Кристофер Бакли - Верховные судороги Страница 22

— А теперь, судья Картрайт, не могли бы вы сообщить нам ваше мнение о том, следует ли учитывать обстоятельства личной жизни человека, принимая решение о его — или ее — пригодности для высокого государственного поста?

Несколько секунд Пеппер молча смотрела на него, затем сказала:

— Видите ли, сенатор, это, надо полагать, зависит от поста, не так ли?

— То есть?

— Представим себе, что некая гипотетическая личность оказывается членом «Аль-Каиды», или торговцем оружием, или проституткой. Думаю, это обстоятельство следовало бы учесть, если бы ее выдвигали на пост члена Верховного суда, или Государственного секретаря, или на какой-то другой в этом роде. Однако, если бы она баллотировалась, ну, скажем, в сенат, я назвала бы столь нечестивое прошлое лишним доводом в ее пользу.

«Сенаторы» прыснули.

Хейден покачал головой:

— Вы действительно собираетесь сказать это на слушаниях?

— Не знаю, Корки, — ответила Пеппер и зевнула. — Пока я хочу лишь одного — чтобы этот день поскорее закончился, понимаете?

— Не могли бы вы не называть меня так? — покраснев, попросил Хейден.

— Я вовсе не хотела обидеть вас. Мой мозгоправ говорит, что я таким образом защищаюсь от неуверенности в себе.

У Хейдена округлились глаза.

— Вы… вы сказали «мозгоправ»?

— Ну да, психиатр. Знаете, человек, который помогает тебе навести порядок на твоем чердаке.

— Вы хотите сказать, что находитесь под наблюдением психиатра?

— Конечно. Как и все, кто живет в Нью-Йорке. А здесь разве не так — столько переживаний и прочее?

Хейден лихорадочно перелистывал страницы:

— Я не… не помню, чтобы это было в вопроснике. Но ведь вы не включили эти сведения в вашу…

Пеппер изобразила скромную улыбку:

— Нет, сэр, не включила. Это вроде как дело глубоко личное.

— Боже милостивый, — пролепетал Хейден. — Но это же…

— Просто я не хотела добавлять вам новые хлопоты. А насчет обращения к мозгоправу — мне в общем-то выбирать особо не приходилось.

— Что значит «не приходилось»? — просипел Хейден.

— Ну, понимаете, — Пеппер пожала плечами, — мне более-менее приказали подыскать себе такого.

— Приказали? Кто? — вытаращил глаза Хейден.

— А те, которые в психушке работали. Они меня только на этом условии через месяц и выпустили. Вместо положенных шести.

— Шести? — пролепетал Хейден.

— Нет, шрамов-то почти и не видно, — сказала Пеппер и подняла перед собой руки, чтобы показать ему запястья. — Во всяком случае, когда я ношу браслеты. Ребята, у вас ни у кого с собой валиума нет? А то я так торопилась, что свой дома забыла.

Грейдон, поднявшись из кресла, сказал:

— Предлагаю устроить перерыв. Вы не составите мне компанию, судья?

И они с Пеппер вышли, оставив всех прочих взирать друг на друга в испуганном остолбенении. Грейдон провел Пеппер в гостиную с укрытыми книжными полками стенами, усадил ее в кожаное кресло и уселся в такое же сам.

— Знаете, юная леди, — сказал он, — вас следовало бы высечь.

— Уже высекли, — ответила Пеппер. — И не один раз. Я просто хотела немного расшевелить эту публику. А то Корки до того уж напрягся, что я испугалась, как бы его собственный галстук не придушил.

Появился клубный служитель.

— Двойной мартини, Гектор, спасибо, — сказал Грейдон. — А вам, леди?

— Текилу, чистую. И пива. Бутылку, с лаймом.

Гектора ее заказ, похоже, позабавил.

— Думаю, со времен администрации Джонсона такого заказа здесь никто не делал, — сказал Грейдон. — Ну-с, Пеппер. Как вы полагаете, удастся вам усидеть до свистка?[42]

Пеппер, услышав этот вопрос, улыбнулась:

— Вы что же, и на родео заглядывали?

— Заглядывал. Примерно за сто лет до вашего рождения.

— Вы меня удивляете, Грейдон. На посетителя родео вы совсем не похожи.

— Когда я был мальчиком, мы проводили лето в Вайоминге. Почему вы улыбаетесь?

— Я узнала, что лето можно «проводить», только когда попала на Восток, в школу. Значит, Запад вам знаком.

— Мой дед протянул туда железную дорогу, — ответил Грейдон, неторопливо помешивая мартини указательным пальцем.

— О, — откликнулась Пеппер. — Это сильно.

— Что касается родео, — сказал Грейдон, — я до моего свистка досидел. А вы только-только забираетесь на быка.

— Что же, придется надеть носки разных цветов.[43]

Старик улыбнулся:

— Ну и хорошо. Но только держитесь покрепче. Вам достался бык, который может и покалечить.

Глава 11

В первое утро посвященных Картрайт слушаний сенатор Декстер Митчелл выглядел блестящим образцом сенатора: щеголевато одетым, улыбающимся, с лицом выражавшим готовность смело взяться за решение самых сложных проблем, какие поставит перед ним нынешний день. Он выглядел… исторической фигурой. А часто ли можно было сказать о Декстере Митчелле, что он выглядит хотя бы пригодным для своей роли?

Объективы телекамер провожали его, пока он поднимался на подиум и переходил от коллеги к коллеге, пожимая руки, обмениваясь приветствиями или шутками, задумчиво кивая, то собирая лоб в складки, то ослепительно улыбаясь. Как бы вы к нему ни относились, нельзя было не признать одно: выдержки этому человеку не занимать. И камерам он безусловно нравился.

Что и не ускользнуло от внимания Бадди Биксби, который наблюдал за происходившим по телевизору.

Как правило, супруг или супруга кандидата сидит на слушаниях прямо за его спиной. И опять-таки как правило, этого члена семьи кандидата представляют девятнадцати сенаторам, коим на него в высшей степени наплевать, — и тем не менее они удостаивают его короткой благосклонной улыбки. Но не сегодня.

По нью-йоркскому офису Бадди была исподволь пущена утка насчет того, что мистер Биксби не присоединится в Вашингтоне к жене по причине «воспаления внутреннего уха». На самом-то деле все уши Бадди — внутренние, внешние и средние — пребывали в полном порядке. Правда же состояла в том, что Бадди предпочитал не высовываться, а причиной тому был странный, чрезвычайно неприятный визит, нанесенный ему под вечер в пятницу.

Он находился у себя в квартире и самым невинным образом готовился поехать в свой коннектикутский загородный дом — в одиночку, поскольку Пеппер так и сидела в ее идиотском отеле, продолжая злиться и, скорее всего, списывая на его карточку «Амэкс» чудовищные расходы, — когда снизу позвонил швейцар, сообщивший Бадди, что к нему пришли «два джентльмена из ФБР».

Джентльмены? Господи, да они выглядели, как персонажи «Клана Сопрано». Вежливые — очень вежливые — слишком вежливые. А когда вооруженные люди проявляют, беседуя с тобой, подчеркнутую вежливость, это здорово действует на нервы.

Возможно, они пришли в неудобное для него время? Им не хотелось бы показаться назойливыми. Судя по этой сумке, мистер Биксби, вы собираетесь куда-то уехать. Покидаете город? Или даже страну? Так вот, мистер Биксби, в ходе изучения прошлого вашей жены, судьи Картрайт, кстати, каждый сотрудник нашего бюро — большой, очень большой поклонник вашего шоу. М-м, спасибо. Да, так вот, в ходе этого изучения обнаружились один-два момента, на которые вы, как мы надеемся, возможно, смогли бы пролить некоторый свет. К слову сказать, сэр, речь идет отнюдь не о расследовании, посвященном непосредственно вам. Однако, если в какой-то из моментов нашего разговора вы сочтете необходимым, чтобы при нем присутствовал ваш адвокат, такое право за вами безусловно сохраняется. Адвокат? Да нет, все в порядке, просто не могли бы вы сказать мне, в чем дело-то? Сэр, во время рутинного просмотра ваших интернетовских записей… Интернетовских записей? Ничего себе! Интернетовских записей. Какого хера… извините, я хотел сказать: кто дал вам право копаться в моих интернетовских записях? Сэр, вы совершенно уверены в том, что вам не было бы удобнее, если бы при этом разговоре присутствовал ваш адвокат, сэр? Да. То есть нет. То есть… вы просто… объясните мне, в чем дело, ладно? Видите ли, сэр, судя по этим записям, вы заказывали через Интернет кубинские сигары. Иисус, на хер, Христос, ребята, вы меня чуть до инфаркта не довели. И эти записи, сэр, охватывают период в восемь лет. Сигары! Господи, я думал, вы мне сейчас финансирование «Аль-Каиды» пришьете! Ха! Шучу. Однако «ребята» не смеялись. Просто смотрели на него, бесстрастно, как и положено агентам ФБР. Мистер Биксби, заказ контрабанды через Интернет и последующее ее получение — дело вовсе не шуточное. С формальной точки зрения это преступление, и довольно тяжкое. Тяжкое? Ребята, парни, о чем вы? Какие-то сигары… Совершенно верно, сэр. Кубинские сигары. Запрещенные Законом о торговле с врагом, Кодекс США, раздел 50-106. А вследствие неоднократного и последовательного нарушения вами этого федерального закона вам могут предъявить обвинение в причастности к осуществляемому в настоящее время преступному заговору. Заговору? Ребята… Впрочем, решения такого рода принимаются Генеральным прокурором США, не нами. Но погодите, сигары… Кроме того, поскольку вы, покупая сигары через Интернет, расплачивались с помощью… да, судя по этим документам, в большинстве таких транзакций вы использовали карточку «Американ экспресс»… вы подлежите обвинению в мошенничестве с использованием средств телефонной связи. Но… Нет, пока об этом речь не идет. Мы пришли лишь для того, чтобы уведомить вас, полуофициально, так сказать, что, если генеральный прокурор примет решение о продолжении расследования, мы будем обязаны завести на вас дело. Что завести? Дело? Что значит «завести дело»? Видите ли, сэр, это просто стандартная процедура, с выполнения которой начинается расследование любого уголовного преступления. Уголовного? Да вы с ума сошли, ребята! Это же полная… Спасибо, что уделили нам время, сэр. Да, кстати, вы не дадите нам номер телефона, по которому мы сможем связываться с вами? Круглосуточно.