Далия Трускиновская - Охотницы на мужчин Страница 18

— Ничего, Дмитрий Леонидович, утрясется, — говорил Андрей. — У нас и на вокзале свои люди, и в аэропорту, если что — дадут знать…

Дима открыл дверь.

— Заходи, — сказал он. — Подождешь меня на кухне, кофе себе свари. Да, мне тоже свари. А я быстренько переоденусь.

Он вошел в гостиную и остолбенел. Мало того, что он не признал собственную гостиную, так еще и в спальне что-то грохнуло — это Татьяна, решившая наконец оказать сопротивление, и Яковлев уронили банкетку.

— Вы сошли с ума, Юрий Ильич! — без чрезмерного возмущения принялась взывать Татьяна. — Я замужняя женщина, у меня все в порядке… что вы делаете?..

— Товар — лицом! — отвечал Яковлев, подвигая ее к супружескому ложу. — Чтобы вы дали клиенткам самые лучшие рекомендации!

— Тихо! — услышав нечто опасное, Татьяна очень легко вывернулась из объятия, выскочила из спальни и нос к носу столкнулась с собственным мужем.

Муж стоял посреди домашнего офиса в полной прострации.

— Мама дорогая! Ты чего это тут наворотила?! Я думал — не на том этаже дверь открыл!

Татьяна метнулась между мужем и креслом, заслоняя собой пиджак и туфли.

— Димка, ты только не сердись! Я… я, ну… Это очень важное дело… Понимаешь?

— Нет, не понимаю! Тебе что, мало твоего офиса? — строго спросил он.

— Это совсем другое! Я сейчас все объясню!

Услышав голоса, Яковлев подкрался к двери, выглянул в щелку и отшатнулся. На красивом лице была самая примитивная паника. Беззвучно пометавшись по спальне, он, совсем обалдев, полез в гардеробную.

Татьяна меж тем изворачивалась, как могла.

— Я же вижу, что у тебя проблемы. Вот я и придумала, как помочь… ты, конечно, скажешь, что семейный бизнес — это не для тебя… — Татьяна говорила бессвязно, но решительно, — и все-таки я хотела, как лучше! Я ведь тоже не пустое место, я тоже кое-что могу!

— Ну и что ты мне преподнесла на этот раз?

— Ты мне еще спасибо скажешь!

Дима посмотрел на супругу с большим недоверием.

— Да, скажешь спасибо! — с отчаянием обреченного повторила она. — Я же знаю, что у тебя проблемы, ну и вот… хотела внести свой вклад…

— Ты и так вносишь свой вклад в мои проблемы.

— В смысле — финансовый! Все, что мы от этого дела получим, то есть… ну, ты можешь спокойно брать эти деньги, они твои!.. Там серьезные деньги! Может быть, именно этих денег тебе и не хватает, чтобы раскрутиться! Вот…

Она взяла со стола контракт о брачном обслуживании, но Дима даже не стал смотреть.

— Хотелось бы мне знать, как ты за неделю могла заработать деньги, необходимые мне для раскрутки.

— Так я же говорю — вот, посмотри! Мы с Жанкой и Полинкой зря времени не теряли! Я сделала все, что могла!

— Ладно, с твоей деятельностью я потом разберусь. Я, собственно, переодеться приехал.

Дима направился к спальне, но Татьяна заступила ему дорогу.

— Ты мне не веришь? — закричала она. — Я на все ради тебя готова! Я тебе все сейчас объясню! Ты просто не представляешь…

Тут в спальне опять грохнуло.

— Что там у тебя?!

— Деньги! — заорала Татьяна. — Живые деньги!

— Хорошо, — муж отодвинул ее. — Андрей, сюда! Деньги, говоришь? Вот мы их сейчас и посчитаем!

Стряхнув с себя жену, Дима ворвался в спальню, за ним — Андрей с пистолетом.

— Тут! — Андрей показал на раздвижную дверь гардеробной.

Дима рванул ее вбок. И стал виден разгром — рухнувшие на пол средние полки вместе с барахлом, а на самой верхней, чудом удержавшейся, — ком тряпок.

— Подержите, Дмитрий Леонидович… — Андрей дал шефу пистолет. — Ща мы его…

Примерившись, ловким рывком за ноги он сбросил Яковлева на пол. И тут же, пав на колено, вывернул ему руку и прижал к паркету.

Дима, присев на корточки, заглянул в лицо добыче и уставился на нее, даже опустив от удивления пистолет.

— Я все верну, я все верну! — забормотал Яковлев.

— Татьяна! Танюха! — заорал Дима. — А ну, чеши сюда! Живо!

Татьяна неуверенно заглянула в спальню и ахнула.

— Ну, с меня норковая шуба! Прости дурака! — Дима повернулся и рухнул на колени перед женой. — Я думал — ты чушь несешь! А это действительно живые деньги! Как ты его нашла?

— Захотела — и нашла, — плохо соображая, ответила Татьяна, на всякий случай держась подальше от мужа.

— Этот сучок меня кинуть хотел! Я же за ним по всей области гонялся! Он с меня предоплату взял — и в кусты!

— Я не виноват, меня самого кинули! — подал голос Яковлев.

— Это ты в налоговой полиции скажешь. Ну, Танюха! У него моих по меньшей мере пятьдесят тыщ зеленых! Это если по бумагам… — и тут Дима задумался, шевеля губами, вдруг встал и добыл из кармана калькулятор.

— Дмитрий Леонидович, чего с ним дальше делать? — подал голос Андрей.

— Вызывай наших. И майору Половневу звякни — скажи, пусть место в обезьяннике готовит. Он, Танюх, не у одного у меня деньги хапанул. Да что ты у дверей жмешься! Он тебя не тронет! Сейчас для него браслеты доставят! Вот это я понимаю — семейный бизнес!

И, облапив жену, звонко ее расцеловал.

— Ты посмотри, какую я тебе прелесть купила! — с таким криком Полинка ворвалась в квартиру и остолбенела.

Ей навстречу охранники вели Яковлева в наручниках. Следом шли Дима и Андрей.

Его уже спускали по лестнице, когда на площадку, проскочив мимо очумевшей Полинки, выскочила Татьяна.

— Вы его в Канаду, в Канаду! — закричала она. — Вместе с молодой женой! Товарным вагоном, малой скоростью! До востребования!

И был вечер, и подружки опять сидели на Татьяниной кухне. Татьяна пила коньяк, но никто ей не мешал.

— Норковая шуба, норковая шуба… — бормотала Татьяна. — Ну, кой черт занес меня в это кафе? Я что, не могла с нормальным мужиком познакомиться? Почему мне так везет на всякую сволочь?

Жанна и Полинка переглянулись.

Вдруг Татьяна бухнула кулаком по столу.

— Все! Хватит! Вы думаете — я руки опустила? Хрен вам! У нас еще будет брачное агентство! Я стану в этом городе свахой номер раз!

— Свахе больше не наливать… — проворчала Жанна.

На кухню заглянула заспанная Катя.

— Мам, ты чего тут? Третий час ночи.

— Для тебя стараюсь, — загадочно ответила Татьяна, а подружки замахали на девушку руками: не видишь, что ли, мать невменяема…

Катя скрылась.

— Так, решено. Завтра начинаем новую жизнь. Берем мужчин только проверенных и надежных. Желательно родственников. Чтобы в Канаду не сбежали.

— Кажется, у меня есть один такой родственник… — произнесла Полинка.

— С него и начнем!

Глава четвертая. Казанова

Полинка сидела над большим фотоальбомом, уложенным на колени. Она печально смотрела на свадебные фотографии — там была она сама и красивый высокий жених, ставший ненадолго ее вторым мужем.

Собственно, за красоту и огромные беззащитные глаза она его полюбила. Не вовремя сработал материнский инстинкт.

— Кончай травить душу, — сказала Жанна.

— Да я не травлю.

— Травишь.

— Не травлю.

— Померла — так померла.

— Ну, померла. Но, Жан, ты подумай — то, что мы развелись, еще не значит, что он плохой человек.

— Просто ему противопоказаны умные блондинки, — заметила Жанна. — И вообще собирайся.

— Да я собралась… — Полинка встала и положила альбом на стол. — И он, кстати, так до сих пор и не женился.

— Если ты придешь вербовать его в женихи, он спустит тебя с лестницы, — проворчала Жанна. — И правильно сделает.

— Ну почему ты так уверена, что это я во всем виновата?! — вдруг закричала Полинка. — По-твоему, это только я всех бросаю? А если это он меня бросил?

— Один хрен, — философски заявила Жанна.

— Я с ним все-таки встречусь. А то Танюха нам уже второй месяц аренду платит, а женихов — ноль.

— А тот, которого ты в тире подцепила? Этот, Марчук?

— Который экстремал? Над ним еще работать и работать.

Полинка взяла свою спортивную сумку, Жанна — свою, и обе направились к дверям. На улице они простились и разбежались.

Полинка шла, как ангелочек, порхающий над асфальтом, вызывая немое обожание всех встречных мужчин.

Жанна, когда ей невольно заступал дорогу неуклюжий дядя, отодвигала его, как шкаф. Думала она при этом вовсе не о женихах, как бы полагалось ей в порядке отработки Татьяниных денег, а о Полинке. Ей очень не понравилось, что подружка вспомнила о бывшем муже.

Четверть часа спустя Жанна спускалась в старейший тренажерный зал города, который все называли «У Феликса». Он был оборудован, как тогда считалось нормальным, в большом подвале. Феликс был первым тренером по культуризму и теперь еще не утратил своих позиций и своего авторитета. В тренерской у него можно было обнаружить самых неожиданных людей — от обиженного на весь белый свет подростка, решившего от злости стать звездой культуризма, до американского миллионера, жертвующего безумные суммы тем, кто разделяет его железное хобби.