Владимир Надеин - Три карата в одни руки (сборник фельетонов) Страница 20

При свете свиста

В одном солидном городе с целью экономии электроэнергии решили осуществить…

Вас интересует, что именно решили осуществить? А это как раз и несущественно. Это вторично. Самое главное — с целью экономии электроэнергии.

Надо ли вам объяснять, какое нынче значение придается этой цели? Надо ли растолковывать, какие огромные преимущества сулит народному хозяйству поголовное соблюдение священной заповеди «Уходя, гасите свет»?

А коль скоро так, то ясно: каждая организация, которая активно включилась в борьбу за экономию энергии, особенно электрической, получает серьезные выигрышные баллы по сравнению с такой же организацией, которая в борьбу не включилась.

Значит, надо включаться, решили в Днепропетровске. Надо думать. И главное — надо придумывать.

И придумали. И сразу же взялись за осуществление. По принципу: раньше начнешь экономить — больше сэкономишь.

Перво-наперво развернули разъяснительную работу. Разжились отличной бумагой для наглядной агитации. Конечно, бумага нынче сама в дефиците, может быть, даже большем, чем электроэнергия. Лампочки-то горят у всех, а вот двухтомник А. С. Пушкина достается далеко не каждому квартиросъемщику, Но бумагу достали. Когда пахнет экономией, на расходы не скупятся.

В плакатах отразили и сведения совершенно верные, и призывы бесспорные. Сообщили, что на бытовые нужды у нас идет 15 процентов общей выработки электроэнергии, а это равно 200 миллиардам киловатт-часов. Весьма уместно напомнили, что самая мощная в мире Красноярская ГРЭС (она, правда, не ГРЭС, а ГЭС, но не будем придираться к шероховатостям в ценной инициативе) вырабатывает в среднем 20 миллиардов киловатт-часов в год. И крайне тактично указали, что в тех нередких случаях, когда семья идет ужинать на кухню, свет в комнатах полезно выключать.

Если бы на этом остановились, то данного фельетона, разумеется, не было бы. Но, увы, не было бы и ценной инициативы, за которую начисляются выигрышные баллы.

Поэтому пошли дальше. Выяснили, сколько в городе квартир. Оказалось — довольно много. Подсчитали, сколько нужно бумаги, чтобы разослать красочные извещения в каждую квартиру. Оказалось — намного больше, чем фондов на нее. Но не испугались трудностей, не оробели.

Короче, достали бумагу и отпечатали извещения. И разослали каждому из квартиросъемщиков.

Из этих извещений квартиросъемщики узнали уже нам с вами известное. Про 15 процентов. Про Красноярскую ГРЭС, то есть ГЭС.

Если бы и тут славные инициаторы притормозили бег своей фантазии, молва о необыкновенном эксперименте вряд ли перевалила за пределы области. Но они пошли дальше. Я бы даже сказал — гораздо дальше.

Потому что во последних строках граждане извещались о том, что им определяется лимит ежемесячного использования электроэнергии. Вообще-то знать разумные пределы, хотя бы для себя лично, — что ж, пожалуйста. Но тут лимит был такой жесткий, что любитель футбола, решивший твердо соблюдать предписание, уже не мог позволить себе посмотреть по телевизору оба тайма, но лишь один.

Что тут началось! Толпы граждан (увы, не только болельщиков), отпросившись предварительно с работы, отправлялись в местный энергосбыт. Они запасались справками о составе семьи, документами о занятиях в заочных вузах, ходатайствами «треугольников» о необходимости увеличения лимита с учетом личности квартиросъемщика в разрезе общественной работы.

Но справок никто не принимал, поскольку в них не было никакой нужды. Девушки в энергосбыте изменяли цифры лимита без малейшего сопротивления. Сколько мы вам записали — 35 киловатт-часов? А сколько вы хотите — 135? Пожалуйста. Квартиросъемщики ликовали, но все же интересовались:

— Позвольте, а что же это за лимит, если его можно запросто вертеть в любую сторону?

А это вовсе не лимит, объясняли приветливые девушки. Это такая инициатива. С целью привить бережливость. Чтобы, уходя, гасили свет. Этот лимит носит воспитательно-предупредительный характер. По идее, он рассчитывался, исходя из достигнутого. Из того, сколько электричества вы сожгли в минувшем году минус семь процентов. Однако рассчитать для каждой квартиры практически невозможно, так как потребуется гигантский аппарат. Но поскольку аппарата нет, а инициатива есть, то цифры ставились наугад.

— А что будет, если мы уложимся в лимит? — интересовались граждане.

— Ничего.

— А если перекроем в сто раз?

— Тоже ничего.

— Так для чего же вся затея?

— Там видно будет.

Но видно уже сейчас. И без дополнительного освещения. Просто многоликая показуха нашла еще одно воплощение. А поскольку показуха всегда расточительна, она не изменила себе и на ниве экономии.

Разумеется, критика показухи ничуть не бросает тень на безукоризненный призыв: «Уходя, гасите свет!»

При чем тут бабушка?

В городе Александрия, на Кировоградщине, живет одна бабуля, чьи знания о структуре соподчинения отраслевых отделов и управлений городского подчинения отличаются недостаточной глубиной и последовательностью. Это еще мягко говоря. А если называть вещи своими именами, то бабуля проявляет глубинное невежество в трактовке функций, присущих на основе распределения обязанностей отделу главного архитектора исполкома горсовета, неправомочно возлагая на него прерогативы более высоких исполнительных инстанций, каковые исключительно и вправе вынести надлежащее решение, затрагивающее общественные интересы.

Вы, граждане, что-нибудь поняли? Я лично нет. Но мне еще ничего, я ведь цитирую. Бабуле хуже. Она страдает.

А цитирую я избранное место из беседы с председателем Александрийского горисполкома. Он рассказал еще немало интересного, только об этом чуть позже.

Началось же все с колодца, построенного на общественные средства у бабули во дворе. История колодца уходит вглубь, как артезианская скважина, только вам все это слушать неинтересно. Поэтому буду краток в изложении давних событий.

Итак, построили колодец во дворе у бабули. Соседи черпают воду, бабуля тоже. Но город растет, дома строятся, соседи множатся. Уже две с половиной улицы пользуются колодцем, в результате чего некогда тихий двор в часы «пик» напоминает рынок местного значения.

Но бодрая поступь жизни выражается не только в росте соседних строений. С годами возросли доходы и у бабушки. И тогда она обратилась в горисполком с просьбой построить за спои деньги колодец на улице, сделав его общественным. А бывший общественный соответственно превратить в свой.

Лично я, дорогие читатели, не берусь категорически утверждать, что просьбу бабушки следовало непременно удовлетворить. В равной мере не стремлюсь я доказывать, что ей следовало резко отказать. К вопросу настырного бюрократизма, который я предлагаю вам рассмотреть, сам по себе колодец имеет косвенное отношение, а именно: как источник сюжета.

Исполком переслал заявление бабушки главному архитектору Александрии, а тот ответил буквально следующее:

«На Ваше заявление о строительстве колодца общего пользования сообщаем, что отдел главного архитектора города согласовывает Вам строительство колодца по ул. Петровского.

Место строительства Вам необходимо согласовать с уличным комитетом данного района. Главный архитектор В. Ф. Тетушкин».

Несколькими днями позже бумага обогатилась еще одной припиской: «Место строительства общественного колодца по ул. Петровского согласовано мной совместно с представителями горкоммунхоза и отдела архитектуры. Пред. кварткома № 33 Брусенцов».

Читатели, которые пограмотнее, скажите прямо: разрешили бабушке построить колодец или нет? Считаете, разрешили? Так вот, вы заблуждаетесь в той же мере, что и бабушка. Впрочем, нет, не все. Председателя исполкома зачислить в заблуждающиеся никак не могу. Не имею права.

Когда заявительница, сконцентрировав в мощный финансовый кулак все свои пенсионные сбережения, обратилась к строителям, когда те вырыли и забетонировали новый колодец, когда две и одна четвертая часть улицы начали им пользоваться, поступила жалоба от оставшейся четвертушки улицы: им, как оказалось, к новому колодцу ходить не с руки. Или, точнее, не с ноги.

Четверть улицы на одну бабушку — численный перевес был явно не на ее стороне. А посему горкоммунхоз повелел: считать колодец во дворе, как и прежде, общественным источником. Что же касается нового колодца, то он тем более принадлежит общественности, так как расположен на улице.

— Как же так? — изумилась бабушка. — Ведь я же платила свои. Кто мне их вернет?

— Никто, — авторитетно разъяснили в коммунхозе. — Вы наказаны материально за самовольное строительство. Разрешения по правилам выдает исполком. А у вас на руках только согласование главного архитектора.