Алексей Котов - Записки честного пингвина (сборник) Страница 22

Олени остановились.

– Ласточки мои!.. – ласковым, задыхающимся голосом закричал оленям чукча. – Это же я, ваш хозяин Одыкылон!

Олени пустились наутек. Одыкылон оглянулся… Следом за ним неторопливо трусил медведь. Одыкылон остановился и схватил камень. Медведь бросился назад. Ослабевшие руки не удержали поднятый камень, и он свалился чукче на голову. Одыкылон упал в сугроб и замер.

Минут через пять он с трудом приподнял голову и осмотрелся: впереди стояла оленья упряжка… Сзади сидел медведь и неторопливо, по-кошачьи, вылизывал лапу.

«Такие вот, значит, дела, – подумал Одыкылон. – И не убежишь, и не догонишь, однако…»

Чукча сел. Медведь нежно посмотрел на потенциальную добычу и облизнулся. Олени дробили копытами снежный наст в поисках ягеля. В небе колыхалось похожее на флаг банановой республики разноцветное северное сияние.

Одыкылон в сердцах плюнул в сторону медведя. Взгляд «шайтана»-мишки стал еще более нежным. Чукча выругался и швырнул в медведя камнем. Хозяин тундры внимательно проследил полет небольшого булыжника и попятился в сторону. Следующий камень заставил мишку продолжить уже начатое движение.

Одыкылон почесал затылок и задумался: когда-то прямая линия «оленья упряжка – человек – медведь» стала теперь не такой прямой и изгибалась под неким углом. Чукча швырнул еще один камень. Угол стал круче: медведь шел по кругу как часовая стрелка.

«Хм!.. Очень любопытно, однако», – подумал Одыкылон.

Очередной камушек попал медведю в лоб. Он нелепо подпрыгнул и шарахнулся в сторону. Угол «оленья упряжка – человек – медведь» стал равен девяноста градусам.

«Теперь не вспугнуть бы!..» – радостно подумал Одыкылон.

Он встал и сделал вид, что разминает затекшую спину. Увлеченные поисками скудного пропитания олени пока не обращали никакого внимания ни на человека, ни на медведя. Одыкылон нагнулся и набрал полные карманы камней.

Медведь почесал задней лапой за ухом.

– Убью, шайтан!.. – рявкнул Одыкылон и бросился на медведя стараясь обойти его с боку.

Олени подняли головы – прямо на них бежал медведь. Сзади него, размахивая руками и что-то отчаянно крича, мчался Одыкылон: человек и медведь поменялись местами.

Олени бросились наутек, но медведь бежал гораздо быстрее человека и вскоре почти настиг упряжку.

– Ы-ых!.. – гаркнул чукча.

Он бросил камень. Камень попал в медведя. Хозяин тундры испуганно рванул вперед и помимо своей воли оказался на нартах.

– Улю-лю-лю!.. – радостно закричал оленям Одыкылон. – Ходу, ребята!

Услышав приказ хозяина и почуяв запах медведя, олени перешли на стремительный галоп. Медведь страстно зарычал. Галоп превратился в стелющийся по земле аллюр, у медведя засвистело в ушах. Он испуганно приник телом к нартам и вцепился когтями в дерево…

Одыкылон остановился. Нарты стремительно удалялись к линии горизонта. Вскоре они превратились в едва заметную точку и исчезли с глаз.

Одыкылон сел и сунул в рот сигарету. Дыхание постепенно успокаивалось, мысли перестали пульсировать.

«Хорошо!.. – улыбаясь, подумал Одыкылон, рассматривая падающие вокруг мохнатые снежинки. – Просто и хорошо, однако!»

Потом он поймал себя на мысли, что если человек не может догнать свое счастье, а сзади, по пятам, его преследует горе, то человеку не мешало бы «подарить» их друг другу. Свобода, решил Одыкылон, просто замечательная штука!..

Ветер усилился. Снежинки закружились в замысловатом танце. Одыкылон встал и не спеша зашагал к дому. Потом он запел. Он радостно пел о том, что в тундре снова хорошая погода, а до дома всего-то сорок пять километров…