Алина Кускова - Развод с незнакомцем Страница 26

Далеко за полночь ребята начали расходиться. Палатки занимали согласно купленным каютам, у них с Романом и здесь была палатка люкс – двухместная. Ларисе в ней понравилось. Такой милый аккуратный рай в отдельно взятом шалаше. Милый тем временем выудил на свет божий, а вернее, в тьму-тьмущую спальный мешок и осматривал его со всех сторон. Одинокий фонарь на ближнем дереве позволил ему разглядеть замки и «молнии», и Роман начал перед палаткой тренироваться, прикидывая, как ему залезть в мешок.

Лариса забеспокоилась. Хотя она тоже впервые видела эти туристические принадлежности и не знала, как их использовать, тренироваться перед палаткой она не стала. Еще увидит Степанцов… Ревность человека может довести до крайности, тем более в таком состоянии, в каком он сейчас находится после употребления спиртного. Она, конечно, тоже немного выпила, но это ни в коей мере не мешает ей контролировать себя.

– Роман, – не выдержала Лариса, – ну что ты там возишься? Залезай сюда.

– Ларочка, – Стрелкин с мешком заполз на коленках в палатку, – ты меня зовешь?

– Нет, – съязвила Лариса, – пластилиновую ворону.

Роман не стал отвечать на ее колкость, сел рядом и стал показывать, как пользоваться спальным мешком. Лариса чувствовала, от того что Роман сидит совсем близко и часто-часто, как ежик, дышит ей на ухо, ничего у нее не замирает. Ни сердце, ни душа. Ей стало смешно, когда она представила, как двое ежиков, точно так дыша друг на друга, потом соединяются в один большой клубок и начинают любовную игру.

– Рома, – Лариса постаралась вложить в свой голос как можно больше нежности, – мы с тобой взрослые люди. У нас здесь два спальных мешка. И каждый из нас займет свой. Ладненько?

– Это из-за Степанцова? – нахмурился Роман и перестал дышать, как ежик.

– И из-за него тоже, – вздохнула Лариса. – И вообще, обстановка, конечно, располагает. Но я к ней еще не привыкла… Шум там, крики. Мне все мешает.

И словно специально для нее кто-то из оставшихся у костра затянул нетрезвой хрипотцой: «А может быть, ворона? А может быть, корова? Что тоже хорошо!»

– Да, – согласился Роман, – обстановка не та. Ну, милая, спокойной ночи.

Он залез в мешок, отвернулся от Ларисы и через минуту захрапел.

«А если у меня будет бессонница? – подумала Лариса. – Я не смогу уснуть до утра, пойду к костру, от которого к тому времени останутся одни головешки, и стану кричать про пластилиновую ворону. Из леса выйдут дикие животные, схватят меня и утащат в дебри. Или останусь лежать в этом мешке и считать розовых слонов, откуда ни возьмись придет Степанцов и утащит меня в дебри? Интересно, а что он станет делать со мной в этих самых дебрях? Придушит, чтобы стать вдовцом? Или из ревности привяжет к тому огромному дубу, что растет на поляне, и оставит там на всю ночь?» Лариса поежилась, дать дуба у дуба ей очень не хотелось. Может, он ее возьмет силой? А она будет сопротивляться и кусаться.

Да нет, Степанцов наверняка сейчас занят дородной брюнеткой, та так визжала от удовольствия, когда он ее догонял. Лариса замерла и прислушилась. Но визга не было слышно, только хриплое завывание: «А может быть, собака?» Собаке – собачья смерть! В воздухе блеснуло тонкое лезвие острого ножа, она заслонила лицо рукой… И проснулась. Мама милая, сон в руку! Она всего лишь на несколько мгновений прикрыла глаза, и ей тут же приснился вещий сон. Он ее прирежет.

Спать расхотелось совсем. Лежать и дрожать от страха тоже. Она тихо позвала Романа, но тот в ответ только прохрапел. Нужно взять себя в руки, подумала Лариса. Зачем, собственно, Степанцову ее резать или душить? Вот взять ее силой ему наверняка гораздо интереснее. Тем более он так себя и вел, когда поцеловал ее на девятом этаже. Что-то там сказал про реванш. И сегодня он смотрел на нее – а уж Ларису-то не обманешь – как-то по-особенному. Как, как. Напился и не ведал, что творил. Мама милая, а ведь точно. Когда человек напьется, он не ведает, что творит. И именно в этом состоянии он совершает такие поступки, о которых мечтал всю жизнь. Алкоголь развязывает руки, раскрывает душу и подстегивает на подвиги.

«Молния» на входе в палатку заскрипела. Лариса сжалась в комок. Она хотела включить фонарь, стоявший рядом, но для этого понадобилось бы повернуться и шуметь. А ей ни того, ни другого делать не хотелось. «Молния» расстегнулась полностью, и в палатку на карачках залез человек. То, что это был именно Степанцов, Лариса нисколько не сомневалась и кричать не стала. Какой в этом толк? Он все равно не уйдет и сделает свое черное дело. Кстати, а что это он делает? Вместо того чтобы лезть к ней с домогательствами и признаниями, которые она втайне от самой себя ждала, человек на карачках подполз к ее спортивной сумке и вытащил из нее пакет с сухарями, заботливо уложенный ее мамой в дорогу. Судя по шуршанию, все сухари ему не понадобились. Он взял один. При выходе из палатки на фоне яркого лунного света Лариса увидела человеческий силуэт с зажатым в зубах сухарем. Он, быстро перебирая коленками, скрылся, не утруждая себя застежкой «молнии» на входе.

И это все, что требовалось от нее Степанцову?! Один сухарь?! Интересно, а какой он взял, с изюмом или с маком? Если с маком – он наркоман. Ларисе захотелось плакать. Стрелкин спал сном младенца, не догадываясь о ее муках. А вдруг Степанцову покажется мало одного сухаря и он вернется? Или решит, что с маком ему не подходит, а лучше взять с изюмом?

Лариса на карачках добралась до своей сумки, которую сначала взяла зубами, но она оказалась довольно тяжелой. Лариса так проползла несколько метров, толкая ее перед собой. Под фонарем она огляделась и встала. Вокруг никого не было видно. Костер еще горел, но там уже двое парней соображали на троих. Лариса подняла сумку и пошла на пристань. Стюарду она объяснила, что в палатке ее замучили комары и она хочет провести остаток ночи в каюте. Тот, естественно, не возражал и даже проводил ее до каюты, включив там свет. Ха! – подумала Лариса, свет выключать она не станет. Пусть только придет! Она не только не даст ему сухарь, она ему покажет! С этими мыслями Лариса легла на постель и сразу уснула.

Утром в каюту вернулся заспанный Роман и объявил, что он провел прекрасную ночь на свежем воздухе, которая зарядила его на всю оставшуюся неделю.

– Мог бы всегда спать на балконе, – не поддержала его радостного настроения Лариса, – там тоже свежий воздух.

– Не бурчи, – радовался за себя Роман. – Тебе этого не понять, ты – самая что ни на есть городская жительница. Романтика природы, ее ощущения тебе чужды. Поверь, этим ты себя обделяешь.

Спорить с ним Лариса не стала. Может, он в чем-то и прав. Если бы ее мысли не были заняты коварным Степанцовым, то она бы, возможно, и радовалась природе… Но ведь Стрелкин спал как убитый. Когда он успел ощутить романтику природы?

На завтраке в ресторане сидела ровно половина отдыхающих. Остальные, видимо, были не в силах встать в девять часов утра. Теплоход уже отчалил и медленно проходил живописные берега Волги. Все прильнули к иллюминаторам, любуясь природой.

– Доедай быстрей, – скомандовал ей Роман, – пойдем на палубу любоваться окрестностями.

Она поначалу поторопилась запихнуть в себя всю тарелку овсяной каши, но вдруг отложила ложку. В зал вошел Степанцов с дородной брюнеткой, официант кинулся их обслуживать. Степанцов что-то тыкал ему пальцем в меню и многозначительно говорил. Тот кивал головой. Брюнетка от счастья расплылась по всему стулу.

– Ты иди, не жди меня, – сказала Лариса Роману, – я тебя догоню.

Она взяла ложку и медленно, с удовольствием глотая, словно всю жизнь мечтала есть эту кашу, стала следить за Степанцовым. Наверняка он переспал с брюнеткой и теперь мечет икру! Точно. Официант забегал, заставляя их стол деликатесами.

Лариса решила, что смотреть больше не на что. Любоваться тем, что кто-то рядом с тобой уплетает разные вкусности, просто глупо. Она встала и пошла к выходу. Пока она двигалась, одна и та же мысль в ее мозгу зудела, как пчела: «Обернись, обернись, обернись». Лариса собрала всю свою волю в кулак и не обернулась. Она гордо прошествовала через зал и захлопнула за собой дверь. Надеясь, что от этого неожиданного хлопка Степанцов подавится.

Потом они гуляли вчетвером по палубе. Она с Романом и Степанцов со своей новой пассией. Потом они вчетвером сошли на берег. Вот только сели пары в разные такси. Если он увяжется с ними в одну машину, подумала Лариса, она его уничтожит. Но Степанцов увязался за брюнеткой, с которой и скрылся в такси за ближайшим поворотом.

– Настя, – жаловалась Лариса подруге, как только открыла дверь своей квартиры. – Одна мумия не вернулась! Она нашла себе какую-то профурсетку!

– Плюнь на нее. Еще не время, – посоветовала подруга.

Глава 13

«Хочу в гарем!»