Леонид Свердлов - От съезда к съезду, или Братья по-хорошему Страница 2

Был на пиру и Олег. Держался в стороне, ел и пил неохотно. Чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Вечером, когда гости начали расходиться, Владимир с Олегом отошли в сторону, где их не могли слышать посторонние и обменялись последними новостями.

— Душно мне здесь, — жаловался Олег. — Хоть и люблю я этот город, хоть и знают меня здесь все. Отца моего помнят, меня уважают. Пожил бы я тут, но не пленником или, как твой отец меня называет, гостем. И новости приходят одна другой хуже. Слышал про моего брата Глеба? После того, как его из Новгорода попросили, умер при невыясненных обстоятельствах. Твой отец с великим князем определенно хотят сжить со свету и меня, и моих братьев. Нельзя мне тут оставаться. Но из города меня не выпускают.

— И куда б ты пошел, если бы выпустили?

— Нашел бы куда. К брату, например, в Тмутаракань. Уж это княжество у него никто не отнимет.

— В Тмутаракань, говоришь? Один? Отчаянный ты человек.

Поутру Владимир с несколькими дружинниками уезжал из Чернигова к себе в Смоленск.

— Что-то у тебя никак дружинников больше стало? — заметил стражник у ворот.

— Да ты никак считать научился! — отшутился Владимир. — Мы же вечером вчера приезжали, когда уже стемнело. Вот ты и обсчитался. Ну, сам подумай, откуда у меня за ночь могли появиться новые дружинники? Думаешь, они у меня почкованием размножаются?

— И то верно! — рассмеялся стражник. — Наверное, обсчитался.

Когда Владимир отъехал от города, один из дружинников подскакал к нему и снял шапку, которая до этого у него была надвинута до самых глаз.

— Спасибо, Владимир, — сказал Олег. — Вот и разошлись наши пути. Жизнь теперь по-всякому повернуться может. Но я хотел бы, чтоб ты знал — ты мне не враг. Хотя, ты меня знаешь, своего я никому не уступлю. Ни тебе, ни твоему отцу, ни великому князю, ни кому-нибудь еще. Зла тебе не желаю, но на пути у меня не становись.

— Прощай, Олег, — ответил Владимир. — Я тебя тоже врагом видеть не хочу. Но и ты меня знаешь: слабаком я никогда не был. Диких коней своими руками сразу десятками вязал. И тебя при случае повязать сумею, если лишнего себе позволишь.

Так расстались двоюродные братья Владимир и Олег. Надолго ли?

Конечно, нет. Ведь наша история только начинается.

II

Помняшет бо речь первых времен усобице, — тогда пущашет 10 соколов на стадо лебедей; который дотечаше, та преди песнь пояше старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зареза Редедю пред полкы касожьскыми, красному Романови Святославличю

И куда же это князь Олег намылился? Пожалуй, тут стоит немного отвлечься и рассказать о таинственном и зловещем крае, некогда располагавшемся на Таманском полуострове и наводившем страх не только на соседние земли.

Большая была империя у великого князя Владимира Красно Солнышко. Но и детей у Равноапостольного было много. Всех сыновей надо было как-то пристраивать, обеспечить им безбедную жизнь. В те времена профориентация была простая: сын сапожника мог стать только сапожником, а сын князя никем, кроме как князем, работать не мог. А какой князь без княжества? Вот и поделил Владимир Русь между своими сыновьями. Каждому по кусочку досталось, но о выборе княжества, конечно, речи быть не могло. При таком количестве кандидатов выбирать было не из чего.

Особенно «повезло» князю Мстиславу. Он попал по распределению в Тмутаракань.

Удивительное дело: тысяча лет прошла, нету той Тмутаракани, а никому не нужно объяснять, что значит попасть по распределению в Тмутаракань. Это уже запечатлелось в генетической памяти народа.

Назвали Тмутаракань так вовсе не потому, что там тараканов была тьма тьмущая. Просто раньше на этом месте была хазарская деревня Таматарха. Святослав, отец Владимира Красно Солнышко, разгромил хазаров, а на месте деревни основал город. Святослав был великий воин, но в геополитике он ничего не смыслил и нисколько ей не интересовался. Основал город и рад, а что туда не добраться, ему было все равно.

Не так уж далека эта самая Тмутаракань. От Киева до нее, пожалуй, не дальше, чем, скажем, до Новгорода, но туда как в Новгород запросто не съездишь. Путь лежал через дикие, неподконтрольные степи, где на каждом шагу подстерегали опасности. Так что без дружины туда сунуться не каждый отваживался.

Вот такое княжество досталось Мстиславу Владимировичу.

Население Тмутаракани было самое разнообразное. Кто там только не жил: и русские, и греки, и армяне. Со всех сторон собирались люди, которым не хотелось, чтоб их нашли на родине. Тмутаракань открывала неограниченные возможности любому авантюристу. Можно себе представить, какая там была криминогенная обстановка. А заправляли всем местные жители — касоги.

И вот, приходит как-то к Мстиславу касожский авторитет Редедя со всей своей кодлой и говорит:

— Ну, ты понял, да, это вообще наша территория. Короче, бабки будешь мне платить, и проблем у тебя не будет.

У Мстислава кровь сразу взыграла, моча в голову ударила, он как заорет:

— Да ты сам понял, на кого наехал! Да я тут в законе князь! Мой дед вас тут не для того во все дырки имел, чтобы меня всякая сука черножопая сейчас на понт брала!

Оба за ножи похватались, сцепились. Когда их братва растащила, Редедя уже не дышал. Так, не приходя в сознание, и окочурился.

Касожские на это дело посмотрели и говорят: «Поняли. Куда бабки нести?»

После этого случая Мстислав почувствовал себя круче кавказских гор и стал от Киева требовать, чтобы ему выделили еще больший участок.

Отец его, святой Владимир, уже к тому времени помер, и на Руси началась игра в слабое звено. Один за другим из игры вылетали дети Владимира: Борис, Глеб, Святослав, Святополк… Княжества освобождались одно за другим. Сильным звеном был великий князь Ярослав Мудрый, все больше и больше расширявший сферу своего влияния. Именно он и получил заявление Мстислава. Ярослав удивился такой наглости, но не отказал и дал оборзевшему брату Муромское княжество. Но Мстиславу этого показалось мало, и через год он со всей своей дружиной и с касожской братвой явился к Киеву.

— И чего же тебе еще надо, братец? — устало спросил Ярослав.

— Чернигов отдавай.

— А больше тебе ничего не отдать?

— Отдать. Киев тоже отдавай.

— А не пойти ли тебе, скажем, подышать свежим воздухом?

— Брат, ты Редедю знаешь? Слышал, как он на перо накололся? Моя работа. Хочешь, покажу.

Забили они стрелку под Лиственом на Черниговщине. Ярослав пришел со своим шведским войском, а Мстислав с дружиной, касогами и северянами. Северяне это такой славянский народ. Жили они, как ни странно, вовсе не на севере, а как раз на юге, под Черниговом. Воевать они толком не умели и были плохо вооружены Поэтому Мстислав их поставил в середину, и шведы страшно измотались, пока их перерубили. И вот когда северяне закончились, Мстислав ударил по шведам своими главными силами и победил.

Тмутараканский князь был очень доволен результатами битвы. С северянами он обещал рассчитаться после боя, так что хорошо сэкономил. Кроме того прослыл среди летописцев князем, ценящим и берегущим собственную дружину.

Этот передовой метод ведения войны и впоследствии широко использовался. Он дает огромные преимущества: снимает обязательства перед солдатами, а также позволяет организовывать большие и кровопролитные сражения, приносящие славу полководцу и непременно оставляющие след в истории.

Русь поделили по-братски. Все, что по правую сторону Днепра, досталось Ярославу, а по левую — Мстиславу.

Ярослав переживал, конечно, но он, поскольку был мудрым, понимал, что такие как Мстислав долго не живут. Он был прав. Как-то раз Мстислав вышел на охоту, разболелся и умер. Всё досталось Ярославу.

У Ярослава сыновей было меньше, чем у его отца, поэтому Русь он поделил на более крупные княжества. Тмутаракань относилась к Чернигову и была во владении князя Святослава, который отдал ее своему сыну Глебу.

Как мы уже заметили, дети умерших князей в те времена обычно теряли свои права и становились изгоями. Больше терять им было нечего, и они бежали в далекую и вольную Тмутаракань. Один из таких изгоев по имени Ростислав, добравшись со своей по пути сколоченной бандой до заветной цели, обнаружил, что там уже есть князь.

Глебу потом часто снилось, как он бежит из Тмутаракани в Чернигов жаловаться папе, что какой-то злой дядька прогнал его из собственного княжества.

Святослав возмутился, собрал дружину и поехал разбираться. Когда же он приехал на место, то не обнаружил там никаких изгоев. Отругав сына за неумный розыгрыш, Святослав уехал домой. А вечером Ростислав вернулся, и Глеб снова соколом вылетел из Тмутаракани. Оказывается, Ростислав от разведчиков заранее узнал о черниговских посетителях и спрятался на время вместе со своей бандой в укромном месте недалеко от города. Как он сам потом объяснял, не потому, что испугался, а просто пожалел родного дядю.