Енё Рэйтё - Тайна алмазного берега Страница 19

Вскоре лакей появился снова, катя перед собой нечто вроде коляски для младенцев, с той только разницей, что коляску прикрывала стеклянная пластина, поверх которой были расставлены бутылки со спиртным, вазочки с печеньем и сигаретницы.

– Можете быть свободны, Луи.

Лишь тот, кому доводилось бывать в великосветских салонах, способен оценить истинный аристократизм дома, где лакея зовут Луи.

Графиня попотчевала меня виски, мы закурили и предались беседе.

– Дорогой Джон, – начала она, перегнувшись ко мне через подлокотник кресла. – Вы оказали мне сегодня огромную услугу. Поверьте, я никогда этого не забуду!

– Полно, какие пустяки! Жалею, что мне не выпала честь сразиться за вас, графиня.

Я и впрямь готов был схватиться хоть с целым отрядом спаги, лишь бы доказать красавице свою любовь и преданность.

Она почти не пила, а я не удержался и опрокинул четыре рюмашки – уж больно вкусное виски попалось.

Затем, расхрабрившись, я склонился к ее ручке, покоящейся на подлокотнике, и запечатлел на ней поцелуй.

Дамочка не воспротивилась…

Я посмотрел на нее и увидел, что она отвела глаза в сторону и улыбается. Однако странная это была улыбка!

Женщина улыбалась так, словно плакала. Я ее тут же про себя так и окрестил: «Графиня-То-Ли-Плачет, То-Ли-Смеется!» Здорово, да?

– Вы мужчина отчаянный и дерзкий, а ведете себя прилично. Не переходите границ.

Что верно, то верно. Я хотел вместе с креслом придвинуться поближе, но оно, окаянное, зацепилось за ковер, так что я едва не шлепнулся и, пытаясь сохранить равновесие, опрокинул бутылку с виски.

– Ах, простите, графиня!

– Пустяки… В прошлый раз такой же казус приключился с маркизом Валуа.

Понятно… Какой ты ни будь маркиз либо граф, а от подобного конфуза никто не застрахован.

Наконец – и это главное – я уселся с ней рядышком. Сердце мое колотилось бешено, того гляди выскочит, и никакой мундир его не удержит. От аромата жасмина, обволакивавшего графиню, першило в горле, и каждая жилка в мозгу готова была лопнуть от невыносимого напряжения.

– Почему вы сбежали из форта? – спросила она, перегнувшись в кресле так, что мы почти соприкасались плечами.

– Увидел… со стены… одного мерзавца, – с трудом выдавил я из себя, – и пустился за ним вдогонку…

– А как вы потом попали… в кафе?

– Тот тип… забежал туда… а я за ним.

Гостеприимная хозяйка знай подливала мне виски, а я не отказывался, пил: выпивка развязывает язык, делаешься разговорчивее.

– Ах, как здесь жарко!.. – Она со вздохом встала и направилась к декоративному камину.

Клянусь, такой роскошной фигуры мне не приходилось видеть! А уж походка… словно музыка в плавном, замедленном темпе.

Затем графиня села к роялю, заиграла и запела. Заслушаешься! Профессиональные певички, что в кабаках да барах выступают, вполне могли бы у нее поучиться.

Как допела она свою песню до конца, я бухнулся перед ней на колени.

– С радостью отдал бы жизнь за вас, графиня! – признался я ей без обиняков. А она… ей-богу, не вру! – тихонько так погладила мою склоненную голову. От этого ее прикосновения у меня по всему телу мурашки побежали.

– Хотя я совсем не знаю вас, Джон, но чувствую, что вы человек смелый, решительный и вместе с тем великодушный и умный…

Шляпу долой перед женщиной, способной так хорошо разбираться в людях!

– Послушайте, Джон, – продолжила она. – Я хочу доверить вам свою самую сокровенную тайну…

– О-о, какая честь для меня, графиня!

– Мне необходимо на кого-то опереться, а вы настоящий мужчина… и с первого взгляда… Одним словом, слушайте!.. Отец мой был дипломатом…

– Догадываюсь.

– Почему?

– В вас столько утонченной прелести, что вашим отцом мог быть только дипломат, – говорю я ей.

– Благодарю… А вы не только полны отваги, но и не чужды культуры, – она мне в ответ.

– А теперь слушайте внимательно. Мой отец стал безвинной жертвой политической интриги, которую затеяла против него испанская герцогиня Аннунциата Эрманьола. Отец доверил ей все свои секреты, а в результате ему пришлось спасаться бегством. Полагаю, вы слышали о подобных историях?

– А как же! Похожая беда приключилась с рыцарем-лебедем по имени Лоэнгрин, только дамочка была не испанкой, а оперной певицей, – воспользовался я случаем показать свою образованность.

– Похожая ситуация, – удивленно произнесла она и рассмеялась.

– Чему вы смеетесь, графиня?

– Поверьте, это смех сквозь слезы! – посерьезнев, ответила она. – Спасти отца я могла единственным способом: принять предложение графа Ла Рошель… Хотя ненавидела его всей душой!

– Ужас какой!

– Я недолго смогла выносить его жуткий характер. Граф замучил меня своей беспричинной ревностью и держал в заточении у себя в замке…

– Гнусный тип!

– И в один прекрасный день я сбежала…

– Правильно сделали!

– Но с тех пор живу в постоянном страхе. Он готов на все, лишь бы снова сделать меня своей рабыней!

– А полиция не чешется?

– Граф Ла Рошель – важная птица. Его старший брат – министр.

– Ну и что? Один министр всей стране не указчик.

– А младший брат мужа – префект полиции.

– Вот это действительно шишка. Мне приходилось сталкиваться с префектами… Серьезные люди, ничего не скажешь!

– По вечерам я не решаюсь выйти из дому, да и днем страх не отпускает ни на минуту… Ах, Джон, теперь вам известна моя тайна! Вы единственный человек, кто… – Она тяжело вздохнула, на глазах ее выступили слезы. Подумать только, такая красавица, и до чего несчастна!

– Графиня! – пылко воскликнул я. – Отныне вы не одиноки! Я с вами.

– Благодарю, Джон! – Она обхватила обеими руками мое лицо и долгим взглядом посмотрела мне в глаза. Язык мой сделался сухим, как щепка, и в зеркале напротив я увидел вздувшиеся на лбу жилы. Я обвил руками ее талию, и она не сопротивлялась, напротив – склонила голову на мое мужественное плечо. Волосы ее источали аромат жасмина.

– Я люблю вас… – не помня себя, прошептал я.

– О-о, Джон… Разве ты не видишь… что я тоже лю…

Не дав ей договорить, я запечатлел поцелуй на ее губах.

– Джон… – промолвила она с тяжким вздохом. – Я понимаю, что ты не из болтливых и, вероятно, мне пока не доверяешь…

– Помилуйте, графиня!

– Зови меня Нора…

– Но… Нора. – У меня и язык-то не поворачивается такое выговорить.

– Я открыла тебе все свои тайны, а ты… Может быть, потом, когда почувствуешь, что по-настоящему любишь меня и доверяешь… ты тоже расскажешь мне все, чтобы между нами не было никаких недомолвок…

Стыд какой! Эта дивная женщина слепо доверилась мне, ведет себя так искренне и открыто, а я держу рот на замке…

– Графиня!.. Нора… Графиня Нора! Я тоже расскажу все-все без утайки!

– Не подумай, будто я из пустого любопытства…

– Ив мыслях нет такого!.. Если тебе доверяют, значит, и ты должен отвечать тем же. У меня тоже есть тайна, вокруг которой…

Послышался стук в дверь. Она испуганно вырвалась из моих объятий.

– Кто там?

– Звонят по телефону.

Вошел лакей по имени Луи, принес на подносе телефонный аппарат с длинным шнуром.

Только в аристократических домах принято подавать телефон на подносе.

Графиня поднесла трубку к уху.

– Да… – коротко ответила она. – Пока нет… но близко к тому… Нет… Хорошо, жду вас… На машине?… Понятно… Всего доброго!

Лакей удалился.

– Джон… Я должна встретиться с одним человеком. Это давний друг моего отца, он приедет сюда на машине… Обожди меня здесь, пока я поговорю с ним, ладно?

– Пожалуй, я засиделся, пора и честь знать…

– Нет-нет, как знать, когда мы снова встретимся! – возразила она, и опять последовали жаркие поцелуи.

Вскоре лакей вновь постучал в дверь.

– Скоро вернусь, – шепнула она и оставила меня одного.

Я опрокинул рюмку виски и опустился в кресло. Голова шла кругом. Вдруг раздался тихий стук.

Лишь сейчас я заметил, что в противоположном углу комнаты, у лампы, есть скрытая обоями дверь. С той стороны кто-то подсунул под дверь клочок бумаги…

Что за новости!

Подойдя к двери, я поднял бумажку. На ней было написано следующее:

«Дарагой Акавалык!

Дурак ты, каких сеет не видал. Erna баба как есть змия падкалодныя. Видит, что ей в сети попался олух бизмозглый, который вааброжоит о сибе бох весть што, вот и пользуитца этим. Помалкивай, пасть ни разивай и паскарей делай отсюда ноги. А то очинь даже лехко можит статца, што тибя прихлопнут, как муху. Ведьма ета апасние, чем сто чиртей.

«Незнамо кто»… Да я с первых слов догадался, что это Турецкий Султан, больше некому. Только все написанное – вранье от начала до конца.

Я мигом распахнул скрытую обоями дверь – возьму мерзавца тепленьким.

Ан не тут-то было! Султан смылся.

Я очутился в небольшой комнате. Как он попал сюда – ума не приложу. Но ведь пробрался же исподтишка…