Сергей Шапурко - Вместе (сборник) Страница 2

Он с трудом поднялся и пошел осматривать судно. Увиденное его сильно расстроило. Паруса, практически, нет, одни обрывки, весла разбиты, в трюме небольшая течь, руль заклинило и шлюп в полной власти течения и ветра. Берега не видно, еды мало.

Перевязав раны, Ветеран сел на прежнее место – напротив Совы.

Утренний туман шлейфом плыл по поверхности моря. Пенные буруны игриво щекотали деревянные борта.

– Эх, что за жизнь! – вздохнул воин.

– То, что вы, люди, называете жизнью, – тут же встряла Сова, – является особой формой взаимодействия частиц Вселенной. Это взаимодействие вызвано случайными обстоятельствами и не свойственно для Космоса потому, что ограничена пространством и временем.

– Что?! – привстал Ветеран.

– Жизнь – это генетическое изменение мироздания, прежде всего в психологическом плане, это его болезнь, раковая опухоль. И если Космос не победит этот недуг, то через миллионы лет споры жизни заполнят его, процесс станет неуправляем.

Сова, сказав все это каким-то тяжелым недобрым голосом, захлопала крыльями, закрыла глаза и защелкала клювом.

«Все! Если Сова, моя галлюцинация, сошла с ума, то тогда я вдвойне сумасшедший», – пришел к нерадостному выводу Ветеран.

– Это все от потери крови, – успокоил он себя вслух.

– Да, крови ты пролил немало и не только своей, – вновь привязалась Сова, открыв глаза.

– Иначе было нельзя, – глухо, но уверенно, проговорил Ветеран.

– Ладно, поздно слезы проливать, С одной стороны, ты чувствуешь дикий стыд перед женами и детьми тех, кого ты убил. Но с другой стороны, если бы ты не затолкал это чувство, эту боль на самое дно своей души, ты бы сошел с ума. Война – это концентрированное общение людей, общение, доведенное до абсурда, до ужаса и маразма. Мир и война – это не два полюса, не два конца одной палки, это два витка одной спирали. Только война – большая, малая, драка, спорт, спор, бизнес – возвращают человеку его звериное обличие, сближают с природой. Все люди стремятся жить за счет других. Война, в этом смысле, наиболее честна и прямолинейна.

«Во попал! В самом тяжелом бою так в голове мутно не было».

И вечный двигатель подвержен капремонту

Ветеран почувствовал голод. Найдя в трюме немного хлеба и солонины, он расположился на палубе и начал есть. Сова от еды отказалась. Она снова прикрыла глаза и замерла.

Насытившись, он полез на мачту – хотел попробовать из обрывков соорудить подобие паруса. Но это сделать ему было не суждено – вдали он увидел остров.

– Земля! Земля! – от радости чуть увлажнились глаза. «О, Боже! Неужели спасен?!»

– Это остров Бессмертных, – сказала Сова.

– Название какое-то странное.

– Ничего странного. Там живут люди, которые ни когда не умрут.

– Не может быть!

– Может, может. Один мудрец изобрел порошок, который полностью останавливает старение. Испробовал его на сотне человек, вывез их на этот остров для чистоты эксперимента, а сам почему-то умер, унеся в могилу формулу порошка. Так и живут здесь эти люди уже триста лет.

Дрейфующий корабль постепенно приближался к суше. День был на излете. Края облаков освещались золотой каймой. Лучи заходящего солнца гигантским веером раскинулись над горизонтом.

Шлюп уткнулся в прибрежные камни. Ветеран выбрался на берег и стал подыматься по извилистой тропе на небольшой холм. Сова улетела вперед. Остров вначале произвел впечатление необитаемого. Природа, вопреки северности широт, отличалась буйством красок и разнообразием живности. Низкие облака придавали влажность острову и наливали сочностью растения и плоды. Солнечные лучи, падая с высоты, делали картину острова яркой и праздничной.

Взобравшись на возвышенность, Ветеран осмотрелся. Сова села рядом.

– А где же люди? Где бессмертные?

– Вон там, справа, видишь дом?

– Да, вижу.

– Иди туда.

Лианы за долгие годы стали толщиной с корабельный канат и, подобно паутине, обволокли весь остров. Пробираться сквозь заросли было неимоверно сложно. Казалось, природа тоже стояла на страже тайны. Только вечером он смог подойти к зданию.

У входа сидел человек. Нижнюю часть его лица закрывал кусок тонкой материи. На голове был шлем, на руках – белые перчатки. Несмотря на тепло, он был одет в свитер, на шее был шарф.

– Мир вашему дому, – поприветствовал Ветеран.

Человек вздрогнул, настороженно взглянул на него, быстро отбежал на несколько метров и замер.

– Не бойтесь меня. Я не причиню вам вреда. У меня даже оружия нет.

– Вы кто? Как сюда попали?

– Мой шлюп потерял управление и волны принесли меня сюда.

– Вам нельзя здесь находиться, немедленно убирайтесь отсюда! Возьмите все, что вам необходимо и покиньте нас.

В глазах человека был страх, но проглядывалась и тоска.

– Как вас зовут? – спросил Ветеран.

– Это не имеет значения.

– Хорошо. Но водой хотя бы меня напоите?

– Возьмите вон тот кувшин. Потом, когда попьете, разбейте его.

– Да я же не заразный, чего вы меня так боитесь? Как же вас зовут?

– Меня зовут Тремс. Но это не меняет дела, вам все равно придется уехать и немедленно!

– Хорошо, я покину остров. Только расскажите мне немного о нем и вашей жизни здесь.

Постепенно страх покинул Тремса. Во взгляде осталась напряженность, но стал появляться и интерес. Он пригласил Ветерана присесть на полуразбитую скамейку, а сам пристроился невдалеке.

Чудные вещи рассказывал он о житье-бытье на острове!

Питались они тем, что дает остров – фруктов, ягод, орехов тут хватает. Ели два раза в день. Остальное время лежали в бараке. У каждого своя кровать на расстоянии двух метров от соседа. Закрываются плотным пологом. Разговаривают мало – за триста лет надоели друг другу до чертиков. Рукопожатия запрещены. Любовные отношения тоже – можно заразиться или умереть от родов. Да и зачем новые члены общества, если старые не умирают?

– Мы бессмертны, то есть не старимся, но можем умереть от несчастного случая, инфекционных болезней – только внешний фактор может нас убить. Поэтому безопасность – это наш бог, смысл нашего существования.

– Лет двести назад, – продолжил Тремс, – один из нас поскользнулся и упал, разбив лицо. Все боялись к нему подходить. Он пролежал на земле много часов, кое-как поднялся и добрел до своего ложа. Мы наблюдали за ним из укрытия. Он выжил, но, боясь снова упасть, теперь совсем не встает. Ходит под себя, а еду мы ему бросаем на постель. От него исходит ужасная вонь, но мы не можем его выгнать – вдруг он начнет сопротивляться и кого-нибудь из нас покалечит или убьет. Безопасность превыше всего! Мы не моемся – боимся простудиться и умереть. Если ходим куда, за едой или в туалет, то передвигаемся очень медленно и осторожно, чтобы не упасть и не разбиться. Двое из наших уже сошли с ума – уехали к обычным людям.

– Так зачем же вы вообще живете?

– Чтобы жить.

– Вы же как черви навозные! Ни от вас толку, ни для вас.

– Зато мы бессмертны.

С тяжелым чувством покидал Ветеран остров. «И умирать охоты нет, и бессмертие тоже гадость!»

Сова ждала его на судне.

– Почему меня одного оставила?

– Хотела, чтобы ты сам все посмотрел.

Шлюп качнуло, и беспечный ветер надежд вновь понес его по синему морю.

Кто продал нас, тот выкупил свободу

Безграничный океан вновь окружил судно со всех сторон.

– Я даже могу тебе сказать, почему ты так легко поверил в говорящую Сову.

– Интересно, почему же?

– Да потому, что ты уже несколько раз сталкивался с чудом. С тем, чему ты не имел рационального объяснения, исходя из опыта прожитых лет.

– Что-то не припомню.

– А сон про деньги.

– Да-а, точно, был!

Ветеран невольно ухмыльнулся – действительно, имело место такое быть.

Как-то после нескольких удачных походов у него оказалась достаточно большая сумма денег. Так как все предыдущие годы он прожил бедно, зажиточное существование вскружило ему голову. К деньгам он стал относиться с показным презрением. Прилюдно выкидывал их в море, раздавал несуразно большие суммы нищим, бросал в кабаках деньги на пол и пьяно смеялся, пиная собирающих их слуг. Деньги закончились так же внезапно, как и появились. Загоревал Ветеран. Тут-то и приснился ему сон, о котором говорила Сова.

Снилось ему, что идет он по берегу фьорда. И вдруг из воды выныривают монетки, отряхиваются от воды, подбегают к нему и начинают стыдить:

– Мы к тебе пришли, чтобы счастливым сделать, а ты нас – по кабакам швырять! Как же, бесстыжие твои глаза, ты мог с нами так поступить?! Ты же попросту нас предал!

Ветерана вначале забавляли денежки, казались комичными.

– А на что же вы еще нужны, как не на то, что бы вас тратить? Для этого вас и придумали.

Разозлились тут монетки не на шутку. Застучали ножками, зазвенели зло и молвят хором.

– Раз такое у тебя к нам отношение, уходим мы от тебя. Будешь теперь жить в вечной нужде, ничего у тебя не будет. Будешь в рванье ходить и еловыми шишками питаться.