Павел Асс - Литераторы Дамкин и Стрекозов Страница 18

– Здорово, голубь! - отвечал дед, обнимая литератора. - Мы тут с Дамкиным поговорили, жду вас в этот... в творческий отпуск! Так что приезжайте в любой момент, старуху я к сестре отправил, воротится нескоро...

– Спасибо, дед, обязательно приедем, - поблагодарил Стрекозов. Дамкин, ты как относишься к "Наполеону"?

– Наполеон Бонапарт был величайшим полководцем, - четко сказал Дамкин, - но романов о нем написана целая куча.

– А к коньяку?

– Положительно!

– Принимай! - Стрекозов вынул из-за спины пузатую бутылку с красивой этикеткой. - Настоящий. Прямо из Франции. У спекулянта купил. Бешеные деньги отдал.

– Отлично! - возрадовался Дамкин. - А я со Светкой помирился. Она нас будет ждать около "Праги" в семь часов.

– Дамкин, так ведь уже шесть!

– Ну и что? Мне только штаны погладить, и я готов.

– Опять ты за свое! Почему у меня всегда приличные джинсы, а у тебя штаны вечно мятые? - недовольно пробурчал Стрекозов. - Скажи мне спасибо, что теперь у нас хоть утюги есть. Гладь свои штаны и пошли!

Дамкин подошел к шеренге утюгов, выбрал самый блестящий и, декламируя стихотворение, включил его в сеть.

– Беру утюг я нежно в руки,Он нагревается в момент.Утюг горячий гладит брюки,Я в этих брюках - джентльмент...

Глава следующая,

в которой Дамкин и Стрекозов ухаживают за собственной секретаршей

Секретарши были второй страстью Бормана. Он то и дело увольнял одних и нанимал других, менялся секретаршами с Гиммлером, Шелленбергом, просил Мюллера подарить секретаршу, но Мюллер отказал.

Несмотря на отлично выглаженные брюки Дамкина, в ресторан "Прага" литераторов и их секретаршу не пустили. Напрасно Дамкин размахивал руками и кричал, что он корреспондент газеты "Путь к социализму", известный советский писатель, что он тоже имеет право посидеть в ресторане. Надменный швейцар даже не открыл перед ними дверь. Стрекозов показал сквозь стекло сначала пятерку, потом червонец, потом фигу, наконец, отвернулся и сказал:

– Больше я ему не дам.

– Я бы вообще ему ни копейки не дал, - проворчал злой Дамкин. - Разве что по морде!

– Ну, что вы, ребята! - Света взяла их под руки. - Пошли они все, куда подальше, проживем и без них. Все равно в этих мажорных ресторанах противно сидеть, там одни спекулянты пьянствуют. Давайте лучше сходим в какое-нибудь приятное кафе, где есть кофе и мороженое.

– Ты у нас умница, - литераторы чмокнули ее в щечки. - Веди нас, куда хочешь! Денег у нас много, хватит на любое кафе.

– Я знаю тут недалеко отличное местечко. У меня там школьная подруга работает.

– О! - воскликнул Дамкин. - Она такая же красивая, как ты? Меня с ней познакомишь?

Света шутливо стукнула его в живот, Дамкин сделал вид, что ему больно, согнулся и замычал.

Они прогулялись по вечерним улицам и зашли в приятное заведение, где Света быстро переговорила с тощей брюнеткой. Хихикая, брюнетка провела литераторов к столику в тихом уголке и подала меню.

– А тут недурно, - заметил Стрекозов, доставая бутылку коньяка. Элвис Пресли, опять же, поет... В старых песнях есть свое очарование.

– Обожаю Пресли! - сказала Света, двигаясь в такт музыке.

– Еще бы! Под эту музыку негры в пампасах считают и пересчитывают деньги, - сострил Дамкин. - Светка, а знаешь, как господин Пресли стал кумиром миллионов?

– Ну как?

– В молодости Элвис Пресли никому не был нужен, его не узнавали на улице и даже не брали интервью. Но как только Пресли стал наркоманом, эгоцентристом и гомосексуалистом, к нему сразу же пришла всемирная известность и офигительные деньги.

– Какие Дамкин умные слова знает, - покачал головой Стрекозов. Эгосексуалист, гомоцентрист... Бедный Элвис!

– А знаешь, какая в его биографии мораль?

– Какая?

– Надо уметь пользоваться своими недостатками, - всхрапнул Дамкин.

– Светку эта мораль не касается, - отозвался Стрекозов, - у нее нет недостатков!

Секретарша улыбнулась. Из динамиков послышалась медленная музыка, в полумраке зала стали танцевать парочки. Туда-сюда сновали официантки в белых передничках. Кафе было очень уютным.

– И почему ты нас сюда раньше не водила?

– Раньше, - сказала Света, - моя подруга здесь еще не работала. А кроме того, раньше вы меня никуда не приглашали!

– Ты заказывай все что хочешь, - предложил Дамкин секретарше. - Ни в чем себя не ограничивай. Но помни, что тебе надо беречь фигуру.

– Я уже все заказала, сейчас Инна принесет.

– Инна? - переспросил Дамкин. - Какое красивое имя! А ты сказала ей, что меня зовут Дамкин? Она мне так понравилась! А я ей понравился? Можешь у нее спросить?

– Сейчас еще раз получишь! - предупредила Света. - Вы привели в кафе меня или кого?

– Тебя, тебя, - успокоил Стрекозов, отвинчивая пробку у "Наполеона". Если Инна нам принесет стаканчики, мы отвернем этому императору голову.

Вернулась Инна, с любопытством поглядывая на двух кавалеров своей приятельницы. Девушка быстро накрыла на стол, Стрекозов разлил по рюмочкам коньяк.

– За нашу любимую секретаршу! - провозгласил он.

Они выпили.

– Хороший коньяк, - оценила Света, закусывая салатом из свежей капусты.

– "Камю" лучше, - сказал Дамкин.

– Тоже мне знаток нашелся!

– А что, - приосанился Дамкин. - Конечно, знаток! Уж в чем, в чем, а в коньяках я разбираюсь!

– Ты только в них и разбираешься, - бросила девушка.

– Неправда! - обиделся Дамкин. - Я еще и в девушках разбираюсь, особенно в красивых. Как ты, например.

– Да, - вспомнила секретарша. - Давно хотела об этом поговорить. Прошел тут слух, что я - ваша любовница. Ко мне уже женщин пять подходили и спрашивали, как вы, литераторы, в постели.

– Ай, ай, ай, - сокрушился Дамкин. - И тебе нечего было ответить? Это надо срочно исправить!

– Я тебе сейчас исправлю! - брови девушки в негодовании изогнулись, красные губки от волнения задрожали. Света была просто прелестна!

– Помилуйте! - вскричал Стрекозов. - И из-за этого ты расстроилась?!

– Да-а! Я ведь честная девушка!

– Ну и что? Я тоже честный юноша! - заявил Дамкин.

– Это же вы сами все эти слухи распускаете! Заладили: "Любимая девушка, любимая девушка"! Стихи мне посвящаете, рассказы, скоро еще роман какой-нибудь посвятите!

– А кому же нам еще посвящать? - поинтересовался Стрекозов. - Ты, действительно, наша любимая девушка, самая симпатичная, добрая, ласковая. У нас к тебе очень большая, чистая любовь!

– Ты не расстраивайся, Светка, - воскликнул Дамкин, наливая еще по рюмочке. - Мы тебе напишем опровержение, этакую справку, что ты никогда не была нашей любовницей.

– Опровержение?

– Ага. Напишем открытое письмо всем заинтересованным женщинам. Проверено: слухи не подтвердились. Общение литераторов Дамкина и Стрекозова со своей секретаршей до сих пор носит чисто платонический характер. Объединяет их любовь к искусству и к замечательным произведениям Дамкина и Стрекозова особенно. Во время написания новых гениальных произведений секретарша Света вообще находится в другой комнате за большим амбарным замком.

– Да! - загорелся Стрекозов. - Дверь в комнату секретарши Дамкина и Стрекозова обита оцинкованным железом, за дверью сидит зубастый кровожадный волкодав. И все ради того, чтобы похотливые литераторы не нарушали целомудренный покой своей любимой девушки. Чтобы любовь была, но чистая и светлая, как небо в морозный зимний день!

– Общаются литераторы со своей секретаршей только по местному телефону, - подхватил Дамкин, опрокинув рюмочку и зажмурившись от удовольствия. - Они диктуют в трубку свои гениальные произведения, а напечатанные рукописи Света просовывает в щель под дверью. А когда Дамкину и Стрекозову хочется выпить кофе, они предупреждают об этом Свету и запираются в ванной. Света выходит в сопровождении бдительного, щелкающего зубами волкодава и варит на кухне этот вкусный напиток, который только у нее получается таким замечательным! Оставив две чашечки на столе, девушка снова уходит назад, за железную дверь.

– А чтобы литераторы могли поцеловать любимую девушку, художник Бронштейн нарисовал на этой двери ее портрет. В порыве страсти то Дамкин, то Стрекозов подбегают к двери и целуют розовые нарисованные щечки.

– А когда они хотят сводить секретаршу в ресторан, они ее с собой не берут, а идут вдвоем, но при этом ведут себя так, как будто Света вместе с ними: заказывают столик на троих, кладут перед пустым стулом меню, наливают лишнюю рюмку коньяка...

– Хватит, хватит! - смеялась секретарша.

Развеселившись, друзья даже не заметили, как к их столику подошел кавказской наружности мужчина в черном костюме с красной гвоздикой в петлице. Вежливо склонившись, он спросил с густым грузинским акцентом: