Далия Трускиновская - Охотницы на мужчин Страница 20

И повернулась к мужчине:

— Подруга совсем рехнулась. Хочет с бывшим мужем сойтись.

— Не так уж это глупо, — грустно ответил мужчина. — Все-таки они уже знают друг друга, хоть как-то притерлись…

— Чтобы Полинка к кому-то притерлась? — Жанна вдруг показала растопыренную пятерню ладонью вверх. — Когда вот тут вырастут волосы! Не раньше!

Вечерний военный совет проводили, как всегда, на кухне у Татьяны.

— Он мужик ничего, — докладывала Жанна. — В годах, правда, ему где-то пятьдесят, разведен. Хотел бы сойтись с хорошей женщиной. Вот только сидит, как рак на мели. Зарабатывает гроши, хорошую работу найти не может. Вел секцию — так теперь самбо не в моде, а ничего другого не умеет…

— И уметь не хочет, — вставила Полинка. — А то я этих бывших спортсменов не знаю! Дома — двадцать почетных кубков, а в башке — святая уверенность, что держава должна теперь вокруг него с тарелками бегать!

— Где-то пятьдесят — это хорошо, — задумчиво произнесла Татьяна. — Это — товар повышенного спроса. Надо как-то трудоустроить…

— Он к Феликсу в зал подменным тренером просился.

— Спрошу Димку — может, ему охранник нужен.

— Охранник с манией величия? — удивилась Полинка. — Значит, так. Нашла я своего бывшего. Не спился, хорошо одет, и трудоустраивать его не нужно.

— Один недостаток — собрался жениться на обезьяне! — встряла Жанна.

— Так это же замечательно! — воскликнула Полинка. — Если внешность для него роли не играет, то это — наш человек! Ведь наша клиентура — тоже не голливудские звезды!

— Тоже верно, — согласилась Татьяна. — Нужно выяснить, насколько у него серьезно с обезьяной. Если я еще не совсем спятила, то обезьяна подцепила его после вашего развода, когда он был легкой добычей.

— Он орал, что никогда больше не женится на ногах, — сообщила Полинка. — Можно подумать, что ноги — единственное, что у меня есть!

— Для него — точно единственное, — утешила Татьяна. — То, что выше, он понять не в состоянии.

— То есть, мы вербуем кретинов, — уточнила Жанна.

— Мы вербуем всех, способных держать оружие! — героически провозгласила Татьяна. — Естественный отбор будет потом. Я его лично произведу.

Делать нечего — желая сохранить свой зал, подружки были вынуждены подчиниться. И хотя на следующее утро дождь лил как из ведра, Жанна отправилась к Феликсу выслеживать перспективных мужчин. Они все-таки на машине приезжают, дождя не боятся…

— Привет, Фил! — сказала она, войдя в тренерскую.

Феликс встал навстречу.

— Заходи. У нас тут, правда, стихийное бедствие, но некоторые тренируются.

— Так чемпионат же на носу.

— Ну, давай тогда и ты… — загадочно предложил Феликс.

Они ступили на порог тренажерного зала, но дальше не пошли — зал был затоплен. Чуть ли не по колено в воде, закатав повыше штаны, шлепали два атлета с большими гантелями, а третий, сидя, как в ванне, перед блочным тренажером, качал спину.

Не в первый раз случался такой потоп. Феликс мог ставить наилучшие тренажеры, а в баре предлагать бесподобные протеиновые коктейли, но уровень грунтовых вод от него не зависел.

— Ливневая канализация сдохла? — догадалась Жанна.

— Все сдохло… Ч-черт! Уровень поднялся! — Феликс устремился было к углу, где лежали свернутые рулонами коврики и маты, но в воду лезть не рискнул.

Сзади его хлопнул по плечу Толик.

— У тебя тут всемирный потоп?

— Не видишь — гантели поплыли! — пошутила Жанна.

— Надо всю эту дрянь вытаскивать, — засуетился Феликс. — Отсыреет — я всю жизнь не просушу!

— Коврики, что ли? — удивился Толик.

— Покойников! Там у меня внизу борцовские покойники! Мне их на сохранение отдали! Ребята, — воззвал Феликс к спортсменам, — вы все равно уже мокрые! Вытащите сюда всю эту дрянь!

Сидящий атлет повернулся к нему.

— Я не за то деньги плачу, чтобы всякое дерьмо таскать, а за то, чтобы качаться пять раз в неделю.

— Не все ли тебе равно! — воскликнула Жанна. — Там тоже нагрузка на спину!

— Там нагрузка неправильная, — и отвернувшись, атлет продолжил подход.

— Ну, хорошо, — Жанна разулась, подвернула джинсы и пошлепала к свернутым матам и «покойникам» — синим чучелам человеческого роста и веса, которых используют для отработки приемов. Это имущество уже набрякло и сделалось неподъемным.

На помощь тут же поспешили Феликс и Толик. Они подхватили одного покойничка за башку и символические ноги, выволокли на сухое место.

— Его бы на солнышко, — сказала Жанна.

— И не такие уж они тяжелые, — заметил Толик. — Вот что сырые — это неприятно. А то бы — через плечо и вперед.

— Он вместе с водой кило шестьдесят тянет, — определила Жанна.

— Не будет шестидесяти… — Толик подошел, нагнулся в одиночку за отсыревшимм покойником, подхватил его — и вдруг, выронив, заорал благим матом.

— Ты чего это?! — заорал и Феликс.

— Спина!

— Потянул?

— Хуже!

Жанна подошла к страдальцу и хотела было его выпрямить, но он заорал еще круче.

Тогда Жанна и Феликс выбрались на сухое место.

— Я эту заразу знаю, это прострел, — сказал Феликс. — Так скрючит — неделю не разогнешься.

— Так его же уложить, наверно, надо.

— Ну, попробуй.

Жанна хмыкнула.

— Может, «скорую» вызвать? — возможно, впервые в жизни растерявшись, спросила она.

— Толик, ты хоть как-то ползти можешь? — окликнул приятеля Феликс. Толик дернулся, вскрикнул и остался на прежнем месте.

— Не получается! — доложил он.

— Жанка, звони в «скорую»! Ему хоть укол сделают.

— Пока они еще приедут… — буркнула Жанна и достала мобилку.

Пока она вызывала медицину, Толик, стоя в холодной воде, стонал и матерился.

Удивительно — и сорока минут не прошло, как во двор въехала «скорая». На пороге зала ее встретила Жанна.

— Ну, что там у вас? — спросил молодой фельдшер.

— Мужика прострелило. Только вам разуться придется, — честно предупредила Жанна, вводя фельдшера в коридор. — Там у нас целое море.

— Море крови? — молоденький фельдшер чуть было не кинулся обратно в машину.

— Еще хуже.

Оказавшись на пороге тренажерного зала, фельдшер присвистнул.

— Я предупреждала. Мы вам потом мыло и полотенце дадим, — пообещала Жанна.

Но фельдшер призадумался.

— А иначе никак нельзя? — несколько смутившись, спросил он. — Разуваться, потом обуваться…

— Можно! — воскликнул Феликс.

Из спортивных скамеек был выстроен некий виадук, ведущий от порога к скрюченному Толику. По виадуку со шприцем наперевес к страдальцу подошел фельдшер. А возле Толика стоял повеселевший Феликс.

— Жанка, отворачивайся! — крикнул Феликс, когда фельдшер был уже совсем близко. — Я ему штаны спускаю! Раз, два… поехало!

После того, как «скорая» отбыла, Толик постоял раком еще минут десять, а потом объявил, что ему вроде чуток полегчало.

Феликс и один из атлетов погуманнее сложили руки креслом и выволокли бывшего самбиста на сухое место. Полегчало, но не совсем — ругани они наслушались вдоволь. Жанна же вызвала такси, чтобы везти бедолагу домой.

— Ты, что ли, с ним поедешь? — спросил атлет.

— Ну, я, а что? — Жанна так повернулась к задавшему совершенно невинный вопрос атлету, что он чуть не выронил ношу.

— Ничего, только как ты его одна из машины вытащишь?

— Как-нибудь!

Хорошо, что Толик жил на первом этаже. И то — Жанна чуть ли не на себе взволокла его по трем ступенькам.

— Ключи где? — спросила она.

— В кармане.

Жанна полезла в карман его все еще закатанных штанов и сунула ключ в скважинку.

— Не тот! — вдруг рассердился Толик. — Ты что, не видишь?

— Шуметь будешь — сам ковыряйся! — одернула его Жанна.

— Так видно же — не тот ключ!

Жанна помолчала, глядя на него тяжелым взглядом.

— Учить будешь кого-нибудь другого, — сказала она. — Сейчас вот сдам тебя с рук на руки…

Дверь она открыла, демонстративно перепробовав все ключи. Толик сопел, но молчал.

— Заползай, болезный.

А в это время Полинка самым постыдным образом выслеживала бывшего мужа.

У него на работе был обеденный перерыв — и он со своей подругой покупал в универсаме продукты и обсуждал достоинства двух пачек творога. Полинка издали наблюдала.

У нее запищала мобилка. Отойдя за стенды, Полинка взяла трубку.

— Ты чем там занимаешься? — строго спросила Татьяна.

Она сидела за командирским столом в солидном кабинете и, не глядя, подписывала бумаги, подсунутые секретаршей. Секретарша ела глазами начальство и ждала указаний.

Ответа Татьяна не слышала, потому что отвлеклась на бумаги и невольно опустила мобилку. Да и не стоило его слушать — Полинка бездарно соврала, что у нее вот-вот начнется тренировка. Но когда Татьяна опять поднесла трубку к уху, то брякнула решительно и беспощадно: