Ольга Колпакова - Это всё для красоты Страница 18

– Лучше четыре, чтобы маме тоже хватило, – посчитал папа. Рифма сердито посмотрела на папу, но ничего не сказала и даже не шушукнула.

– Итак, с праздничным завтраком вопрос решён. Всё остальное я куплю в магазине. Теперь делаем подарки. Смотрите, чтобы мама не подглядывала!

Папа пошёл в магазин за продуктами, кошка на кухню.

Илья быстренько сгрёб в кучу все фломастеры и карандаши и стал единолично рисовать. Даша сначала надулась, а потом вспомнила, что у неё есть набор для детского творчества и можно сделать рамочку для фотографии. На всякий случай она Илюшке говорить ничего не стала, чтоб не отвлекался от рисования, а пошла со своей мастерилкой в большую комнату. Но там сидела мама в напряжённом ожидании сюрпризов. Тогда Даша сделала вид, что для себя мастерит.

«Сделай сам. Сорок минут увлекательного занятия для ребёнка! Ребёнок творит – родители свободны!» – прочитала мама на коробке и обрадовалась. Чтобы дети дома, и она при этом свободна, и телевизор при этом свободен – редкий случай! Мама надела наушники и стала смотреть интересную передачу про Алексея Толстого.

«Всё необходимое для работы внутри коробки», – прочитала Даша. – Итак, приступаем. «Возьмите три-четыре стакана воды…»

– Ма-ам, а что такое три палочка четыре? – поинтересовалась Даша. Но мама не слышала. Пришлось Даше подойти и подёргать за наушники.

– А?! Ну три там или четыре. Всё равно, – не отрывая взгляда от экрана, где маленький Алексей Константинович сидел на коленях у Гёте, ответила мама.

– Сами не знают, а пишут! – заворчала Даша, вернув маме звук. Она сходила на кухню, набрала в кружку воды и принесла её на стол.

– Нет, так не получится, – сообразила девочка. – Нужно куда-то эти три или четыре кружки выливать. Ма-ам, а в чём мне гипс замешивать?

Маме пришлось оторваться и отыскать старую кастрюлю, пока подросший русский поэт демонстрировал свою силу, сгибая пятаки, подковы и зубья вилок.

– Ма-ам, – обнаружила Даша следующую непонятку, – а что значит: «мера на меру»?

– Одного столько же, сколько и другого, – пробормотала мама, восхищаясь, как граф мог с одного прочтения запомнить страницу текста.

Через минуту растерянная дочка заполняла гипсом стаканы. Но ни три, ни четыре стакана не набиралось.

– Ма-ам, у меня не хватает, – опять бросилась за помощью Даша. – Они, что ли, гипса детям не доложили!

Непонятно, кому рассказывал Толстой про знамя искусства для искусства и про пугало для социал-демократов. Мама прочитала инструкцию, разобралась, что не три-четыре, а ¾ стакана, объяснила первокласснице дроби, нашла ложку, которой размешивать массу, застелила стол клеёнкой, залила гипс в формочки (чтобы не было пузырей!), вытерла стол, пропылесосила возле стола… Сорок минут прошли быстро и увлекательно.

Когда с гипсом было закончено, пришёл радостный папа с едой для праздника.

– Купил всё самое любимое! – объявил он. – «Коли пир, так пир горой!»

– Кумыс – это папе, – разбирала Даша пакет. – Шоколад – это нам! «Вискас» – Рифме. А маме…

Даря поглубже засунула голову в пакет. Но там больше ничего не было.

– А маме – живую природу, как она любит! – радостно преподнёс папа маленькое апельсиновое деревце с крошечными апельсинками.

– Какие красивые! – обрадовалась мама. – Но есть я их не буду! И вам не дам!

Услышав про апельсины и шоколад, пришёл из детской Илюшка. Уставший, но довольный.

– Ну, пойдём, посмотрим, – шёпотом сказал ему папа. В детской же разговор пошёл погромче.

– Ты зачем разрисовал обои? – спрашивал один мужской голос.

– Ага! У меня листочки кончились! – честно признавался другой. – А дорога длинная!

– Попросил бы у Даши или мамы! – ворчал первый.

– Ага! Это же секрет! – отвечал другой.

– Но на обоях нельзя рисовать! Посмотри, посмотри, как некрасиво стало! – возмущался первый.

– Ага! Вот как красиво! Машинка такая красивая, красная, колёса чёрные, и дорога длинная! – до слёз обиделся художник.

Мама не выдержала и ворвалась в детскую. Тогда Илюша ещё громче разревелся, потому что мама увидела его подарок.

– Не плачь, сынок, мы новый нарисуем! На листочке, чтобы можно было спрятать! – вытолкал маму папа, и они притихли.

Пока Даша с мамой раскрашивали фоторамку, мальчики нарисовали красивый рисунок, и Илюша пошёл его хорошо прятать. Сначала под кровать. Потом в шкаф. Потом папа уже не видел куда, потому что пора было ужинать и спать.

А утром наступил праздник.

Мама долго лежала и прислушивалась, как семья мажет бутерброды. Наверное, бутерброды не хотели мазаться и бегали по кухне, расталкивая кружки и тарелки. Но всё же их переловили и намазали насильно. Потом вкусно запахло кофе, и в спальню вошло счастливое семейство.

– Милая наша! – сказал папа и положил на подушку конвертик. – «Если б я был богом океана, /Я б к ногам твоим принёс, о друг, /Все богатства царственного сана, / Все мои кораллы и жемчуг!» И всё такое. Сегодня пойдём в магазин и купим тебе что-нибудь красивое и бесполезное! Например, браслет! С жемчугами.

– Ой! – мама заглянула в конвертик.

– Ну или с одной жемчужиной, – уточнил папа. – Но с очень симпатичной маленькой жемчужинкой.

– Ух ты! – всё равно обрадовалась мама.

– Поздравляем! – сказала Даша и протянула подарок. В знакомую рамку была вставлена мамина фотография, которой Даша подкрасила губы и ресницы, чтобы было красивее, а то маме не очень нравился этот снимок, а другого подходящего по размеру не было. Мама опять обрадовалась, потому что не узнала себя без очков, подумала, это кто-то из Дашиного журнала с комиксами про ведьм.

– А-а-а! – наступила очередь Илюшки. Слёзы такой струёй брызнули в кофе, что чашка тут же переполнилась. Мама бодро вскочила, забыв, что ей исполнилось вовсе не десять, а все тридцать пять, и двигаться теперь положено медленно, скрипя суставами.

– Зайка, что случилось? – хором спросили мама, папа и Даша.

– Рисунок не могу найти! – рыдая, сообщил мальчик.

– Минутку! – папа поставил поднос с бутербродами на кровать, и все пошли искать рисунок. Только Рифма не пошла. Она села у подноса и стала караулить бутерброды, чтобы не вздумали разбегаться, как на кухне.

– Куда же ты его дел? – недоумевало семейство, осматривая детскую.

– Сюда! – показывал Илья. И вскоре весь шкаф был перевёрнут вверх дном.

– Давно хотела здесь убраться, – сказала мама, раскладывая одежду по полкам. Но рисунка там не было.

– Нет, сюда! – «вспоминал» Илюшка. И всё начиналось сначала.

Когда в детской наступил неестественный порядок, семья пошла отдохнуть. Илья уже не мог плакать, а только всхлипывал и вздыхал.

– Солнышко моё, не расстраивайся, – жалела мальчика мама, – найдём мы рисунок. Хочешь конфетку?

– Хорошо, сходим сегодня, купим красную машинку, не плачь.

– Ми-милицейскую, – едва выдавил из себя малыш.

Мама согласно закивала.

– И по-пожарную!

Мама опять согласилась.

– И скорую помощь ещё…

– Получается, будто это не у мамы, а у Илюшки день рождения! – надулась Даша.

– Для меня лучший подарок, когда вы весёлые, – сказала мама и добавила, подумав: – И ещё послушные.

– И все подарки, получается, Илюшке, – тихонько бормотала Даша. – Целых три машинки… Ему всегда подарки дарят…

Потом все умылись и позавтракали оладушками, которые мама быстренько испекла (потому что шоколад с бутербродов куда-то убежал, как Рифма ни старалась удержать его, только усы зря вымазала), и пошли в магазин. Мама достала из конверта папин подарок и накупила много всего бесполезного, как и хотела. И три машинки, и новые карандаши, и набор для детского творчества «Плетение из шпона» (потому что у папы тоже день рождения скоро, а гипса не осталось), средство для чистки обоев, и даже ещё хватило на диск с передачей про Толстого и для папы на Эрика Клэптона, и ещё на торт и другую вкуснятину.

Глава 28. Мамина дудка

Поздней осенью все машины переобуваются. Надевают на колёса новые шины: зимние, с шипами. Папа свою «Хонду» отдал в автосервис, а Илюша переобулся сам. Мчится теперь Илюша уверенно так в новеньких резиновых утеплённых сапогах. Хорошо слышно соседям сбоку, как крутит Илюша руль, сигналит маме и Даше. Красота! Свобода! Скорость! Хорошо слышно соседям снизу, как шуршат по ламинату новые Илюшкины шины. Только на ночь снимает Илья новые сапоги и ставит в гараж. Он бы не делал этого, он бы и сам рад спать в гараже за спортивным уголком вместе с новыми шинами, но мама туда не входит. А без мамы Илюша спать пока не хочет. Папа пытался этому воспротивиться.