знаете, кто первый в истории напился до положения риз? Что интересно – Ной. Когда на радостях по поводу благополучного исхода плавания ковчега он малость принял на грудь и валялся в пещере голый и с залитыми зенками, его почтительные старшие сыновья зашли в пещеру спиной вперед, чтобы не видеть папочку в похабном виде, и укрыли его одеждой – положили ризы.

Впрочем, это только у нас напиваются до положения риз. А вот француз нажирается, как певчий дрозд (известно, когда петь хочется!), как монах (чем строже запрещают, тем больше пьют), как тамплиер, как ломоть хлеба в бульоне (красивый образ!), а после революции – как Робеспьерова ослица (очевидно, именно этим Робеспьерова ослица отличается от Валаамовой). Немцы напиваются, как береговая пушка, как волынка, как фиалка (наверное, по цвету носа), как тысяча человек и, когда уж совсем-совсем, как семеро шведов, о фантастической емкости которых помнят с Тридцатилетней войны. Красивей напиваются англичане: о тех, кто уже совсем хорош, говорят «пьян как лорд». Наши стелька, доска и драбадан далеко не так аристократичны. Впрочем, времена меняются, и теперь английские политологи с удивлением отмечают, что пьянство является главной причиной парламентских скандалов именно для лейбористов – партии рабочей, а для аристократичных консерваторов главная причина попадания на первые страницы бульварных газеток в наши времена – все-таки секс.

Там, где пьют вино, запойных алкашей малость поменьше – недаром в советские времена гиды в городах закавказских республик первым делом сообщали туристам о том, что вытрезвителя в их городе нет. Но, провалив контрольные цифры по алкоголизму запойному, жители винодельческих краев прекрасно наверстывали на алкоголизме хроническом. В французском языке есть даже идиома «сентябрьские дети»: в сентябре молодого вина было хоть залейся, и дети, зачатые в эти дни, не всегда могли научиться считать до трех. А во французской армии, согласно интересным воспоминаниям одного академика, было принято «пить девочек по метру» – это означало хлестать молодое вино и, пока длина выставленных в ряд бутылок не достигнет метра, этого занятия не прерывать. Кстати, этот французский академик, хотя и русского происхождения, судя по всему, не знал правил дифференцирования выпивки. А правило это очень простое: производная от выпивки есть количество выпивки, купленное на сданные бутылки (опытные алконавты изящно именуют их «хрусталем»). Согласно принятым среди одесских студентов в годы моей учебы традициям, выпивка считалась достойной внимания, если ее третья производная не была равна нулю. Кстати, для любителей математики могу предложить полезную в быту математическую формулу – Q= (M×100):%, где М – вес человека в килограммах, а % – крепость напитка в градусах. Ну а Q – это количество данного напитка в граммах, которое человек может в среднем выпить, не нажив слишком больших неприятностей.