Софи Кинселла - Шопоголик спешит на помощь Страница 25

– Ты могла со мной поделиться, – говорю спокойно, несмотря на бурю чувств. – Сьюз, ты всегда можешь мне доверять.

– Нет! У вас с Люком идеальные отношения. Вы бы меня не поняли!

Что? Неужели она и впрямь так думает?

– Мы в Лос-Анджелесе чуть не развелись, – недоверчиво возражаю я. – Ужасно поскандалили, Люк улетел домой в Англию, и я даже не знала, вернется ли он. Так что я прекрасно тебя поняла бы. Если бы ты дала мне шанс.

– О… – Она трет глаза. – Ну… Я не думала, что все так плохо.

– Я пыталась объяснить, но ты не слышала. Ты меня отталкивала.

– И ты меня – тоже!

Тяжело дыша и сжимая рюмки с текилой, мы смотрим друг на друга. Щеки идут пятнами. Меня словно прорывает, и я наконец высказываю Сьюз все, что накопилось в душе.

– Ладно, может, я тебя и отталкивала. Может, я вела себя в Лос-Анджелесе неправильно. Но я уже сто раз успела извиниться. Я поехала с тобой, делала все, что могу… А ты на меня даже не смотрела. Ты со мной не разговариваешь, избегаешь меня, критикуешь… Тебя одна Алисия волнует. – Застарелая боль обжигает глаза горячими слезами. – Сьюз, мы ведь друзья…

– Знаю, – шепчет она, глядя на рюмку. – Знаю.

– Тогда почему ты так себя ведешь? – Я вытираю лицо. – Мне не кажется, Люк тоже заметил.

– Боже, – кривится она, словно от боли. – Понимаю, я веду себя ужасно. Однако по-другому не могу.

– Почему? – едва ли не кричу я. – В чем дело?

– Потому что тогда бы ты обо всем догадалась! – орет она в ответ. – Бекс, ты хорошо меня знаешь. А Алисия – нет. С ней я могу притворяться. – Сьюз поднимает голову, и я вижу, что она плачет. Лицо у нее красное, распухшее, из носа течет. – От тебя я не могла бы скрывать правду.

– Брайса ты ругала, – напоминаю.

– Нарочно, чтобы ты не поняла. Боже, Бекс… – Она запускает руку в волосы. – Я столько времени была одна. Мне так хотелось тебе рассказать с самого начала…

Никогда не видела Сьюз в таком состоянии. Она будто усохла, от ее обычного оживления не осталось и следа. Щеки впали, волосы повисли грязными сосульками.

– Что теперь будет с моим браком, Бекс?.. – бормочет она, а у меня сжимает сердце.

– Ничего не будет, Сьюз. Точнее, все будет хорошо. – Я обнимаю ее. – Не плачь. Мы справимся.

– Я так сглупила, – рыдает она. – Ужасно сглупила. Правда?

Ничего не отвечаю, только обнимаю ее крепче.

Я часто совершала ошибки. Влипала в неприятности, порой очень серьезные. Сьюз ни разу ни в чем меня не упрекнула. Всегда протягивала руку помощи. Пора ответить ей тем же.

Мы сидим, в баре играет дурацкая мексиканская музыка, а я вспоминаю, когда именно между мной и Сьюз пробежала кошка. В случившемся ведь есть и моя вина. Я заботилась только о себе. Не думала даже, что у Сьюз могут быть проблемы.

– Господи. – Меня вдруг осеняет. – Поэтому тебе и не нравилось, что Брайс дружит с Тарки. Ты боялась, что он все расскажет.

– И это тоже, – признается Сьюз.

– Подожди-ка, – выдыхаю я. – Так насчет промывания мозгов ты все придумала?

– Нет! Я и правда переживала за Тарки. Он ведь такой наивный. А Брайс – настоящий хищник. – Она делает глубокий вдох. – Ему нужны деньги любой ценой. Сперва он хотел стрясти их с Тарки, поэтому и поехал вместе с ним. Потом узнал, что у меня есть свои личные средства, и вот взялся за меня.

– Не смей ему платить. Ты и сама знаешь. – Сьюз молчит, и я строго продолжаю: – Сьюз, о чем вы говорили?

– О том, что мы встретимся в семь часов, и я дам ему немного денег, – бормочет она.

– Сьюз!

– А что мне остается?!

– Если заплатишь хоть раз, попадешься к нему на крючок. Шантажистам платить нельзя. Это прописная истина!

– А если он расскажет Тарки? – Сьюз крутит пустую рюмку. – Бекс, если я в итоге облажаюсь? И мы с Тарки разведемся? Что тогда будет с детьми? – Голос у нее дрожит. – Вся моя жизнь на кону!

Парень из мексиканской группы подходит к нам и трясет перед лицом Сьюз маракасами. Протягивает их ей, предлагая сыграть, но она орет во весь голос:

– Отвали от меня! – и парень изумленно отшатывается.

Какое-то время мы сидим молча. Голова идет кругом, и не только от текилы. У меня сотни вопросов, например кто сделал первый шаг и что значит «не совсем изменила»? Однако сейчас куда важнее отделаться от Брайса.

– Сьюз, Тарки тебя не бросит, – с нажимом говорю я.

– С чего бы? Я бы на его месте бросила. – Она поднимает на меня несчастный взгляд. – Иногда я бываю настоящей стервой. Выхожу из себя и говорю всякое…

– Знаю, – неловко отвечаю я. – Он жаловался. Слушай, я должна кое в чем признаться. Тарки звонил мне, просил тебе не рассказывать…

Глаза у нее вспыхивают, и она набирает полную грудь воздуха. Наверное, вот-вот разорется. Но Сьюз тут же выдыхает, и ее злость тухнет сама собой.

– Понятно. Мне стоило бы догадаться. Наверное, он говорил: «Моя жена – та еще сука».

– Нет! Ни в коем случае. – Я осторожно подбираю слова. – Он говорил… хм… что с тобой иногда нелегко.

– Да уж, – горько фыркает она.

– Сьюз, выслушай, – продолжаю я. – Все хорошо. Таркин сильнее, чем тебе кажется. Они с папой разделились, у Тарки сейчас какие-то свои дела. Брайс не заморочил ему голову. Думаю, в Лос-Анджелесе он был таким по другой причине…

– Из-за меня.

– Не только. Просто в целом так сложилось. Но сейчас он уехал. Он чувствует себя нужным. И его отпустило.

Сьюз молчит, обдумывая мои слова.

– Таркин обожает твоего отца, – говорит она наконец. – Он хотел бы быть его сыном.

– Знаю.

– Он не сказал, чем они заняты?

– Нет, конечно, – закатываю я глаза. – Только что у папы личные дела, и что скоро они вернутся в Лос-Анджелес.

– Может, он и прав. – Сьюз упирается пятками в перекладину барного стула и обхватывает колени. – Зачем мы за ними едем?

Наверное, это один из тех вопросов, которые считаются риторическими. Так что вместо того, чтобы напомнить: «Мы ищем Тарки, потому что ты так захотела», я просто допиваю свою текилу.

– Я словно попала в какой-то кошмар. И тебя втянула.

– Не говори так. – Я смущенно пожимаю плечами.

– Это правда. – Взгляд у Сьюз до ужаса жалкий и несчастный. – Я вела себя отвратительно. Поверить не могу, что ты все еще со мной общаешься.

– Ну… – Я старательно подбираю слова. – Мы ведь подруги. И в Лос-Анджелесе я вела себя не лучше. Мы обе наломали дров.

– Таких гадостей, как я, ты не делала, – горячо возражает она. – Я нарочно играла на твоем чувстве вины. Сама не знаю зачем! И почему! – Сьюз почти кричит, по лицу вновь катятся слезы. – Словно безумие какое-то. В Лос-Анджелесе мне казалось, что надо скорее бежать от своей унылой британской жизни. А теперь я хочу… – Она трет глаза. – Я хочу…

– Ты хочешь вернуть свою прежнюю жизнь. Но сперва надо разобраться с Брайсом.

Сьюз замолкает, обнимая себя руками.

– А если он расскажет Тарки…

– Этого нельзя допустить. Ты должна рассказать Тарки сама. И как можно скорее.

Она вскидывает на меня испуганный взгляд, а потом, спустя целую вечность, все-таки кивает.

Наверное, я даже понимаю, что она сейчас чувствует. Мне и самой доводилось признаваться Люку в своих глупостях. Однако одно дело – продать десять часов «Тиффани», предназначенных для его партнеров, на интернет-аукционе, и совсем другое – целоваться с посторонним мужчиной.

И «целоваться» – это еще мягко сказано, потому что они, судя по всему, зашли намного дальше. (Интересно, как далеко? Вряд ли Сьюз скажет, а просить ее изобразить отношения с Брайсом в виде графика или диаграммы – это как-то по-детски. Придется довериться собственному воображению.)

(Хотя нет, лучше не стоит… Брр! Ну и бурное у меня воображение!)

Мы решили, что я наберу номер и отдам телефон ей. Пытаясь унять взбесившееся сердце, я нажимаю кнопку быстрого дозвона.

– Тарки, – тараторю я, как только он отвечает. – Слушай, сейчас я позову Сьюз. Если повесишь трубку, я больше никогда не стану с тобой разговаривать, и папу о том же попрошу. Хватит дурить. Нельзя все время звонить мне и прятаться от Сьюз. Она твоя жена. И должна сказать тебе кое-что очень важное.

В ответ – тишина. Наконец Тарки говорит:

– Хорошо, зови ее.

Если честно, голос у него какой-то обреченный.

Я отдаю ей трубку, а сама отхожу в сторону. В общем-то, я надеялась, что она попросит меня остаться и я смогу прижать ухо к телефону с другой стороны и услышу, что ответит Тарки. Но Сьюз сказала, что хочет поговорить с ним наедине.

Я понимаю. На кону ведь ее брак и все такое. Хотя без меня она ни за что не набралась бы смелости и не нашла бы нужных слов… В общем, я не обижаюсь. Совсем.

Все замечательно. Она выходит на улицу, а я заказываю кока-колу, чтобы запить текилу. Парень в пончо вручает мне бубен с такой трогательной улыбкой, что отказать я не могу. Так что сижу, звеню им и напеваю в такт «ахеа-ахеа-ахеа» на прекрасном испанском, стараясь не думать, как в случае чего Сьюз и Тарки будут делить детей.