Елена Медведева - Жизнь и бизнес честного лоха в современной России Страница 20

После ознакомления с письмами, присланными по электронной почте, я выбрала, наконец, семейную пару, основываясь на редко подводившем меня шестом чувстве. И действительно, выбор оказался удачным – молодые люди так неподдельно искренно восторгались обаянием Великого Воина, что и Андрей с первого взгляда проникся к ним симпатией. Он был умный пёс и поняв, что ему предоставляется возможность спокойно прожить дальнейшую жизнь без этих сводящих с ума ароматов течных сук, мопс сам пошёл к новым хозяевам.

Прошло два дня. Я переживала за Андрея, очень скучала по нему. Но меня успокоили сообщением о том, что Великий Воин чувствует себя прекрасно, что он является единственным питомцем в большом тёплом доме и имеет возможность гулять на участке столько, сколько ему хочется. Упоминание о большом доме меня несколько смутило – уж если люди имеют возможность приобрести и содержать дом стоимостью не менее десяти миллионов, то почему их так обрадовал символический размер суммы, которую я попросила за мопса? Неужели я отдала Андрея перекупщикам, сумевшим втереться в доверие?

Вскоре, как у автора детективов, у меня возникла версия. Она появилась во время телефонного разговора с сестрой, богатой бизнес леди из Нижнего Новгорода. После смерти любимого мужа Галя осталась одна в большом доме и жаловалась мне, как это невыносимо тяжело не иметь под боком близкого существа. Однако во время нашей последней беседы в голосе сестры не чувствовалось ноток уныния. Напротив, он звучал приветливо и даже радостно. Оказалось, что сестра купила взрослого мальчика мопса. Теперь проблемы, связанные с особенностями содержания этой породы составили главный предмет нашего общения. Галя прислала мне фотографию своего нового любимца, и он оказался как две капли воды похож на моего Андрея. Я не стала спрашивать, за сколько она купила собаку – и без вопросов было ясно, что такого необычайно симпатичного пса богатой бизнес леди предложили по самой высокой рыночной цене.

Продолжали донимать и менеджеры «Рашн Бьюти». Я кричала на Антона, который каждый вечер с радостным видом протягивал мне пачку писем. Я требовала, чтобы он не беспокоил меня и, вынув письма из ящика, сразу отправлял их в коробку для мусора. «А вдруг в одном из них что-нибудь интересное!» – c этими словами он распечатывал конверты, и из них разлетались во все стороны каталоги, срочные запросы денежной дотации и прочие бумаги. И среди этого вороха попадались предложения, на которых непроизвольно задерживался взгляд. Ну, как остаться равнодушной, увидев «Эксклюзивный подарок только для Вас?!» И какой подарок! Великолепное кольцо из золота с бриллиантами стоимостью 50 000 рублей, изготовленное в Италии. Мне же его предлагали совершенно бесплатно в благодарность за заказ по приложенному каталогу на сумму от 1099 рублей. Комитет дирекции каталога информировал меня о том, что справедливость, наконец, восторжествовала – принято единогласное решение выплатить мне, как одному из самых достойных, заслуженных и уважаемых клиентов, денежную дотацию в размере 1 000 000 рублей. В долларах это составляло сумму, в полтора раза превышающую обещанный Еленой гонорар, так что приходилось выискивать подвох, прежде чем выбросить в помойное ведро это заманчивое предложение.

Перевоз десяти собак в дом Кристины также отнял много сил и денежных средств. Но вот все сборы и приготовления позади, впереди меня ждёт Америка.

В толпе встречающих я сразу узнала Елену. Стройная и элегантная она выглядела так, как я могла только мечтать. С годами я тоже не превратилась в старуху, но меня выдавали мои натруженные руки, изуродованные бесконечной уборкой. У Елены же руки были гладкие, холёные. Я напряглась, почувствовав разницу между нами, но она так искренне была мне рада, и так приветлива была её улыбка, что пробежавший между нами холодок отчуждения мгновенно растаял.

Минут через сорок таксист остановился возле красивого светлого дома. Внутри тоже было светло и уютно. И хотя я не очень разбираюсь в модных интерьерах, мне показалось, что сочетание антикварной и современной мебели подобрано с большим вкусом. И что самое главное, в пристройке располагались две бани – турецкая и финская и довольно большой плавательный бассейн. Большие окна моей комнаты высотой от пола до потолка выходили в сад. После того, как я распаковала чемодан и приняла душ, меня пригласили к обеду. Как ни странно, он состоял из моих самых любимых блюд, включая жареного гуся с гарниром из тушёной квашеной капусты. Аромат послеобеденного кофе привёл меня в состояние полной расслабленности. На какое-то время я даже забыла о том, зачем меня сюда пригласили. Но Елена сама напомнила мне об этом.

– Прошло две недели с того дня, как мы потеряли Сноу. Я хочу показать Вам его фотографии.

Я хотела сказать, что до сих пор не занималась розыском пропавших по фотографии, но промолчала. Сама виновата – не надо было так рекламировать свои способности в романе «Спасти синюю птицу!» Елена разложила передо мной несколько чудесных снимков, сделанных, в основном, в пору цветения. Вот Сноу лежит у куста пионов высотой с человеческий рост, вот Елена ведёт его на поводке по улице, до отказа наполненной молодёжью. А вот они в лесу, где, по её словам, потерялся Сноу.

– Зачем Вы меня обманываете?! – неожиданно для себя самой я произнесла эти оскорбительные слова.

– Обманываю? Это звучит, по меньшей мере, странно.

– Сноу никогда не убегал от Вас в лесу! Он находится в этом доме. Здесь есть подвал?

– Да, бетонированный. С хорошей звукоизоляцией.

– То есть Вы не могли услышать его лай. Мы можем осмотреть подвал?

– Да, конечно, – с трудом скрыв улыбку, Елена достала связку ключей.

Мы спустились по винтовой лестнице на цокольный этаж. Елена открыла ключом тяжёлую дверь, ведущую в подвал. Снизу донёсся радостный лай, и навстречу нам бросилась самоедская лайка. Сноу выглядел безумно счастливым от того, что видит хозяйку и её гостью. Высоко подпрыгнув, пёс лизнул меня в щёку и начал внимательно обнюхивать одежду, впитавшую в себя запахи девочек разных пород – борзой, акиты-ину и других. Я заметила миски с водой и сухим кормом. Мысль о том, что я стала жертвой аферы, куда более опасной, чем акции «Рашн Бьюти», как молния пронзила мой мозг.

– Не волнуйтесь, Вам ничего не грозит, – Елена опять улыбнулась. – Я готова немедленно прояснить ситуацию, если Вы согласитесь сопровождать меня на Арлингтонское национальное кладбище. Там захоронены президенты, политики, музыканты, артисты, участники войн и, как говорят у Вас в России, бойцы невидимого фронта. Но должна предупредить, что Вы должны быть готовы узнать вещи, которые могут Вас шокировать.

Фотография на памятнике, к которому подвела меня Елена, показалась мне знакомой… Где же я видела это красивые правильные черты?

– Нет, не может быть!

– Ты о чём?

– Этот Майкл Купер. Кто он?

– Сотрудник аналитического отдела ЦРУ, мой бывший начальник.

– Удивительное сходство с моим дядей Мишей! В 37 – ом он был расстрелян как польский шпион, но бабушка Анна до конца своих дней верила, что сын её жив. Его фотография стояла на тумбочке возле её кровати, и каждый вечер перед сном она брала её в руки и шептала: «Миша, Мишенька…» Перед смертью отец признался мне в том, что его брат не был расстрелян. Это была всего лишь легенда, объясняющая родственникам и знакомым причину исчезновения «врага народа», а в действительности кадрового советского разведчика Михаила Раевского. Под другим именем он был переброшен в США.

– А теперь попробуй сопоставить факты, – перебила меня Урсуляк. – Когда на твоей сестре Галине захотел жениться сын партийного куратора комитета государственной безопасности Нижегородской области, ему предъявили ультиматум – либо работа в органах, либо женитьба на дочери неблагонадёжного профессора. Почему брата советского разведчика считали неблагонадёжным? Вовсе не потому, как думала ты, что он отказался участвовать в игре по дезинформации ЦРУ в области достижений науки. Его взяли под колпак потому, что его родной брат был разоблачён и завербован американской разведкой. Если бы Анну не отправили в ссылку в Туркмению, если бы её не заставили выживать в нечеловеческих условиях, Миша даже под пытками не дал бы согласия на сотрудничество. Шестое чувство матери говорило, что сын жив и думает о ней. Майкл пытался оказать вашей семье материальную помощь через подставные лица, но этим навлёк на брата очередную порцию неприятностей. У Владимира развилась мания преследования. И это не позволило нам пригласить талантливого учёного для работы в одном из престижных американских университетов. Когда ему, наконец, разрешили выезжать в страны, входившие в социалистический лагерь, мы пытались предложить ему работу в столичных университетах этих стран, но Владимир принимал нас за провокаторов комитета. Как ты правильно догадалась, Майкл Купер не родственник тебе по крови, он брат твоего приёмного отца.