Голамхосейн Саэди - Персидские юмористические и сатирические рассказы Страница 22

Наконец я решил прибегнуть к помощи научно-технических средств как отечественных, так и зарубежных, тем более что последние были предметом моего пристального изучения в течение долгих лет. С этой целью я отправился к местному ахунду[34] и попросил его погадать, стоит ли мне жениться. Он погадал и сказал, что ответ получился положительный. Тогда я попросил его погадать, расстанемся мы с невестой или нет. Ответ и на этот раз оказался положительный. Удивлённый и растерянный, я вернулся домой, заперся в своей комнате, взял диван Хафиза[35] и, поклявшись, как принято, что действую с «чистыми помыслами», попросил его открыть мне истину. Я зажмурился и указательным пальцем правой руки раскрыл книгу на сотой странице. Газель[36] начиналась следующим бейтом:

Сердце, воспрянь!Пост прошёл, настала весна.В хумах[37] вино отстоялось, требуй вина[38].

Я воздал должное поэтическому дару автора, но, как ни ломал голову, не мог понять, какое отношение имеет это двустишие к моим заботам. Переведя взгляд на первые строки следующей газели, я прочёл:

Мой скудный жребий тяжек, подъем дороги крут,Унижен я пред теми, кто гордостью надут.

Скудный жребий, крутая дорога, унижения… Как ни пытался я найти подходящее толкование этому откровению, ничего не получилось.

Наверное, мои помыслы были недостаточно чистыми!

Осталось уповать на виденные мною в Америке замечательные машины, считающиеся чудом нашего века. По своей чувствительности они подобны человеческому мозгу, но вместо сосудов и нервов у них провода. Называются эти машины счётно-вычислительными. Они выполняют самые разнообразные операции и в кратчайшие сроки решают сложнейшие научно-технические проблемы. Говоря словами поэта, «за одну ночь они проделывают путь в сто лет», отвечая на любой вопрос, каким бы головоломным он ни был. В том самом университете, где я многие годы учился, тоже была такая машина. Со всех концов мира в университет поступали вопросы из области политики, экономики и даже военной стратегии, и машина незамедлительно давала каждому клиенту полный, исчерпывающий ответ. Так почему бы мне самому не воспользоваться этой возможностью?

Я заперся в своей комнате, закурил сигарету и приступил к делу. Метод работы мне был знаком. Я достал металлическую коробочку с разноцветными карточками, которые захватил с собой из Америки, и, усевшись за письменный стол, начал заполнять их так, как меня учили в университете. Я изложил данные о своей внешности и характере, а также о внешнем и внутреннем облике той девушки, на которой собирался жениться. Не упустил ни единой мелочи: рост, объем груди и бёдер, длину шеи, ширину лба, художественный вкус и т. д. и т. п. вплоть до таких тонкостей, что я люблю баклажанную икру и шербет, а девушка отдаёт предпочтение картофельному пюре и яблочному соку. Ясным и чётким почерком на английском языке я описал все скрытые и явные комплексы как свои, так и моей нареченной (естественно, те, которые мне удалось заметить). Затем пронумеровал все карточки, рассортировал их, вложил в полотняный пакет, прошил суровой ниткой, запечатал сургучом и отправил заказным письмом авиапочтой в адрес университета с просьбой заложить вопросы в чудо-машину и как можно скорее прислать мне ответ и счёт за услуги.

Вскоре я получил ответ с сердечными поздравлениями по случаю моей помолвки и будущей свадьбы. Плата за услуги вместе с почтовыми расходами достигала пятисот пятидесяти долларов, которые я и перевёл в США через Иранский национальный банк.

Снова заперся я в своей комнате, уселся в углу, скрестив ноги, как индийский йог, и с трепетом сердечным стал изучать ответ, решавший мою судьбу. Предначертание рока представляло собою тонкую картонную карточку, испещрённую, наподобие мелкого сита, многочисленными круглыми, треугольными и квадратными отверстиями, вертикальными и горизонтальными линиями и математическими знаками сложения, вычитания, умножения и деления. Все это весьма походило на заклинания против нечистой силы, составленные ахундом. Я умел разбирать эти загадочные письмена и хорошо знал значение каждого кодового знака. И все же прошло немало времени, пока наконец текст был расшифрован. Вот примерный перевод этой абракадабры: «Синонимичный горизонт достоин частоты, и птицы Даниила убеждены и целенаправленны. Стрелки поверхности перегорожены силой левой руки с предсказанием выше сказанного бесконечного голубого изумруда революционной связи и похвалы».

Все мои старания понять, что это означает, оказались безрезультатными. Тут я вспомнил, что у меня в библиотеке есть большой американский трёхтомный толковый словарь по психоанализу. Я достал его и снова засел за расшифровку. Каждое слово имело настолько несовместимые, противоположные значения, что, несмотря на довольно значительный опыт в этой области, мне пришлось сдаться. Я попробовал было обратиться к книгам основателя психоанализа Фрейда, но мысли его оказались столь запутаны и сложны, что я побоялся окончательно потерять рассудок.

В растерянности я несколько дней бродил молча по дому, не разговаривая даже с родителями. В конце концов, разочаровавшись во всех научных и ненаучных способах, я прибег к нашему излюбленному верному методу «орёл или решка». Я достал из кошелька новенькую двухриаловую монету и сказал себе: «Выпадет «решка», будь что будет, но останусь холостым; выпадет «орёл», так и быть — женюсь!»

Монета взлетела в воздух и, перевернувшись несколько раз, упала на землю. «Орёл!» Я воздал хвалу Аллаху за то, что его волею наконец освободился от мучительных сомнений, направился к матери и сказал, чтобы как можно быстрее готовили свадьбу.

Мать подскочила от радости, осыпала меня поцелуями и поспешила к отцу сообщить ему эту радостную весть.

И вот уже закончены все приготовления и в соответствии с гороскопом выбран день свадьбы. Свадьба была пышная. Невесту я брал богатую, поэтому, помимо огромных расходов непосредственно на свадьбу, пришлось согласиться на махр[39], в результате долгих переговоров сниженный до шестидесяти пяти тысяч. На следующий день после торжественного бракосочетания мы отправились в собственном автомобиле в десятидневное свадебное путешествие на берег Каспийского моря.

Ах, упоительные дни! У меня не хватает слов, чтобы описать радости нашего медового месяца. Жена моя была покорной, ласковой, нежной. Она получала истинное наслаждение, любуясь красотами природы, цветами, звёздами. Щебетанье птиц, шум морского прибоя, песни местных рыбаков доводили её до экстаза, и она в полном забытьи падала ко мне в объятия. Я тоже был порядком увлечён и, утопив в пучине Каспия все премудрости, которым обучался в Америке, забыл и думать о каких-либо рационалистических материях. Я будто вновь родился. Ежеминутно я повторял своей молодой жене то, что говорят все молодожёны: «Мой ангел. Обожаю тебя!» Она же, как и положено, услаждала моё сердце и душу ласковыми ответами. Когда наши взгляды останавливались на белокрылых морских чайках, реющих над нами с протяжным криком, нам казалось, что мы вместе с ними парим в бескрайних просторах неба. Я мечтал о том, чтобы эти десять дней продолжались тысячу лет, никогда не кончались!..

К сожалению, пора бездумного блаженства, как и все прекрасное на свете, оказалась преходящей. Мало-помалу я начал замечать, что мы повторяем одни и те же банальности и что все это достаточно пошло.

Я полагал, что Зина (так звали мою жену) хорошо знает английскую и французскую литературу. В первые дни нашего знакомства она заводила речь о писателях, поэтах и даже о философах и мыслителях Запада, любила цитировать их афоризмы. Позже, когда мы познакомились ближе, я понял, что она черпала свою эрудицию отнюдь не из первоисточников, что знания её ограниченнее, чем кажется поначалу, и она лишь пускала мне пыль в глаза. Правда, нельзя не признать, что Зина знала много заграничных, особенно американских, песенок и непрестанно их напевала. Содержание их глубиной не отличалось: страсти, поцелуи, пламенная любовь. Голосок у Зины был фальшивый.

Короче говоря, мы с удовольствием вернулись в Исфахан, чтобы начать супружескую жизнь в квартире, которая была для нас приготовлена.

Зина была девушкой из богатой семьи, а все богачи в нашей стране, как правило, живут одинаково. Жизнь их состоит из забот об приумножении богатства и приобретении новых должностей, общения с сильными мира сего, развлечений, хождения по гостям, пиров и забав, карточной игры, любовных интриг и т. д.

В первый же вечер после приезда в нашу новую квартиру, богато убранную и обставленную для нас родителями, когда мы отужинали и прислуга убрала со стола, моя молодая жена, закурив сигарету, спросила: