Михаил Жванецкий - Женщины Страница 23

Ребёнок-мальчик ползает по полу, толкая грузовик.

Жмёт кнопки, сталкивая вампиров, трещит в подъезде деревянным автоматом.

Как-то он ничего не создаёт, но кого-то всё время уничтожает.

Кого?

Какие враги у этого возбуждённого солдата, увешанного автоматами.

Он крадётся в какие-то кусты, нападает на подушку, сваливается на сонного кота.

– Ага, попался, шпион проклятый американский! Будем молчать или расколемся?!

– Мя-у! – завыл кот.

– Нет, это неправда. Позвольте вам не поверить. Вы – американский шпион. Когда вас забросили в Москву?

Кот под пытками здорово укусил разведчика. И под плач и крики капитана КГБ «Мама-мама!» рванул за дверь.

У ребёнка-девочки никто не вырывается из рук.

Никого не надо мучить.

Надо просто хорошо выглядеть, смазывать и лакировать то, что дала природа.

У ребёнка-девочки все неприятности прорежутся потом.

Когда она откроет дверь и выйдет из квартиры.

Одна.

Одной нельзя.

Но кто поддержит?

Пугливая подруга.

Вдвоём.

Им по шестнадцать.

Надо выходить.

Сидеть нельзя. Пересидишь – не выйдешь.

Они идут по спуску на высоких ломких каблуках-ногах.

Куда?

Они не знают.

Куда все.

На дискотеку.

Пачка сигарет.

Курить нельзя.

Но чем привлечь?

Им нельзя не привлекать внимания.

За дверью конкуренция.

За дверью.

Жадность.

Похоть.

Деньги.

Водка.

Сигареты.

Мальчики и танцы.

А как не выйти?

Жизнь девушки.

Откроешь дверь и попадёшь.

А как без мамы?

А как же с мамой?

А как быть с папой?

А как быть с жизнью?

Пробующая беззащитность.

Красивая и умная опасность.

Так что ж, не выходить?

Запереться или выйти?

Они идут вдвоём по спуску.

На длинных ломких ножках.

В коротких юбках.

А как же?

А куда же?

К людям.

К музыке.

Ко мне.

Они-то осторожны.

Но я же опытен.

Я проработал в пароходстве.

И сигаретой получил сигнал.

Плывут.

Идут.

Заходят в гавань.

Разворачиваются.

Дымком обозначают.

Ищут, где причалить.

Чего ж искать.

Всё ясно.

– Девушка! Вот отсюда всё видно хорошо и слышно. Как раз два места.

Золотая зажигалка.

Коньяк, вино, мороженое.

Да чёрт-те что.

Да что хотите…

Я недавно из круиза по Карибам, там такая странность – девушкам, впервые вышедшим из дома, предлагают лёгкий газированный, почти безалкогольный, чуть-чуть рома.

Ром?

Это тростниковый лёгонький ликёр с шампанским для шипучести.

Нет, это не кольцо.

Смотрите, перстень с бриллиантом.

Я бриллиантом внутрь ношу, чтобы выглядеть женатым – внимания меньше.

Нет, я приезжий.

Здесь на киносъёмке…

А, кстати, завтра…

Ну, не стоит.

Ну, это утром с десяти.

Всё, девушки, вы приняты.

В клуб почитателей карибского коктейля.

Кстати – с фуа-гра.

Сейчас закажем. Нет, это не вино.

Вы сейчас увидите – его едят…

Нет, без алкоголя.

– Официант… Нам фуа-гра для всех, два прожаренных, один мне с кровью.

Мы будем пробовать.

А те там впереди пускай раздвинутся.

Нам будет лучше видно и проход для танцев.

Карибский танец молодёжный…

Вас я, Татьяна, прижимаю.

Вы, Маечка, танцуете с цветком.

Потом меняемся.

Когда?.. К одиннадцати?..

Конечно.

У меня машина.

Практически не пил.

А там ещё водитель дремлет.

Он нас развезёт. А с вашим папой мы подружимся, и с мамой…

Мы все пойдём в хороший ресторан…

Вот я и есть опухшее начало женской жизни.

Девичьи грёзы.

Страх.

Дотронуться.

Отдёрнуть.

Подробно рассмотреть.

Попробовать, заесть пирожным.

Убедиться в безвредности и красоте…

Я думаю, этот этап пройдём мы вместе.

Замужем я

Странная я какая-то.

С кем у меня случается, возле того годами сижу.

С кем у меня случается, за того замуж выхожу и рожаю обязательно.

Я не умею просто так.

Я уже четвёртый раз замужем.

Выгляжу какой-то просто лёгкого поведения просто.

А я не умею просто так, раз я замужем.

И детей трое.

А выгляжу всё моложе, вот что удивительно.

Ничего с собой не делаю.

Просто выхожу замуж.

И, видимо, это поддерживает кожу мою и фигуру.

И вес почти такой, как после института.

И цвет лица свежий-свежий.

И зубы все свои.

И почти без косметики – а потому, что не могу просто так.

Если чувствуешь: случится, вот назревает.

Вот выстрелило у меня и попало в него.

По нему вижу – попало.

Я ему всё расскажу про себя…

И что его ждёт.

И что меня ждёт.

Теперешний мою особенность уже знает – замуж выходить.

Он страшный человек.

Я его ненавижу.

Я же вижу, что я вам понравилась.

Но вы же не захотите столько детей сразу.

Все мужчины моих детей чувствуют.

И топчутся вокруг меня, как сумасшедшие, думают – что-то особенное…

– Любите? – спросил я.

– Нет. Точно нет. Честное слово, нет… Ненавижу… Не верите?.. Честное слово.

– Вы ему изменяли?

– Вы с ума сошли! Как вы могли такое сказать?.. А мне казалось, что с вами можно говорить. Вот он идёт, извините.

«Какая-то настала огромная всеобщая сексуальная озабоченность…»

Какая-то настала огромная всеобщая сексуальная озабоченность.

Ненаправленная, не касающаяся того, кто рядом с тобой.

Молодые женщины стали не причиной, а поводом.

Они источают этот аромат.

Задевают взор, раздражают слух.

Доступность и выразительность поз на бумаге и плёнке бесцельно будоражит пожилых мужчин.

Мужчины стали легче расставаться с деньгами.

Девушки – с невинностью.

Сексуальность так подчёркивается и эксплуатируется – забываешь, что это мышцы, покрытые кожей.

И под рентгеном все эти зубы и ноги выглядят ужасно.

Хотя я сам забываю о рентгене, если…

И всё это прекрасно издали.

А при пристальном рассмотрении хорошо видны потёртости, синяки и толстый слой пудры.

То есть современная женщина плохо переносит вибрацию – может отвалиться что-то непредсказуемое.

Даже её прославленные формы стали искусственными, и грудь может уйти за спину, а бёдра – опуститься ниже.

Женщины, как и мужчины, переходят к деньгам очень рано.

В молодости им платят.

В старости они платят.

Чтобы нейтрализовать в партнёре отвращение к самому себе.

Если верить сексуальным гигантам, женщина внутри должна быть пустой.

Кому повезло – тот знает истинное положение тел.

Удивляет, как ещё сохраняются учёные, наука и Нобелевские премии, когда в мире царствуют тело, молодость, красота и результат.

«Лидер в Одессе…»

Лидер в Одессе:

– Так, ловим девочек на жареную курицу!

Ап!.. Не поймали…

Так! Идём ловить рыбу. На рачков!

Ап!.. Не поймали.

Лежим, загораем!

Прекратили загорать!

Садимся играть в карты!

Кто эта женщина?

Она нас зовёт. Побежали за ней!

Стоп! Это у неё тик нервный.

Возвращаемся к вещам!

Последний раз ныряем!

Ап!.. Мелко.

Неудачный день.

Чёрное число. Плохая полоса.

Всё! Сняли тему сегодняшнего дня…

Живём завтрашним днём!

«Любительница сводить. Крепкая, сорокалетняя…»

Любительница сводить.

Крепкая, сорокалетняя, с крепким рукопожатием, с крепким украинским выговором – «любоу, будь здороу, варим плоу…»

Подходит к парню:

– Я тебе любую девку сделаю. Чтоб у тебя финал был. Ты, я вижу, по той блондинке страдаешь. Я её уболтаю. Я так их убалтываю!..

И пошла, и вцепилась, и не отходила, говорила на ухо: – Любоу, – и показывала на него.

И обе задумчиво смотрели.

В конце вечера прижимала обоих:

– Ну всё. Радуйтесь, дурачки. Не выпускайте тепер друг друга, а я пошла вон тех сводить, что у рояля. Смотрят друг на друга, а сойтись стесняются… Любоу есть, а ума не хватает.

И вцепилась в них намертво…

Бескорыстная, а сводит.

Синдром менеджера

Маленькие девочки растеряны.

Все мужчины затаскивают их к себе и вываливают на них свои большие неприятности.

Начиная от беспредела чиновников, наезда силовиков, кончая синдромом менеджера.

Девочки мечтают о молчаливых…

Взрослые тётки это знают и под монотонное гудение рассказчика едят, пьют, кивают, просят поставить музыку, берут деньги вперёд и, утверждая, что им никогда не было так хорошо, просят ещё на такси.

В Японии их тренируют слушать эти слёзы.

А наши не понимают, откуда это всё на них свалилось…

И что такое синдром менеджера…

Они звонят домой – может, это какое-то извращение?

Ни мама, ни бабушка этого способа не знают, но на всякий случай советуют предохраняться.

Тосты жён

О, если бы жёны говорили то, что говорят друзья на юбилее!

Хотя бы сотую часть того, что говорят друзья.

Но жёны не способны физически и умственно речь держать в честь мужа.

Даже ничтожный тост.

Её спрашивают друзья: «Ну ты что, несчастна с ним, что ли? Ну ты недоедаешь, что ли? Ну тебе что, нечего одеть? Ну тебе что, не надоело молчать? Чего ты молчишь?»