Зяма Исламбеков - Судьба педераста или непридуманные истории из жизни… Страница 2

Жизнь – это непрекращающееся рождение, и себя принимаешь таким, каким становишься.

Я желаю сражаться за жизнь. Сражаются за правду. Все и всегда сражаются за правду, и в этом нет никакой двусмысленности.

Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.

Жизнь – это риск. Только попадая в рискованные ситуации, мы продолжаем расти. И одна из самых рискованных ситуаций, на которые мы можем отважиться, – это риск полюбить, риск оказаться уязвимым, риск позволить себе открыться перед другим человеком, не боясь ни боли, ни обид.

В чем смысл жизни? Служить другим и делать добро.

Никто не жил в прошлом, никому не придется жить в будущем; настоящее и есть форма жизни.

Помни: только эта жизнь имеет цену!

Бояться надо не смерти, а пустой жизни.

Люди ищут удовольствия, бросаясь из стороны в сторону, только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют еще пустоты той новой потехи, которая их притягивает.

Вот, друзья, лишь маленькая толика того, что написали великие люди, а я процитировал лишь самое малое, что можно только себе позволить в рамках одной главы, чтобы не прослыть конченным занудой и демагогом с первых же страниц своего романа.

Резюмирую: чтобы та или иная мысль автора дошла до сознания читателя необходимы:

– усилия автора;

– усилия и терпение читателя;

– талант автора и какие-то зачатки восприимчивости читателя к подаваемой ему информации;

– интерес читателя к той или иной теме, к произведению в целом.

Нет интереса – нет результата. И ещё, если вся информация может быть в других книгах, то для чего тратить время на бредни простого слесаря-сантехника, взявшегося за перо по каким-то непонятным для большинства читателей мотивам?

А вот здесь примерно та же ситуация, что и в случаях со знакомством. Знакомством с творчеством, с профессией, с людьми… Подчас знакомство со случайным для тебя человеком переворачивает весь твой внутренний мир так, что ты меняешься и внутренне, и внешне. Меняется твой кругозор, твоё мировоззрение, отношение к себе любимому, к окружающим, к жизни, к судьбе, ко всему в целом.

Прелесть любой книги в том, что, во-первых, её можно читать или не читать, её можно перечитывать или недочитывать. Во-вторых, в каждой книге всегда можно найти что-то новенькое, что-то неизвестное или давно забытое.

И последнее, только для этой главы… Архитектура всего романа – отдельные истории, объединенные одной канвой, одним сюжетом. Я – не Патрик Уайт[2], который на примере одной семьи показал жизнь такой, какая она виделась ему… Молодёжь, увы, не читает подобных произведений. А в зрелом возрасте книги читают вообще лишь единицы. Все остальные заняты зарабатыванием денег и релаксацией, как-то пьянка, гулянка, табакокурение, наркомания, секс… Маленький процент россиян, не охваченный спортом, занимается фитнесом. Ещё меньший процент ходит в кино, театры, музеи, читает книги…

И последнее – слишком много общего с высказываниями Бернарда Вербера «Смех циклопа», как-то, например:

Когда было создано человеческое тело, каждая из его частей захотела сделаться главной.

МОЗГ сказал: я контролирую всю нервную систему, я должен стать главным.

НОГИ сказали: мы поддерживаем все тело в вертикальном положении, мы должны стать главными.

РУКИ сказали: мы делаем всю работу и зарабатываем деньги, чтобы кормить тело, мы должны стать главными.

ГЛАЗА сказали: мы добываем основную информацию о внешнем мире, мы должны стать главными.

РОТ сказал: я всех кормлю, я должен стать главным.

То же самое сказали СЕРДЦЕ, УШИ и ЛЕГКИЕ.

Наконец заговорила ДЫРКА В ЗАДНИЦЕ. Она тоже хотела стать главной. Прочие части тела засмеялись при мысли, что какая-то ДЫРКА В ЗАДНИЦЕ хочет ими управлять.

Тогда ДЫРКА В ЗАДНИЦЕ рассердилась. Она закрылась и отказалась работать. От этого МОЗГ впал в лихорадочное возбуждение, ГЛАЗА остекленели, НОГИ почувствовали слабость и потеряли способность ходить, РУКИ бессильно повисли, а СЕРДЦЕ и ЛЕГКИЕ начали борьбу за жизнь. И все стали умолять МОЗГ уступить и позволить ДЫРКЕ В ЗАДНИЦЕ сделаться главной.

Так и произошло. Все части тела опять заработали нормально, а ДЫРКА В ЗАДНИЦЕ принялась всеми командовать. Основным ее занятием, как у всякого начальника, достойного этого названия, стало разгребание «дерьма».

Мораль: совершенно не обязательно быть умным, чтобы сделаться начальником. Шансов стать им у самой обычной ДЫРКИ В ЗАДНИЦЕ гораздо больше, чем у кого бы то ни было другого[3].

Зуб мудрости

Не трясите мордой лица!

Был обычный декабрьский, морозный день. Солнышко светило ярко, ветер дул сильно, а зуб болел так, что, как говорится, хочешь – не хочешь, а идти к стоматологу было надо и притом незамедлительно.

Если мне кто-нибудь когда-нибудь скажет, что он не знаком с зубной болью, то я встану на колени и начну молиться на него, как на святого… Таких людей сегодня просто нет! При этом в мире есть разные уникумы, но и у них иногда болят зубы. Человек, как правило, рождается беззубым. Затем у него вырастают молочные зубы, которые он не очень-то бережёт по причине своего малолетства и беспечности старших, а вот взрослыми зубками каждый начинает дорожить, особенно после того, как посетит стоматолога.

Иногда встречаются счастливчики со вставными зубами и даже челюстями. У них все зубы – искусственные. Они не болят, но мороки с ними не меньше, а может быть даже и больше, чем с естественными. Их надо правильно обслуживать: промывать, снимать, хранить и одевать… Они то и дело ломаются, их всё время надо ремонтировать… А ещё вставные зубы бывают источниками всяких зудов, беспокойств и заморочек.

Диагностическая ортопантомограмма перед лечением

Бывает, вставные челюсти натирают так, что их сутками, неделями не вынимают из стакана с водой, куда обладатели протезов кладут «механизмы жрачки» по рекомендации специалистов…

Сейчас читателю тяжело в это поверить, но это действительно так! Уж я-то знаю…

Любовь вокруг да рядом бродит, порой такое наворотит… С ней пожирая «лань» очами, два друга вдруг… столкнутся лбами!

Николай Михайлович сидел в вестибюле частной стоматологической клиники с красивым названием Вероника и безропотно ожидал своей очереди. Как ни странно, кроме персонала никого больше не было, вместе с тем, приём всё задерживался и задерживался. Профессор сидел в большом кожаном кресле и пытался через очки увидеть в журнале то, что могло бы ему в дальнейшем пригодиться. Однако, кроме рекламы и красивых фотографий молоденьких женщин он ничего интересного для себя не находил. По телевизору транслировали сериал Папины дочки, который он не смотрел, а переключить ящик на другую программу он самостоятельно не мог, как говорится, был специалистом не по этой части. Да и просить кого-либо он не хотел. Сначала прошло 10 минут, затем ещё 10, затем…

Стоматолог, который должен был «заняться» Николаем Михайловичем, трапезничал. Перекусончик был простым и скучным, отчего настроение оставалось подавленным, и думать о чём-то хорошем и радостном не получалось. Опять красная икра на тонюсеньком бутербродике, где толщина масла конкурировала с толщиной булки… Опять ветчина с бужениной, облагороженные большим азербайджанским красным помидором… И как всегда несколько ломтиков сыра Свале.

– Ну, фсё, – грустно, полушепотом промямлила Ирина Михайловна – женщина, приближавшаяся к бальзаковскому возрасту. Слегка полноватая, с пышной грудью и практически без какой-либо причёски и косметики – она чуть потянулась, чуть слышно рыгнула и встала из-за стола, за которым оформлялись карточки больных и где обычно чаёвничали.

– Бутем дальфше ,аботать, – цикая и покашливая, молвила Ирина Михайловна.

– Ирина Михайловна, там Вас пациент ждёт. Он уже минут 15 как приехал, – сказала Наталья Константиновна, ассистент стоматолога, дожевывавшая бутерброд с докторской колбасой.