Трое в джунглях, не считая блондинки (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" Страница 2

Не дуйся, Колумбия. Я хотела помириться с па. Даже купила билеты, чтобы прилететь к нему на юбилей. Кто же знал, что я так безнадежно опоздаю? Билеты пришлось сдать, и покупать новые — чтобы успеть на его похороны. Лететь партизанскими тропами, потому что на прямые уже был только бизнес-класс, а я не настолько много получаю. Впрочем, тебе ли ни знать, что честным трудом много не заработаешь.

Международный аэропорт известного своим наркокартельным прошлым, настоящим и будущим города Медельина встретил меня неприветливо. Пара солдафонов устроила мне просто унизительный осмотр на таможне. По их придирчивости можно было заподозрить, что трафик кокаина резко поменял направление, и наркотики теперь везут из США в Колумбию, а не наоборот. В итоге я опять опоздала — теперь на рейс до Тунхи, откуда до папиной Вильи-де-Лейва рукой подать. На мое счастье, следом летел небольшой грузо-пассажирский легкомоторный самолет, маршрут которого пролегал на северо-восток, в Венесуэлу. Он делал транзитную посадку в нужном мне аэропорту.

Аэропорт по форме был похож на половинку пончика, начиненного людьми. Сквозь его стеклянную ребристую крышу сияло по-колумбийски беззаботное солнце. Я стояла в гейте отлета в джинсах и дурацкой футболке, купленной за бешенные деньги в ближайшем ларьке. Мою блузку гамадрилы в форме напоследок «случайно» облили соком. Джинсы спасла только скорость моей реакции. Я могу понять желание твоих сыновей, Колумбия, поглазеть на «титос». У них вечно одно на уме, и оно ниже пояса. Но раз ты работаешь на таможне, нужно же знать какие-то границы!

В окно был виден небольшой самолетик, на котором нам предстояло лететь. Нас, бедолаг, было четверо. Я и трое мужчин.

Один был местным, примерно моим ровесником. Взгляд его липко скользил по выступающим частям моего тела, так что не отпирайся, Колумбия, он тоже из твоих. В его сторону я старалась не смотреть. Здесь, если мужчине смотришь в глаза, считай, подписалась на все тяжкие. Потом не отобьешься. Боковым зрением я выхватила выбритый затылок, темную кожу классической для местного населения смеси 3 в 1: испанцы, индейцы, афроамериканцы (не приведи господи назвать их неграми). Парень был, пожалуй, симпатичным. Белозубая улыбка делала его обаятельным, но мне сейчас не до романов условной безопасности. И вообще не до романов. Колумбиец был неплохо сложен. И очень энергичен. Он сновал туда-сюда, как мышь в новой клетке, время от времени обращаясь к другим пассажирам.

Второй, несмотря на тропическое круглогодичное лето, был одет в деловой костюм и галстук. Я бы заподозрила его в коммивояжерстве, если бы не взгляд. А взгляд был такой, пробирающий. Но добрый. Пробирающий до печенок добрый взгляд. На такого трудно не обратить внимание. Лет «коммивояжеру» было под сорок, но выглядел он прекрасно. У него было худощавое лицо с породистым, под линейку нарисованным, правильным носом, большие глаза и красиво очерченные, но тонковатые губы. Рот обрамляли складки, которые множились вертикальными ямочками, когда он улыбался. Высокий, открытый лоб и шапка жестких, курчавых волос выдавали независимость хозяина. Он тоже поглядывал в мою сторону, но так, изредка, стараясь не навязываться.

Третий был прямо красавчик оймама. На пару-тройку лет старше меня и бесконечно круче. Одежда в сафари-стиле была пошита на заказ и выгодно подчеркивала широкие спортивные плечи и узкие бедра. Мышцы груди, обтянутые тонкой маечкой под расстегнутой рубашкой, тоже были зачетные. Он вежливо поздоровался местным аналогом привета — Оле! — и погрузился в свои мысли. На меня он бросил один-единственный взгляд в пару секунд и забыл о моем существовании, как и о прочих. Не больно-то и надо. Что я, красавчиков не видела? И тоже решила всех игнорировать: и его, и коммивояжера, и колумбийца. И до посадки в самолет мне это даже удалось.

Если бы я тогда знала, что с этой компанией мне предстоит провести несколько дней в зеленом аду сельвы, я бы приглядывалась к ним получше. Впрочем, признаемся честно, знай, чем дело кончится, я бы вообще с ними не полетела.

2.Брайан

Скучно! Невыносимо скучно! Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем [1]. Сейчас стареющий бонвиван из Штатов начнет клеить архетипическую блондинку из Франции, и будет у них дружба народов, связь континентов и полная межкультурная толерантность. Особенно, если захватят в тройничок колумбасика.

Психотерапевт говорила, что я должен искать что-то хорошее в происходящем. И я ищу. И даже нахожу. Ведь дружба народов — это хорошо? Тогда почему я не испытываю чертову радость?

Господи, дай мне выдержать этот день, а завтра срок ссылки подойдет к концу. Я смогу вернуться. Это же хорошо? Хорошо. Пять лет, пять бесконечных скучных лет истекли, капля за каплей, словно в водяных часах.

А где ощущение счастья?

Психотерапевт говорила, что нужно находить в жизни интересное.

Ну, вот эта девчонка, блондинка. Очень даже интересная. Симпатичная физиономия. И фигурка ничего. Может, предложить ей полететь до Венесуэлы? Судя по пластику на запястьях, безвкусной цветастой футболке, уродливой подвеске под золото и дебиловато-мечтательному выражению лица, она не будет возражать. Опять же, есть возможность утереть нос Штатам на международной арене.

Серьезный, социально-ответственный поступок.

Куда же делось чувство гордости за свою великую страну?

Нет, всё же папочка переплачивает психотерапевту. Всё без толку. Лучше бы на второго фитнес-инструктора денег отвалил. Но нет! "В человеке всё должно быть прекрасно". Ударение на «всё». И тело, и душа, и мысли, и вредные привычки. Поэтому что имеем, то имеем.

Решено. Блондинку беру с собой.

В Венесуэле я, пожалуй, задержусь на недельку. Поохочусь. Эти колумбийские зеленые совсем потеряли ориентиры. Раньше здесь было хотя бы одно удовольствие — побродить с ружьем по диким джунглям. И того лишили [2]. Но теперь это уже не моя забота. Да и ничья. Со своими законами у колумбийцев приговор короткий. Но чужим их преступать нельзя. Нарушать законы Колумбии — суверенное право местных.

Хорошее. Ищем что-то хорошее.

…А в Венесуэле я еще не охотился. Может, привезу папочке новых бабочек. Он будет счастлив.

Психотерапевт говорила, что мне следует обзавестись хобби. Папочка же нашел время на развлечение по вкусу — собирать трупы насекомых. Чем я хуже? Я тоже мог бы коллекционировать какие-нибудь редкости. Блондинок, к примеру. Живых, конечно. В Колумбии не так много блондинок. Здесь вам не дома.

Вот дома…

Так. Психотерапевт сказала, что нужно жить сегодняшним днем. Брать пример с местных жителей, счастливых, несмотря на бесконечную гражданскую войну. Правда, мой опыт общения с колумбийцами говорил, что они живут не сегодняшним днем, а завтрашним. «Маньяна, транкила» [3]. «Расслабься» — уговаривали аборигены. — «Завтра со всем разберемся». Я тоже живу завтрашним днем. Завтра закончится срок изгнания, и я буду свободен. Вот, я уже почти как местный.

Объявили посадку на наш рейс.

Самолетик маленький, так что автобус нам не положен. Ничего. Пройдусь лишних два шага пешком. С экспедиционным рюкзаком и охотничьей винтовкой. Фитнес-тренер бы сказал, что я — молодец, и успешно преодолеваю лень. До школьных спортивных нагрузок, правда, мне сейчас, как пешком до луны. Но лучше два шага, чем ни одного.

Пилот в нейтральной лётной форме радушно встретил нас у трапа и у каждого пассажира персонально поинтересовался, как дела. Набившая оскомину местная привычка разводить чайные церемонии при общении. Здесь даже у незнакомых людей на улице, прежде чем спросить дорогу, нужно поинтересоваться, всё ли у них благополучно. Хорошо ли поживают мама, папа, дети, внуки, сестры, братья и любимая «чиха» бабушки. А если нет, то почему. Хвост ломит? В бандитские разборки попала? Такие вот социальные кадрили.