Борис Привалов - Надпись на сердце Страница 2

Мы поняли: тридцать лет он уничтожает растительность на лице с помощью электробритвы.

— Я не хочу растить русский борода, — продолжал мистер Н. испуганно. — Ноу... нет... ноу...

Мы рассмеялись и сказали, что среди его соотечественников бородатые встречаются чаще, чем у нас: доказательство этому — бритые лица колхозников и рабочих, которые он видит в гостинице на каждом шагу.

Но мистер Н. затараторил по-английски, взволнованно поглаживая прическу. Пальцы его быстро бегали по лысине, словно по какому-то экзотическому музыкальному инструменту, не нарушая расположения волосков-струн. Если бы в этот момент голова мистера Н. зазвучала, как гусли или как бандура, мы бы ничуть не удивились.

— Он хочет держать с вами пари, — объяснил переводчик. — Если он вернется сюда таким же гладковыбритым, каким вы его сейчас видите, то он приглашает вас на ужин. Если же правы его нью-йоркские друзья и электробритва за время пути ему не понадобится, то даете ужин вы.

Мы приняли пари.

Мистер Н. уехал вместе со своей группой.

О нашем споре на следующий же день узнали все постояльцы отеля и, конечно, мальчишки-коллекционеры.

Первое время это пари стало даже предметом довольно бойкого обсуждения туристов и командировочных, но так как состав живущих в гостинице менялся быстро, то вскоре уже никто, кроме ребятишек, о нем не вспоминал.

И вот я узнаю от «значкистов», что мистер Н. прибыл!

— Ребята, — стараясь казаться спокойным, спросил я, — а этот американец, который интересовался бритвами, сам-то был выбрит или нет?

— Нет, — сочувственно ответил карапуз в берете, — сильно зарос...

— Одни глаза из бороды выглядывают, — добавил толстощекий мальчуган.

Я понял, что пари проиграно и без особого энтузиазма направился в номер.

Мой друг фотокорреспондент, как обычно, возился со своей аппаратурой. Я не успел рта раскрыть — в дверь вежливо, но решительно постучали, и на пороге появился мистер Н.

Волосы его были по-прежнему аккуратно натянуты на череп. Но лицо! Куда делись его гладкорозовые младенческие щечки! Они выглядели так, словно мистер Н. наклеил на себя шкуры двух пожилых ежей.

— Здрафствуй-те! — прозвучало сквозь щетину. — Как поживайте? У меня к вам... два просьба...

Просьбы его сводились к следующему: во-первых, он просил нас одолжить ему на десять-пятнадцать минут одну из наших электробритв. А во-вторых, он просил нас пожаловать сегодня к его столику на ужин, который он давал в нашу честь.

Оказалось, что его безотказная хваленая патентованная бритва просто-напросто испортилась! Она гудела, как трактор, брызгалась искрами, будто бенгальский огонь, щипалась, словно бешеный рак (все это было нам показано жестами и в движениях), но категорически отказывалась работать по специальности.

— Электрик везде, — со вздохом произнес мистер Н. — В каждой ферма... Я не слушать больше моих друзей из Нью-Йорк...

За ужином тщательно выбритый советской электробритвой американец просил нас: если придется писать об этом случае, то не называть ни его фамилии, ни фирмы, в которой он работает.

— Конкуренты могут доставить и ему лично и фирме большие неприятности, — пояснил переводчик.

Мы подарили проигравшему советскую механическую бритву «Спутник» Она отличалась от электрической тем, что работала на пружинном заводе и ею можно было пользоваться везде: на рыбалке, в пустыне, на вершине Эльбруса и в других местах, лишенных источников электроэнергии.

— О, это мне очень пригодится, — затараторил мистер Н. — У моего безработного брата часто выключают электричество, нечем платить. Он тоже двадцать лет работал в нашей фирме. Можно, я эту бритву подарю ему от вашего имени? А когда я стану безработным и у меня выключат ток, то я ее заберу назад, — мрачно пошутил американец, и его пальцы нервно пробежали по волосам-струнам.

В этот вечер, провожая у подъезда нашего отеля уезжающих американцев, я нанес большой ущерб рядам коллекционеров значков.

— По-моему, — сказал я со всем авторитетом человека, выигравшего крупное пари, — значки собирать не так интересно, как автографы. Не нужно собирать все подписи подряд — это, конечно, бессмысленно. А вот брать автографы у тех, кто у нас в стране вылечился от довольно ехидной болезни, «вируса-скепсиса», следует. И у вас соберется интереснейшая коллекция!

Я объяснил ребятишкам вкратце, что такое «вирус-скепсис», и посоветовал начать собирание автографов с мистера Н.

...Представитель фирмы электроприборов долго не мог понять, почему вдруг к нему ринулась ватага ребят с блокнотами в руках. Он даже сперва отстранился испуганно от автобусного окна. Но, быстро взяв себя в руки, начал невозмутимо, как видавшая виды кинозвезда, раздавать автографы. И только когда мистер Н. по привычке погладил лысину, я понял, как он взволнован: волосы-струны были смяты, спутаны и торчали в разные стороны, как усики цветущего гороха.

«МЕТОД ГРИЦЕНКО»

Несколько раз во время своей поездки по области я слышал в колхозных клубах слова «метод Гриценко». Когда я заинтересовался сущностью этого метода, то мои собеседники рассмеялись и сказали:

— Тут в десяти километрах село Петушки — в нем Нина Гриценко проживает, клубом руководит. Подъезжайте, пусть она сама вам о своем методе растолкует. Одно скажем: пользы метод принес нам всем много.

Конечно, я поехал в Петушки. Встретился с Ниной. И вот что узнал.

Во-первых, колхоз этот считается одним из лучших в районе. Во-вторых, расположен он недалеко от города. В-третьих, в нем имеется отличный дом для приезжих с отменной столовой. Вот этими тремя причинами завклубом Нина Гриценко и объясняет ту драматическую ситуацию, которая однажды, год назад, возникла в колхозе: из-за нехватки рабочих рук срывались сроки сева.

Виноваты во всем были... лекторы. Близость областного центра, вкусные обеды и мягкие постели создавали для привыкших к городской цивилизации лекторов идеальные условия. Тем более что областное Общество по распространению знаний давно лелеяло мечту провести как можно больше мероприятии в сельской местности. Ведь как гордо звучит в отчете фраза: «...также лекциями охвачено по области столько-то колхозов...»! В Петушках же — асфальт до дома приезжих включительно, обеды — высший класс, клуб — дворец! Два часа езды по чудному шоссе, и — пожалуйста! — осуществляй охват сельской местности со всеми удобствами.

И вот один за другим едут лекторы. Особенно много их в конце квартала, когда руководители общества «подбивают итоги» и судорожно проставляют в графы отчета цифры прочитанных в районах лекций. Тут уж только держись: то «Астрономия на службе промышленности» едет, то «Система Станиславского и роль МХАТа в развитии театров области», то «Увеличение производства цельнопрокатных труб», то «Борьба текстильщиков города Киева за досрочное выполнение задания по выпуску камвольных тканей». Если бы каждому лектору только свежий комплект постельного белья и трехразовое питание — это еще полбеды. Но ведь аудиторию надо организовать, слушателей мобилизовать! А как тут их мобилизуешь, когда сев идет и каждая секунда на учете!

Сперва завклубом Нина Гриценко пыталась на Общество по распространению знаний добром воздействовать. Мол, нам знания нужны, но не все сразу. Даже в университетах, мол, и то расписание лекций имеется.

А с того конца провода неслись им в ответ всякие грозные слова:

— Надо, товарищи, поддерживать популяризацию наук! А вы их до сих пор недооцениваете! Несознательно это, нехорошо, а еще передовой коллектив! По этому поводу мы вам высылаем лектора на тему «Усиление пропагандистской работы в селах».

— Так ведь в селах, а не на одном-единственном селе! — отбивалась Нина. — Множественное число, а не единственное!

— А-а, вы интересуетесь грамматикой? — обрадовались в обществе. — Завтра же пришлем крупнейшего товарища по склонениям и спряжениям! «Роль суффиксов в деле...»

В каком таком деле — Нина не дослушала, бросила трубку.

А лекторы прибывали.

Шефы прослышали, что сев срывается, прислали помощь — духовой оркестр и актерскую бригаду. Шефствует над нами областная филармония — что с них взять?

Положение становилось критическим. Тогда-то Нине Гриценко и пришла в голову грандиозная по своей простоте мысль. Как и все грандиозное, она родилась случайно: прибыл еще один лектор — «Использование местных ресурсов в строительстве портовых сооружений». До ближайшего моря от колхоза было несколько тысяч километров, но лектора это не смущало — ему нужна была отметка в командировке и хотя бы три-четыре слушателя.

— Негде нам слушателей взять! — объясняла Нина приезжему «распространителю знаний». — Все в поле!

— А это? — обвел лектор рукой заполненную едоками столовую. — Вот они, местные ресурсы! Что значит взгляд специалиста!