Маша Трауб - Дневник мамы первоклассника Страница 27

— Они что, сумасшедшие?

— Люди думают, что да.

— Я от денег точно не откажусь, — подумав, заявил сын, — а много дадут?

— Не знаю. Бывает, что много.

— А на мои кукурузные палочки хватит? Которые у нас в школьном буфете продаются и которые ты не разрешаешь мне есть до обеда?

— Точно хватит. И что ты хочешь изобрести?

— Не знаю. Например, пишущую машинку. Чтобы за меня писала русский.

— Уже изобрели. Только на ней печатают. Как на компьютере.

— Жаль. А такую машинку, которая числа считает по математике?

— Калькулятор. Тоже уже придумали.

— А которая зубы чистит?

— Электрическая зубная щетка, как у тебя.

— Так мне ничего не останется изобретать!

— Не волнуйся. Придумаешь что-нибудь.

— А мне больше ничего не надо! Все остальное я и сам могу сделать! Но все-таки хорошо, если бы был такой мальчик, который за меня в школу ходил. Хотя бы два раза в неделю… Я бы его назвал Васей, и никто бы не догадался, что это не я.

20 марта Женщина-врач

Вечером Вася долго не вылезал из ванны.

— Ты тут утонул? — зашла я к нему спустя сорок минут. — Вылезай, а то у тебя скоро жабры вырастут.

Вася деловито тер себя мочалкой, чего за ним раньше не водилось.

— Мама, уйди, не мешай, я завтра должен быть чистенький. Нам в школе сказали, — ответил ребенок, выливая себе на голову полфлакона шампуня.

— А так ты грязненький все время ходишь, — пошутила я. — А что у вас завтра?

— Медосмотр, — торжественно ответил сын.

— Понятно. И что смотреть будут?

— Все. И кровь брать. Но можно сказать, что ты боишься или не хочешь, тогда не будут.

— А ты боишься или не хочешь?

— И то, и другое. У нас Настя даже заплакала, когда про кровь услышала, и ей разрешили не сдавать. Я Настю успокаивал, поэтому тоже не буду сдавать.

На следующий день муж забыл сменку, не нашел чистый свитер и одел ребенка во вчерашний. Расчесаваются они вообще кое-как, да и насчет зубов я не уверена. Вася тяжело вставал, вполне мог заснуть над раковиной. В общем, на медосмотр явился грязненьким.

— Ну и как? — спросила я.

— Да ерунда, — махнул рукой Василий, — только сказали, чтобы ты мне уши почистила.

Я заглянула Васе в ухо — вполне себе чистое.

— А еще что проверяли?

— Да ничего. Буквы надо было прочитать одним глазом. Я Антону подсказывал, а он мне. А врач, которая уши смотрела, смешная. У нее такой диск на голове, как фонарь. Я ей рассказал, что есть такие животные, которые едят ушную серу у других животных. Только я забыл, как они называются. А та врач этого не знала. А зубному доктору я рассказал, как мне зуб пломбировали, как нужно укол делать обезболивающий и как состав смешивать. Она так меня слушала, как будто этого не знала. Странно, правда?

— А в рот она тебе заглянула?

— Нет, забыла. Я ее уболтал.

— Больше никого не уболтал?

— Нет, только врача, которая сердце слушала. Она не как другие, она почти девочка. Я ей рассказал, где сердце находится и как кровь по венам бежит и заставляет сердце работать. А еще я ей свои родинки показал. Даже ту, которая под мышкой. Ей понравилось. Только у меня времени мало было, а то бы я ей еще что-нибудь рассказал. Она была красивая, как Лиза. У нее на столе молоточек лежал, которым по коленке надо стучать. Я ей стукнул. Представляешь, у нее не только нога подскочила, она вся сама подскочила. Такая смешная. — Вася засмеялся.

— Как прошел день? — спросил муж, вернувшийся с работы.

— Вася клеился к врачице. Бил ее молотком по ноге. Вырастет, женится, будет свой врач в доме, — пошутила я.

— Почему на враче? Не надо на враче, — испугался муж, — каким молотком?

— Не волнуйся. У них медосмотр в школе был.

— И что? — опять перепугался муж.

— Ничего, только уши грязные. Велели почистить.

— Боже, Маша, почему Вася с грязными ушами в школу ходит? — впал в панику муж.

— А почему ты сменку утром забыл?

— Какой я идиот! Как я мог забыть?

— Ты все будешь так всерьез воспринимать? Ну, походил один день в грязных ботинках, ты, что ли, не ходил…

— Я никогда сменку не забывал, — торжественно заявил супруг.

— Вот зануда.

— Хм, женщина-врач, в этом что-то есть, — сказал муж.

21 марта Не хотим учиться — хотим жениться

— Мама, скажи, а с какого возраста люди женятся? — спросил Василий.

— С восемнадцати лет. Но обычно попозже — лет в тридцать, — на всякий случай уточнила я, — а что?

— Да так, ничего. Я не для себя спрашивал, а для Антона. Он в Машу влюбился. Только я не понял, в какую. У нас две Маши в классе, две Лизы и два Никиты.

— А твой Антон Маше об этом сказал?

— Нет пока. Еще не решился.

— А он за ней ухаживает?

— Ну так.

— Как?

— Так, как Маше не нравится. Ей не нравится, когда ее дергают и толкают.

— Понятно. А тебе кто-нибудь нравится?

— Не знаю. Я пока выбираю.

— Из кого?

— Из девочек, конечно.

— А кто у вас самая красивая?

— Антон говорит, что Маша — самая красивая, а я думаю, что Настя. Хотя когда Лиза пришла на праздник в зеленом платье, то я подумал, что она самая красивая. Она была как принцесса леса, потому что у нее платье было зеленое. А это мой любимый цвет, как у Ослика из «Винни-Пуха». Она мне очень в этом платье понравилась.

Вася замолчал, оторвался от математики и уставился в окно. Видимо, вспоминал Лизу в зеленом платье.

— И что надо делать, чтобы жениться? — вернулся он к теме разговора.

— Сначала нужно дружить, потом ухаживать, потом встречаться…

— Так долго? — удивился Вася.

— Конечно. А вдруг ты девочку разлюбишь и влюбишься в другую?

— Да, со мной такое запросто может случиться, — кивнул Вася, — а Антон не такой. Он как в Машу сразу влюбился, так до сих пор не разлюбил. Он сам мне сказал.

— А Маша в кого влюблена?

— Не знаю. Антон тоже волнуется, потому что не знает. Зато мы точно знаем, что не в Лешу. Лешу никто не любит. С ним никто не дружит. Он сам сказал, что ни с кем не хочет дружить.

— А ты со всеми дружишь?

— Да. Но с Антоном мы крепко дружим. Мы даже кукурузные палочки из одного пакета вместе едим, по очереди. Только вчера Антон с Машей их ел. Но я не обиделся. Потому что он в Машу влюблен. Он ко мне подошел и предупредил. А потом знаешь, что было?

— Что?

— Антон со мной всю математику не разговаривал.

— Это же хорошо, что вы на математике не болтали.

— Нет, не из-за этого. Понимаешь, Маша меня угостила палочками. А Антон обиделся. Я не понял, почему на меня? Пусть бы на Машу обижался. Но на перемене мы опять стали разговаривать. Палочки кончились. А почему меня Маша палочками угостила?

— Может, потому что ты ей нравишься?

— Нет, только не это! А как же Лиза и Настя? Я же между тремя не выберу, если я между двумя не могу, — перепугался Василий.

— А как же влюбленный Антон? — напомнила я.

— Да, — кивнул Вася, — еще и с Антоном разбираться. Нет, не хочу я влюбляться.

— Влюбляться — это замечательно.

— Ничего замечательного. Антона уже и так все дразнят. Его сказку спрашивали на пересказ, а он на учительницу не смотрел, а смотрел на Машу, поэтому не услышал, что его спрашивают. А Светлана Александровна ему сказала: «Ты что, влюбился?» Он же даже про футбол не говорит, про пи-эс-пи — ни слова, только про Машу. Я же не могу все время про нее говорить, я же в нее не влюблен.

— Раз ты его лучший друг, должен терпеть.

— Я тут подумал. Может, Маше все рассказать, чтобы они уже разобрались со своими любовями. Заодно скажу им, что нужно ждать до тридцати лет, чтобы пожениться… — задумался Василий.

— И что тогда?

— Тогда мы с Антоном хоть поговорить сможем, как мальчики. По-мужски. Про пи-эс-пи.

— Не знаю, Вася, я считаю, что Антон должен сам признаться.

— Он тоже так считает и мучается. Тогда я знаешь, что сделаю?

— Что?

— Влюблюсь в Лизу и тоже буду мучиться. Антон же мой друг. А когда мы с Лизой поженимся, мы в нашей квартире будем жить?

— Нет уж. Будете жить отдельно.

— Ура, тогда я влюблюсь в Лизу, мы будем жить отдельно, и ты не будешь заставлять меня делать уроки.

25 марта Машка-какашка

Пошла забирать сына из школы. Звонок прозвенел, перемена началась. Все дети выходят, а Васи нет. Уже звонок на следующий урок прозвенел, а он все не выходит.

— Можно, я зайду за ребенком? — спросила я охранника.

— Заходите, — кивнул он.

Ни в раздевалке, ни в вестибюле сына не было. Хотела покричать: «Вася, Вася», но подумала, что неприлично стоять так и орать на всю школу. Мимо прошла Светлана Александровна.