Виталий Аксенов - Пушистые технологии викинга П. Сидорова Страница 23

С помощью особой технологии, разработанной специалистами Пушистых систем, добейтесь этого золотого соотношения.

И Вы войдете в список идеальных женщин мира!

Зал разразился бурными аплодисментами, а счастливый Сидоров опрометчиво обратился к зрителю, которому не дали спеть, вместо Даши:

– Не правда ли?! Вы согласны?…

Тот встрепенулся, встал и, приняв соответствующую позу, запел арию Кавародосси из оперы Джакомо Пуччини Тоска.

О, дивный миг! – обратился он к Даше, которая залилась румянцем и закрыла лицо руками.

О, счастье неземное!

А затем строго спросил Главную Даму:

О, где вы, ласки…

Объятья и страстные лобзанья?!..

Онемевшая от случившегося, Главная Дама пришла в себя и двинулась к поющему, фальшиво улыбаясь:

– Я прошу вас…голубчик…

Однако он не обратил на нее никакого внимания, отодвинул ее в сторону, выбежал на середину павильона и, обращаясь в телекамеру, трагически закончил:

Мой час настал, И вот я умираю, И вот я умираю… – уже рыдал певец, пытаясь разорвать на себе одежды.

По знаку начальницы ассистентка кинулась выводить его из павильона, но он, активно сопротивляясь, продолжал петь

Но никогда я

Так не жаждал жизни… – обратился мужчина к зрителям в студии за поддержкой, -

Не жаждал жизни…

Певец завыл и горестно упал к ногам подошедшей Главной Дамы.

Затем схватил ее руку и артистично поцеловал.

Зрители бурно зааплодировали, а певец удовлетворенно раскланялся и, хотел, было, продолжить свое выступление, но его уже выводили двое охранников.

Главная Дама объявила о завершении передачи.

В эту ночь Сидорову снился небывалый успех на телевидении и миллионы женщин, которые спешно обмеривали свои параметры.

Среди них профессор узнал Ольгу, Ксению, тещу и Кролика.

Сидоров обратил внимание Кролика на то, что он мужеского пола и ему не нужно менять свои параметры, на что Кролик нагло заявил, что подумывает о смене пола.

А в сияющем мареве магически манили Зеленые Глаза – с абсолютно идеальными формами.

ГЛАВА 31,

Срочная телеграмма приглашала Сидорова в Японию, в город Кобе, на Международный конгресс и выставку, посвященную силе берегового ветра.

Сидоров вспомнил наказ Главного Брахмана и понял, что здесь не обошлось без его напутствия.

Кто, кроме страны Восходящего Солнца, мог быть озабочен этой проблемой, прямо скажем, не самой актуальной в рамках крутого мирового кризиса?! Но прелесть японцев именно в том и состоит, что они в любую минуту могут предложить ничего не подозревающему миру взглянуть на свою жизнь другими глазами.

Нужно ли говорить, что о силе любого ветра почетный профессор мог сказать в пределах сильный, слабый, легкий ветерок. Немного подумав, добавил бы тайфун, ураган, шторм, буря, штиль – все, чем он мог порадовать научную общественность. Впрочем, даже эти, довольно скромные познания, Сидоров без колебаний готов подарить науке.

Затем, мысленно поблагодарив свою школьную учительницу Варвару Петровну, которая заставляла учить стихи наизусть, вспомнил Александра Сергеевича:

Погасло дневное светило;На море синее вечерний пал туман.Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан…

А в следующих за этими строках великого Поэта Сидоров прочитал недвусмысленный призыв отправиться в Кобе, на встречу с международной научной элитой.

Я вижу берег отдаленный,Земли полуденной волшебные края;С волненьем и тоской туда стремлюся…

Увы, Поэту не удалось побывать на международной конференции, и не только в Кобе, но и вообще где-нибудь заграницей. Все сомнения сразу же отпали: визит Почетного Птицевода должен в какой-то мере компенсировать эту вопиющую несправедливость.

В приглашении был четко оговорен статус пребывания – Почетный гость, и поэтому, скорее всего, от него вряд ли ждут новых смелых идей.

Согласовывать с корпорацией поездку времени не хватало, ибо поджимали сроки конференции, но Сидоров не сомневался, что согласие будет получено. Послал Ване телеграмму и до получения ответа следовало срочно заказать билет.

Ведущий аналитик попросил Тимофея Ильича приобрести билет взаимообразно, с последующей отдачей долга после возвращения. Конечно, оплата перелета ложилась финансовым грузом на скромную статью командировочных расходов фирмы.

Тимофей Ильич огорчился, но отказать не решился и сам лишился поездки на Мальдивские острова, где проходил научный симпозиум по проблемам мирового потепления климата.

И хотя профиль фирмы был бесконечно далек от проблем климата вообще и тем более его потепления, Тимофей Ильич справедливо считал, что нанес существенный урон развитию мировой климатологии, и, похоже, стал тяготиться растущей известностью Сидорова.

Затем Тимофей Ильич повеселел и стал прикидывать, куда ему после возвращения Сидорова отправиться в ближайшее время – на остров Барбадос (Новейшие исследования в области миграции полярных медведей) или же в Новую Зеландию (Перспективы развития колхозного строя в третьих странах).

Почетный профессор бегло ознакомился с основными обычаями японского народа и усвоил: при знакомстве надо наклониться на 90 градусов и бдительно, исподлобья следить за действиями того, с кем здороваешься.

При поклоне руки прижать к бедрам или сложить их перед собой.

Совсем не обязательно прислушиваться к тому, что говорит ваш визави.

Выпрямляться первым ни в коем случае нельзя! – ибо это будет свидетельствовать о неуважении, и поэтому следует выпрямляться одновременно и синхронно.

Старший агент влияния несколько раз прорепетировал процедуру под насмешливым взглядом Бэбика. Однако это его нисколько не смутило, и он остался доволен первыми результатами, остальные обычаи Сидоров решил освоить по прибытии в Страну Восходящего Солнца.

Получив от Ольги и Бэбика очередную памятку и список необходимых подарков, сопровождаемый грустным взглядом супруги, профессор оказался на борту роскошного Боинга, где карта на бесплатное (на Норвежских линиях) питание не требовалась– кормили всех, что следовало расценить как вызов Норвежским линиям и Сидорову – лично.

Через 10 часов лайнер с потерявшими всякую ориентацию во времени и пространстве пассажирами подкатил к зданию аэропорта Нарита.

Никаких льгот Сидорову почему-то не полагалось, и пограничник аккуратно снял с него отпечатки пальцев и сфотографировал. Профессор предположил, что идет месячник масштабного поиска потенциальных террористов, и решил, на всякий случай, дополнительно ознакомиться с уголовным кодексом Японии.

Местные таможенники со скучающим видом проигнорировали всех прибывших.

В вестибюле Сидорова встретила миниатюрная симпатичная японка с плакатом в руке Ветры Японии приветствуют профессора Сидорова-сан! Профессор кинулся к ней, радостно закричав это я! – и едва удержался, чтобы не заключить ее в объятья.

Хотя японка была несколько ошарашена не контролируемой энергией Сидорова, она назвалась Ёсико-сан и поклонилась в пояс.

В ответ профессор наклонился, строго следуя приведенному выше правилу, и они довольно долго стояли в таком положении, вызывая у окружающих любопытство, а затем и тревогу. Некоторые явно собирались вмешаться или пригласить врача.

Но все, слава Богу, завершилось благополучно: наконец, Ёсико-сан стала медленно выпрямляться, взглядом приглашая гостя сделать то же самое. Сидоров рванул вверх, но перестарался и выпрямился все-таки раньше нее. Впрочем, она искренне обрадовалась, ибо, наверное, уже вообще потеряла надежду когда-нибудь завершить этот обряд.

Профессор поддержал ее нервным смешком и сообщил, какая замечательная погода в Петербурге, хотя на самом деле хуже не придумаешь – просто дрянь!

Ёсико-сан слушала с живейшим интересом, как будто речь шла об ошеломляющей тайне. Затем она вежливо прервала Сидорова и заявила: